Расцветшая мамина улыбка мигом увядает на словах про «ненадолго». Эх, плохой из меня стратег, неумелый! Хотела успокоить, что скоро вернусь, что за меня волноваться не надо, а получилось наоборот. Мама хватает меня за руку, на лице тревога написана и подозрение в глазах сквозит:

— Погоди-ка! А почему ненадолго? Ненадолго — это когда соседка пришла соль занять или муку. А с парнем своим встречаться в пятничный вечер по-быстрому — это еще зачем?

— Мам, я у него муку быстренько займу и приеду!

Отшутившись, выскальзываю из ее рук. Обещаю:

— Потом поговорим, а то я опаздываю!

Подбегаю к темно-серой тойоте Влада, устраиваюсь на переднем сидении. В ожидании меня он сидит, уткнувшись в лаптоп, учится.

— Спасибо, — говорю, — что опять меня выручаешь! С меня тортик после сессии в знак моей вечной тебе благодарности!

Он тянет за какой-то рычаг, и мы трогаемся с места. Со смешком говорит:

— Нее, торт за мой развоз маловато будет. Обещай, что после сессии к моим родителям в гости съездим! Тогда будем квиты!

С улыбкой качаю указательным пальцем.

— Не проси невыполнимых вещей, чтобы реже слышать отказ!

— Отказав двадцать раз, ты устанешь отказывать и согласишься!

Затем серьезнеет:

— Мира, ты хоть подготовилась как-то? Шокер, надеюсь, с собой прихватила?

— Зачем? Сначала ошарашить парня своим отказом, а потом еще и шокером добить? Чтобы для верности?

Бравирую, куражусь, но, чем ближе к дому Макса подъезжаем, тем сильнее мне не хочется к нему домой заходить. Ненавижу людей расстраивать!

Нажимаю на домофоне номер его квартиры и, пока раздаются гудки, открываю дверь. Захожу внутрь, как в черную пропасть ныряю. Найду ли в себе силы сейчас точку поставить? Или опять многоточием встреча закончится?

Макс живет в новой высотке, на двенадцатом этаже. В подъезде стерильная чистота, даже пахнет приятно. Ароматом жасмина. Пока поднимаюсь по лестнице к лифту, мимо спускается женщина с дочкой. Обе приветливо мне улыбаются, вежливо здороваются. Какой-то сад изобилия и благоденствия просто! Со своими нерадостными новостями чувствую себя неуместной в этой идеальной картинке.

Когда выхожу из лифта, замечаю полуоткрытую дверь, откуда доносится спокойная, этническая музыка. На ней висит табличка с нужным мне номером. Постучав пару раз, захожу. В глаза бросается ослепляющий свет. Прищурившись, понимаю, что лампы здесь самые обычные, не прожекторы, но практически белые стены добавляют помещению яркости. Квартира оформлена в виде студии. Пространства здесь океан, но Макса нигде не видно. Замечаю три внутренних двери. Говорю нараспев, чуть повысив голос:

— Привет! Я пришла. Ты где?

Появляется Макс на пороге одной из комнат. Выглядит обалденно. Футболка подчеркивает фигуру атлета, мышцы на руках красиво играют при каждом движении. Джинсы сидят идеально, как влитые. Первый раз его вижу неформально одетым и при виде его сразу фантазия разыгралась. Голос какой-то нашептывает злорадно, искушает: любуйся, любуйся, пока можешь! Так бы он выглядел на прогулке в парке или на пикнике за городом. Столько мест, где вы с ним еще побывать не успели. А могли бы! Ну что тебе стоит сейчас передумать? Вместо новости дурной, обними его покрепче, скажи, что скучала!

Пока лихорадочно вспоминаю, почему я решила наши отношения закончить, Макс подходит вплотную, обнимает и быстро к губам моим прижимается. Щетина мои щеки ласкает, поддразнивает. Его губы горячую волну в теле пробуждают. Он не торопится никуда, мои губы исследует. Или мне только кажется так, потому что время замирает в этой точке? С трудом, еле-еле от него отрываюсь.

Все еще держа меня в объятиях, Макс захлопывает дверь за моей спиной. Слышу щелчок, и он от меня на шаг отстраняется. Предлагает снять верхнюю одежду, чтобы не перегреться. Пока стаскиваю сапоги, снимаю пальто, думаю, что сказать. С чего начать не знаю. Его поцелуй меня здорово с толку сбил. Оглядываюсь по сторонам. Идеальный порядок вокруг. Никаких следов сбров нигде. Спрашиваю:

— А где твои чемоданы?

