Я не выдержала, хмыкнула, проворчала:

— Принесла тебя нелегкая, Мэйсон.

Если он собирается все внимание перетащить на свою звездную задницу — черта с два.

Это мое шоу.

Я тут пиарюсь.

Я очень быстро забыла, как мечтала провалиться сквозь землю еще минут назад.

Его напыщенное самомнение в этой обстановке превратилось в огромный молоток, который выколачивал из меня слабые потуги быть светской лощеной чикой.

— Ну уж нет, ребята, никто никуда не уйдёт, пока вы не расскажите мне об этом фото, — пригрозил Лено.

— Обычное фото, — я пожала плечами, — Это конференция в Гааге. Мы там и познакомились. Сто лет назад.

— Ага, может еще расскажешь, как плюнула мне на голову? — брякнул Крис.

Я аж вздрогнула. Чего он несет? Язык без костей.

— Сколько раз повторять? Не плевала, — я старалась скрыть раздражение, но слова цедились, не желая выходить сквозь зубы.

Крис истово покивал мне, обратился к Джону:

— Ага, прямо на макушку. Представляешь? Вышел на балкон покурить, а сверху дождик.

Крис потыкал себя пальцем в макушку, картинно задрал голову наверх, отображая на лице изумление.

— Я не плевала. Это случайно вышло, — оправдывалась я.

— Да-да, просто ты перебрала виски и решила меня полить… изо рта. Слышал я эту версию, София, и она опять не прокатывает.

Он назвал меня полным именем. Так непривычно.

Джон захохотал.

— Подожди… виски? Вам тут сколько лет? — уточнил ведущий.

Я только спрятала лицо в ладонях.

Стыдоба!

— Ну, ты же хотел пикантных подробностей, Джон, — Крис подвигал бровями.

Я даже не пыталась больше его игнорировать, пялилась, как зачарованная, на этого клоуна.

— Короче, мне пришлось подняться, чтобы отшлепать маленькую хулиганку.

— Руки коротки, — я не собиралась ему уступать, — Помнится, как только ты увидел бутылку, то простил мне свою заплеванную шевелюру и поруганную честь.

— То есть ты признаешь, что наплевала на меня умышленно?

Не сдержавшись, я со всей силы шлепнула ему ладонью по бедру. Крис взвыл. Лено закрыл глаза рукой. Зрители хохотали, утирая слезы, держась за животы.

И это было только начало веселья.

Мэйсон был в ударе. Он долго описывал свои страдания и разбитое сердце. Выставил меня злобной стервой, которая не удосужилась и строчки черкнуть несчастному Ромео. Вообще, этот приглашенный клоун хохмил, выставляя меня и себя полными идиотами.

Я прикрывала глаза, краснела, как девчонка, от шуточек ниже пояса.

Разговор как-то плавно перетек на реальное время, не затронув московские визиты и Лондонскую трагедию. Опять заговорили о моей книге.

Джон поинтересовался, почему я обошла вниманием такого персонажа как Мэйсон.

По старой дружбе? Я было открыла рот, чтобы схватиться за подсказку и сослаться на необъективность, пристрастность…

Но кое-кто не дал мне и рта раскрыть.

— Джон, открою еще одну тайну…

Если после этой тайны я выживу, потом, хоть потоп.

— Все эти товарищи, которых отымели в самое шоколадное сердце… Они ей заплатили! Это же пиар, голимый! — громко шептал Крис.

— А ты? — кажется, даже Лено припух от его ахинеи, но подыгрывал, убавив громкость, — Тебе пиар не нужен?

— Нужен. Но я дико жадный, — Крис нагло мне подмигнул, — Эта малышка не знает божеских расценок.

Я перекрестилась, когда режиссер крикнул: «Стоп».

Крис сразу двинулся к выходу. Я посеменила за ним.

Чертовы каблуки.

Чертовы его ходули.

Поди догони.

Этот гад, видимо, решил смыться без объяснений.

Неа, не прокатит, засранец.

В коридоре было мало народу, я решилась его окликнуть.

— Крис, стой, — я почти бежала.

Он обернулся с той же гадской ухмылкой.

— Не желаешь объяснить?

— Что именно? — он так натурально удивился, сделал брови домиком, склонил голову.

Словно мы не прятались друг от друга два года.

Словно я сидела на лавочке у дома, болтала с другом Джоном, а он вышел покурить и посплетничать заодно.

