А если нет? Если это хороший, удобный предлог? Причина, не видеть меня. Избегать. Я схватилась за подоконник, зажмуриваясь, пытаясь отогнать бредовые мысли.

Нет, нет…

Он выспится, успокоится и, как всегда, приедет повидать родителей в Рождество.

— Ник, прости, можно я побуду одна?

— Нет, — отрезала она, схватила меня за руку, потащила за собой, — Мы тоже умеем развлекаться.

Ники нянчилась со мной весь вечер. Мы пошатались по вечернему Лондону. Она настояла на магазинах и потрошении карточки Криса. Но от обилия пакетов в багажнике легче мне не становилось.

В ресторане мои хитро скрученные извилины снова начали шевелиться, обмозговывая ситуацию с Рождеством. Я поначалу делала вид, что мне весело, но потом скромные актерские способности иссякли.

Ник пару раз отпустила едкую шуточку по поводу остекленевших глаз вместо токсикоза. Я даже не оправдывалась, продолжала строить в голове планы по спасению Рождества.

На обратной дороге стратегия была сформирована для озвучки.

— Хочу уехать на Рождество, — выпалила я, глядя в окно.

— С какой это радости? — Ник сжала руль, глядя на мой профиль.

Я таращилась в окно, словно на стекле были написаны слова подсказки.

— Я по маме скучаю, да и Крис тогда спокойно приедет в Лондон.

— Соня, это дерьмовая идея и ее никто не поддержит, — выдал мой аниматор.

— Ник, я хочу отвлечься, иначе сойду с ума. Не принимай на свой счет. Я очень скучаю по маме, по Кириллу. Да и срок еще маленький. В конце концов, я тут не пленница.

— Не знаю, дорогая, — она качала головой, чувствуя подвох там, где он был, — Ты так стремишься ему угодить. Давай так: я сегодня останусь у родителей, а завтра утром мы вместе все обсудим. Окей?

— Окей, — я улыбнулась, предвкушая возвращение в Москву.

Не собиралась я возвращаться. Нагостилась — хватит.

Приехав домой, я сразу поднялась к себе и уснула. Обошлось без слез.

Утром я чувствовала себя как-то странно. Низ живота неприятно тянуло. Но я практически не обратила внимания на эту боль, потому что сразу поспешила спуститься, поговорить о Рождестве с Мэйсонами.

— Пап, но согласись, что он ведет себя безответственно. Это детский сад какой-то, — раздраженный голос Ники звенел, отскакивая от стен.

— Согласен, дорогая. Но что мы можем сделать? Он даже с мамой отказывается это обсуждать, — Ричард был, как всегда, спокоен, но содержание его речи меня не порадовало.

Я остановилась на лестнице, снова подслушивала.

Боже, Кристофер, в кого ты меня превратил.

— Если честно, мне кажется, что он совсем не рад этому ребенку, — тихо и подавлено произнесла Маргарет, — Я не узнаю Кристофера. Он говорил совсем другое перед приездом Сони.

— Ты думаешь, у него кто-то есть? — Ник била меня этими словами прямо по оголенным нервам.

Я схватилась за перилла, зажмурилась. Огромный зверь внутри меня жалобно заскулил, запуская острые когти прямо в сердце.

— Иного объяснения его поведению я не нахожу, — контрольный выстрел от Маргарет.

Ох, да что же это?

Слезы покатились по щекам, ноги подкосились. Я сложилась на ступеньках пополам. Боль разрывала меня на части. Я монотонно застонала не в силах выносить это молча.

Господи, помоги мне.

Ведь больше некому.

Чьи-то теплые руки подняли меня с пола. Повсюду повторяли мое имя. А я звала Кристофера, хотя понимала, что он не слышит. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем сознание вернулось.

Я открыла глаза. Боли не было. Только привычная уже пустота.

— Соня, ты слышишь меня, дорогая? — Маргарет.

— Да.

— Ты нас так напугала, милая, — а это уже Ники.

— А что случилось? — я озиралась, осознавая, что нахожусь в больничной палате.

— Ты чуть не потеряла ребенка, — ответила Маргарет после паузы дрожащим голосом.

— Что? — я резко села, инстинктивно сжимая ноги и накрывая ладонями живот.

— Тише-тише, все хорошо, — Ники гладила меня по голове, — Мы успели вовремя, все будет в порядке, но придется побыть в больнице какое-то время.