- Планы поменялись. Командировку перенесли.

— То есть мы могли бы и завтра с тобой встретиться без всякой спешки?

Он улыбается, руки сложив на груди, своим видом напомнив сразу рекламу в фитнес зале.

— Могли бы. Но, раз договорились, то зачем откладывать?

Галантно мое пальто принимает, вешает в шкаф-купе. Приглашает сесть на диван, пока он готовит нам чай. Обреченно вздыхаю. Ну, чай — так чай. Не могу же я ему по-быстрому буркнуть: «Нам с тобой не по пути. Больше мне не звони!» После всех его стараний в мой адрес, после пережитой трагедии он заслуживает большего.

В окно за белыми шторами с завыванием врезаются порывы ветра. Здесь тепло, уютно, а снаружи холод собачий! Вдруг с тревогой вспоминаю про Влада. Похоже, мои объяснения несколько затянутся. А у него сессия на носу. Строчу ему сообщение торопливо:

— Прости, я, кажется, задержусь. Не хочу больше у тебя время отнимать. Лучше я домой на такси вернусь! И спасибо, что подвез!

Тут же приходит ответ:

— Я тебя дождусь, не волнуйся! У меня с собой ноут, мне без разницы, где учиться!

Порываюсь Максу помочь чашки из кухни донести, но он меня на место усаживает:

— Мне приятно ухаживать за тобой. Хочу, чтобы ты рядом со мной расслабилась.

Милота какая! Все сильнее себя безжалостной садисткой ощущаю.

Когда чашки на столе стоят, а в прозрачном стеклянном чайнике, заполненном кипятком, медленно тонут чаинки, Макс садится ко мне поближе и говорит:

— Прежде, чем ты начнешь, позволь мне тоже высказаться!

За руку меня взволнованно берет и продолжает:

— Чем больше я тебя узнаю, тем больше ты мне нравишься. Ты наполнила мою жизнь смыслом, который я однажды потерял. Казалось, после ухода Ани я никогда не смогу ощутить полноту жизни, но ты все изменила. И за это я безумно благодарен.

Карие глаза его так близко! С такой нежностью на меня смотрят! Сердце стучит, как проклятое. Ну почему все сложнее и сложнее становится?

Понимаю отчетливо вдруг, что осторожно, бережно разорвать с ним не получится. Придется по живому резать и анестезия для этого не предвидится. Говорю прямо, насилу из себя правду выдавливаю:

— Прости, Макс. Я не думаю, что у нас с тобой что-то получится.

Его глаза темнеют от боли. Лицо каменеет. Он отстраняется сразу. Резко вопросом стреляет:

— Почему?

— Я была у твоей мамы сегодня. И видела Анино фото. Я не смогу всю жизнь в роли чьей-то копии прожить.

Пока говорю, его лицо все больше искажается злостью. Становится страшно. Он вскакивает с дивана и неотрывно, сверху вниз на меня таращится. Желваки на скулах играют, губы плотно сжаты. Чувствую, как от его взгляда в висках начинает болезненно вибрировать.

— Ты посмела к моим родителям без меня заявиться?! Мелкая, хитрая, подлая дрянь!

На этих словах холодею от ужаса. Это не он больше. Кончились обаяние, шарм. Притягательность растворилась в небытие. Со мной сейчас его альтер эго разговаривает. Жесткое, безжалостное и пугающее. Время для разговоров прошло. Поднимаюсь молча и направляюсь к выходу. Сейчас дойду до шкафа, достану пальто и уйду.

Вдруг голову резко обжигает невыносимая боль. Ощущение такое, будто с живой меня скальп снимают. Я теряю равновесие, падаю на пол, и он за волосы тащит меня к дивану, грубо чеканя:

— Куда собралась, тварь? Я еще не закончил!

Кричу от острой боли. От шока, неожиданной агрессии из глаз брызнули слезы. Пытаюсь вырвать волосы у него из руки, но он мой хвост на кулак намотал до самых корней. Дотащив до дивана, с разгона бросает меня на пол. Подставив перед собой руки, защищаю от удара лицо. Но сила толчка такова, что все равно утыкаюсь скулой в пол. Униженно лежу, скорчившись на полу. Всхлипываю беспомощно. Голова раскалывается от мощной, пульсирующей боли.

Кожу лица холодит гладкий ламинат, стоя на котором я десять минут назад раздумывала, не остаться ли мне с Максом. Почему я Влада не послушалась? Дура безмозглая и наивная!