— Что за долбаное шапито в твоем лице приехало на мое шоу?

Я зла, ох, как я зла.

— Поехали, поужинаем, расскажу в подробностях, — он вальяжно привалился к стене, скрестив руки на груди.

Король жизни, мать твою.

Стоп.

Маму не трогаем.

Маргарет ни в чем не виновата.

— Разбежалась. Говори, сейчас же, — я сжала кулаки и топнула для пущей ясности.

Крис вдруг разом посерьезнел.

Испугался, что я ему двину?

Пока особо не за что… но… да, я могу.

— Софи… — сердце пропустило удар, когда он назвал меня так, как раньше.

Крис запустил руку в волосы.

— Лено хотел историю. Любую. Если бы я не пришел, он бы вытряхнул Лондонские фотографии.

— Врешь.

Нет, не врет, к этому все и шло, пока он не появился.

— Клянусь, Софи. Не веришь, спроси Донну, — Крис опять терзал волосы, — Джон лично ей все и вывалил.

— Ну, допустим, верю, — я смело подняла на него глаза, — А тебе то что? Давно ли ты стал рыцарем без страха и упрека, спасающим заблудших дев?

— Просто… — он замялся, — Я мог все исправить и сделал это. Извини, если вышло не так, как ты хотела.

Мне стало стыдно.

Он хотел помочь и помог.

Одному богу известно, как бы я среагировала на публично расковырянные старые раны.

Скорее всего, плохо.

И чего уж душой кривить, наверняка, теперь народ толпами повалит в книжный. Ведь меня опять распиарил Мэйсон.

Дерьмовая закономерность, но эффективная.

— Спасибо, — сказала я тихо.

Крис протянул руку к моему лицу, но одернул так и не коснувшись.

Я подняла глаза. Он улыбался.

— Чего ты там говорил про ужин?

Я еще не решилась на амнистию.

Ужин, просто ужин.

Он помог, позаботился.

Я благодарна. Не более.

Крис вдруг напрягся, заглядывая мне за плечо. Я обернулась, к нам приближался Кирилл.

— Машина у второго черного хода. Через десять минут, — бросил Мэйсон, повернулся и быстро пошагал прочь, оставляя меня на растерзание менеджера.

Я стояла, как вкопанная. Кир подошел, протянул мою сумку.

— Домой или поужинаем? — спросил он.

Я сунула клатч подмышку.

— Я ужинаю с Кристофером, — констатация факта.

Отговорить не удастся. Знаю, Кирь, ты тогда всеми силами тащил меня в люди. Именно ты свел меня с редакторами самых известных журналов. Именно ты убедил их в актуальности и самобытности моей писанины. Но сегодня я еду с ним.

— Хочешь опять ощутить, как грабли вышибают мозг? — кажется, друг сменил менеджера, хотя у нас эта грань была почти неощутимой.

— Просто вежливость, — соврала я нам обоим и двинулась в сторону второго черного.

Кир плелся следом.

— Опять наделаешь глупостей, — все-то он знает.

— Возможно, — я начала потихоньку принимать реальность в свой разум.

Кир дернул меня за руку у самого выхода.

— Сонь, не надо. Не делай этого. Неужели ты все забыла?

— Не страдаю амнезией, Орлов, — отрезала я.

— Я тебя не пущу.

— Хватит, Кир. Я сама в состоянии решить.

— Но…

У меня не было желания с ним спорить. И терпения. Я уже видела машину Криса. Открылась дверь. Он на заднем сиденье. Десять метров и я опять в капкане.

— Даже если я наделаю глупостей, то они будут мои собственные, родные. А не твои, Кирюх. Понимаешь?

Он прикрыл глаза на миг, а потом обжёг меня взглядом полным боли, сожаления, раскаяния и жалости.

— Сонь, если я…

— Не важно, — оборвала я его причитания, — Все нормально. Я знаю, что делаю.

Кажется, знаю.

— Зачем? — прохрипел Кир.

Я пожала плечами.

— Просто хочу.

Кирилл сверлил меня взглядом, посмотрел в сторону Кристофера. А потом очень гнусно ухмыльнулся.

— Интересно, а он читал весь этот бред про наш роман? — выдал он.

— Какая разница? — я рассмеялась.

— Просто хочется, чтобы он тебя ревновал, — Кир заулыбался во все тридцать два.