— Да, милая, постарайся еще поспать. Тебе нужно отдыхать.

Я опустилась на подушку.

Глаза действительно сами собой закрывались, мысли в голове рождались какими-то вспышками.

Черта с два, Мэйсон.

Я не позволю тебе.

Можешь хоть весь Голливуд перетрахать.

Я смогу.

Я сильная.

Прости, малыш, я больше не буду так.

Я так тебя люблю.

Не оставляй меня.

Накрылось медным тазом мое бегство в Москву.

Крис

— С Рождеством, Крис, — Джен поднялась на цыпочки, чмокнула меня в щеку.

Я кивнул, даже не улыбнувшись.

Мне было совсем не весело. Алкоголь притуплял боль, но был бессилен отключить мне мозги и заткнуть чертову совесть.

Идиотская вечеринка. Толпа совершенно пьяных малознакомых физиономий. И на кой черт, я уперся и не поехал домой. Дошло только сейчас. В конце концов, они моя семья и все наши разногласия — временное явление. Но даже в Лондоне не пришли меня поддержать. Я понимаю — Лос-Анджелес, но сесть в машину и доехать до кинотеатра. Пару часов для родного сына. Неужели, я так много прошу? Что за чертова принципиальность? И Ники не смогла промолчать, отчитала меня, как маленького. Да, я надрался на автепати. А кто бы на моем месте поступил иначе? Оказывается, я должен был приехать домой, посыпать голову пеплом и молить о прощении.

Прям, разбежался.

Как вы со мной, так и я…

Нечего навязывать мне свои бредовые желания и свою Софи. Так, стоп. Софи тут ни при чем. Почти уверен, что ей это все так же неприятно. В конце концов, она и ребенка не хотела. А в итоге получила и чужую страну, и чужую семью, и чужие закидоны. Кто бы знал, что все так обернется. Одно дело поступить по совести и совсем другое отказаться от всего привычного и удобного.

Наверно, Софи вся в этом. Она поломала все мои принципы и меня заодно. А теперь вот взялась за мою семью. Не то чтобы я винил ее. Нет. Просто одно ее существование поставило под вопрос слишком много нерушимых аксиом моей жизни.

— Крис, у тебя проблемы?

Донна и Ник были в курсе моих прений с родителями. Джен, видимо, не посвятили. И на том спасибо.

— Да, — коротко ответил я, вынырнув из омута мыслей.

— Я могу помочь?

— Можешь, поехали отсюда.

Она улыбнулась, кивнула и направилась к выходу. Я полелся следом.

Соня

— Соня, Соня… — из сонной дремы меня вывел голос Маргарет, — Просыпайся, дорогая, с Рождеством.

Я медленно открыла глаза. Рождество. Он не приедет. Я опять одна.

— С Рождеством, Маргарет, — вставать не хотелось, и я решила, что проведу этот день в комнате. Токсикоз последнее время был отличной отмазкой. После больнички я сама себе пообещала, что не буду думать о Кристофере.

Вопреки моим долгим мольбам не рассказывать Крису об угрозе выкидыша, я надеялась, что Маргарет или Ник не вытерпят, просветят его. Что он начнет беспокоиться, позвонит или напишет.

Но нет.

Что ж, если он во мне не нуждается, значит, и я справлюсь одна. Мне нужен только мой ребенок. Здоровый. Это сейчас самое главное. Черт с ним с Рождеством — это вообще не мой праздник. Вот Новый год — да.

А сегодня мне нечего отмечать.

— Там кое-кто приехал… — Маргарет хитро улыбалась, — Спускайся.

Она вышла из комнаты. Я вскочила с кровати, хандра испарилась тут же.

Неужели он передумал?

Он там, внизу. Боже мой!

Чудо, это чудо!

Я надела симпатичное платье с длинными рукавами — трофей с последнего шопинга с Ники. Ему понравится — скромно и мило. Да-да-да!!! Слетая вниз по ступенькам, я услышала голоса в столовой. Мужской голос.

Но не его. Знакомый, родной, но не его.

— Мама! Кир!

Я утонула в теплых руках, прикрыв глаза. На губах запечатлелась глупая улыбка, из глаз потекли слезы. Слезы радости от встречи с моими любимыми, родными людьми. И горечи от того, что я намного сильнее хотела увидеть совершенно другого человека.