— Никого, успокойся! — ведьма вырвалась и спокойно подошла к лошади. — Он уверен, что эти твари растерзают нас. Так и случилось бы, будь на нашем месте кто-нибудь другой, — она забралась в седло и достала из сумки компас. — Поглядим… — донеслось до Кезо.

Покачав головой, он направился к своей лошади. Животные были напуганы. Колдунья на это не обращала внимания, а Кезо, прежде чем сесть в седло, успокаивающе погладил животину.

— Тихо, тихо, милая! — шепнул он ласково. — Всё нормально. — Тшшш…

Тем временем Эра взглянула на стрелку компаса, потрясла артефакт, пару раз стукнула его ладонью по лакированному боку.

— Проклятье! — прошипела она, не скрывая досады. — Мы потеряли его! Слышишь, Кезо?!

— Как это возможно, госпожа?

— Он теперь слишком далеко.

— Разве магия…

— Нет, она не безгранична! — девушка сунула артефакт в сумку и подобрала поводья. — Он нас надул. Нарочно поехал через болото, напустил зверей, а сам оторвался, — ведьма развернула лошадь и ударила её пятками. — Чёртов выродок! — выкрикнула она через плечо. — Придётся возвращаться ни с чем!

Кезо обратил на несколько секунд взгляд в темноту леса — туда, откуда появились воскрешённые некромантом твари, затем забрался в седло, негромко цокнул и последовал за своей госпожой.

Мероприятие уже встретило многовато препятствий. А сколько их ещё ждало впереди? Кезо предпочёл бы просто убить стригоя, положившего начало местному выводку — с помощью Легионера или без неё. Но у Эры были другие планы.

Вздохнув, демоноборец слегка пришпорил коня каблуками и начал догонять девушку.

Конкуренты повернули назад, в Годур. Им удалось отбиться от поднятых некромантом тварей — в основном, потому что девчонка оказалась колдуньей. Вот, почему Эл чувствовал неладное в их с Кезо паре: не она была с ним, а он — при ней. Демоноборец видел с высоты птичьего полёта, как его незадачливые преследователи двинулись через лес в сторону тракта. Артефакт, при помощи которого ведьма следила за ним, перестал работать. Вероятно, из-за увеличившегося расстояния между Элом и конкурентами. Значит, Кезо прилепил собеседнику метку, когда навещал в номере. Вот только отыскать её на одежде или других вещах было трудновато: в подобных случаях пользовались крайне маленькими предметами. Эл решил, что внимательно обследует своё добро утром, когда дело будет сделано, и он сможет продолжить погоню за Художником.

Некромант всосал струившийся изо рта зелёный дым, и связь с парившим над верхушками деревьев мёртвым стервятником прервалась. Эл частенько пользовался воскрешённой птицей, чтобы обозревать окрестности, так что о появлении конкурентов он узнал сразу, стоило тем покинуть Годур сразу после него. После Великой войны стервятники стали отлично видеть в темноте, что вполне устраивало демоноборца, а маскировать мёртвого хищника среди паривших в небе живых было вообще удачной идеей.

Эл остановил циклопарда и спешился. Достал и разложил лопату. Прежде чем добраться до убежища стригоя, он хотел избавиться от тушки обезьяны, поэтому выкопал во влажной земле ямку и положил в неё завёрнутый в тряпицу труп. Забросав его чёрными комьями, демоноборец продолжил путь. Он не торопился: впереди была вся ночь. Работа будет утром, когда основатель выводка вернётся в убежище, которое Эл увидел в воспоминаниях обезьяны. И тогда некромант войдёт внутрь и прикончит старика, превратившегося в порождение Чёрной крови.

С востока донёсся протяжный вой, ему ответили несколько голосов. Вампиры отправились на охоту. Лучше бы жителям Годура понадёжнее запереться. С тех пор как они перестали выходить после заката и завели прочные ставни, прошло уже много времени. Стригои проголодались. Скоро они не просто будут поджидать жертвы, а начнут ломиться в дома. Может, даже сегодня.

Эл пустил циклопарда правее, чтобы не встретиться случайно с кем-нибудь из выводка. У него не было ни малейшего желания вступать в бессмысленную схватку. Прикончить прародителя — и дело с концом. Чисто, быстро, надёжно. Вот, что, по мнению демоноборца, означала хорошая работа.

Демоноборцы оставили свою повозку у трактира под присмотром одного из служек: Мирда видела, как мужчина сунул ему несколько монет. Оседлав лошадей, они отправились вслед за мертвяком, держась от того на расстоянии. В лесу явно намечалась заварушка, которую девочка просто не имела права пропустить. И плевать на опасности, и на то, что отец строго-настрого запретил высовываться с наступлением темноты. Запретить-то он запретил, но за дочкой не следить, видимо, считая, что страха перед стригоями и так достаточно. Как оказалось — ошибался.

У Ланса проблем с отлучкой не имелось вовсе: его отец ошивался в трактире, ожидая, пока появится возможность переправить стадо Арко Спиллиана за реку, чтобы продать. Ему до сына дела не было. Тот жил у тётки, которая страдала слабоумием. Соседка запирала её вечером в доме, чтобы не вышла и не попалась упырям. За Лансом она не следила.

Дети встретились у старого амбара и, забравшись под крыльцо, ждали появления Легионера. Когда тот выехал из города на своём жутком мутанте, они уже хотели было выбраться, но тут увидел других демоноборцев. Вскоре стало ясно, что те решили двинуть за мертвяком, так что дети дождались их отъезда и лишь тогда потихоньку начали пробираться через Годур, стараясь не терять мужчину и девушку из виду. Если кто их в сумерках и видел из окна, то не окликнул. А так улицы были пустынны: жители давно оставили привычку болтаться вне домов после того, как солнце начинало исчезать за кромкой леса.

На тракте Ланс и Мирда отстали, хотя в какой-то момент даже припустили во весь дух. Их гнало не только любопытство. Страх попасться стригоям тоже придавал сил. Почему-то казалось, что ближе к демоноборцам безопасней.

К частью, Ланс вовремя заметил мелькнувший среди деревьев огонёк фонаря.

— Туда! — задыхаясь, выпалил он, — указав влево. — Они там!

Мирда помедлила. Сердце билось сильно-сильно, лицо горело, несмотря на обдувавший ветерок. После заката становилось душно. Взрослые говорили, это из-за торфяников, разогревавшихся на солнце в течение дня.

— Уверен? — проговорила, отдуваясь, девочка. — Может, это не они.

— Фонарь же зажгли. Давай, пока не потеряли.

Ланс ломанулся через заросли, и Мирде ничего не оставалось, как последовать за ним.

Они пробирались в темноте, стараясь не наступать на хрумкий валежник. С другой стороны, даже если б они и шумели, едва ли демоноборцы догадались, кто их преследует. Скорее, решили б, что звуки издают ночные звери.

Свет фонаря то появлялся, то исчезал, но направление дети не теряли. Они знали, что в лесу водятся хищники и ядовитые твари, так что ступали осторожно, и всё же было очень страшно. Мирда чувствовала, как сводит живот, а по спине струился холодный пот. Она испытывала напряжение, как никогда в жизни. Даже когда стригои после заката приходили в город и бродили по улицам, скреблись в ставни и шатались по крышам, было не так жутко.

— Тебя не хватятся? — спросил Ланс, и Мирда поняла, что парня просто угнетало молчание.

— Нет. А если и хватятся, то не сильно расстроятся.

— Да ладно?

— Угу. Но предки никогда не проверяют, дома я или нет. Один раз позовут, прежде чем запереть дверь, и больше не беспокоятся. Сидят внизу, чай пьют и кости всем перемывают, или занимаются своими делами. Папаша любит повырезать зверушек из кусочков дерева. Они у нас стоят на полке возле печки. Ну, ты и сам видел.

Ланс кивнул.

— Хорошие фигурки, — сказал он.

Так, перешёптываясь, дети пробирались по лесу, стараясь не упустить из виду пляшущий огонёк фонаря демоноборцев. Вскоре стало совсем темно, и идти приходилось чуть ли не на ощупь. То и дело Ланс и Мирда вздрагивали при звуках, доносившихся с разных сторон. Складывалось ощущение, будто из чащи подбираются невидимые во мраке звери и следят за отчаянными смельчаками, решая, стоит ли напасть. Над головами, в густых ветвях, ухали и вскрикивали птицы, перелетали с дерева на дерево, хлопая крыльями. В траве шипели змеи, стрекотали насекомые, иногда слышалось тяжёлое, прерывистое дыхание неведомых существ. Тогда дети замирали и надеялись слиться с окружающей темнотой, остаться незамеченными. Мирда хватала Ланса за рукав и прижималась, испуганно и настороженно глядя во мрак. Парень дрожал и истекал потом, уже насквозь пропитавшим рубашку, но делал вид, что всё нормально, и он отлично знает, что делать. Иногда проскакивала мысль о Керли: не стоило с ним ссориться; сейчас шли бы втроём — всё не так боязно. Хотя не менее опасно, разумеется.