– Я её вижу в окно. Я за ней следил, – сообщил Лоран. – Она всегда выходит из дома мадам Роббе́ в восемь двадцать – полдевятого, а потом идёт к себе. Точно, как часы. Знаешь, что ты должен сделать?

Джо не хотел этого делать, и не потому, что не хватало духу, – ничего особенно смелого не требовалось. Он просто считал, что месть надо отложить, но Лоран отмёл все его сомнения и протесты.

Он проверил фонарик, и друзья выбрались на тёмные улицы. Придя на место, они присели за стеной и стали ждать. Джо уже отрепетировал свою роль, но когда дверь дома Роббе открылась и он услышал пронзительный голос мадам Суле, то обнаружил, что мозг у него застыл и слова никак не удаётся вспомнить. Дверь закрылась, снова погрузив Площадь во тьму. Момент настал. Лоран подождал, пока шаги дойдут прямо до их стены с другой стороны, а потом встал, светя фонариком прямо в глаза мадам Суле. Джо ему пришлось пнуть. Тот откашлялся.

– Хальт, – сказал он. – Ире папире, битте. – И повторил с лучшим своим немецким акцентом: – Ваши документы, пожалуйста.

Джо смотрел снизу из-за стены, как мадам Суле подняла руки, пытаясь закрыть глаза от света. Заикаясь от ужаса, она протянула документы, её рука дрожала. Лоран взял их, быстро проглядел и вернул обратно. «Гут, зер гут, – произнёс Джо, как они репетировали. – Гуте нахт». И мадам Суле поспешила прочь, всхлипывая в темноте, а свет фонарика Лорана провожал её до самой двери. Когда она вошла в дом, Лоран перегнулся через стену и зажал рот, чтобы не расхохотаться в голос. Джо забрал у него фонарик и выключил.

– Ты видел её лицо? – спросил Лоран. – Видел? Ты был великолепен, Джо, просто великолепен.

И тут из темноты раздался тихий голос:

– Аусгецайхнет. – Сердце Джо чуть не выпрыгнуло изо рта. – Великолепное представление, как вы и сказали. – (Мальчики повернулись, и в лицо им ударил свет фонарика.) – Ире папире, битте. – Это был лейтенант Вайсманн.

– У меня нету с собой, – сказал Лоран.

– Унд ду? – Фонарик перешёл на лицо Джо. Тот помотал головой. За фонариком ему было видно только тень и очертания головы на фоне неба. – Повернитесь, – велел лейтенант Вайсманн. – Хенде хох. Руки вверх. – Сначала он пнул Лорана, а Джо ждал своей очереди. Пинок оказался не совсем шутливым – достаточно болезненным, чтобы донести мысль. – Не делайте так больше, – сказал лейтенант. – Вы меня поняли? У вас полторы минуты до комендантского часа. Шнелль!

Мальчики перемахнули через стену и рванули в разные стороны, к своим домам. Джо не останавливался, пока не захлопнул за собой дверь, но даже тогда кровь не прекратила грохотать в ушах.

Всякий раз как Джо приносил вдове Оркада покупки, Бенжамин надевал шаль и выходил на двор его проводить. Он немного ходил туда-сюда, показывая, как поправляется, и с каждым разом у него получалось всё быстрее. Сначала исчезла палка, а через несколько недель вся хромота почти прошла. Он даже пробовал бегать, но только несколько шагов.

– Осталось немного, Джо, – говорил он. – Скоро отправим детишек.

Каждый раз Джо спрашивал, сколько сейчас детей, и число увеличивалось.

– Мы уже сообщали им, – вздыхала вдова Оркада. – Снова и снова говорили: не присылайте больше по цепочке, но дети всё приходят. Сейчас их двенадцать.

И вдруг Бенжамин исчез. Прошла неделя, месяц, а Джо его не видел в доме. Каждый раз как он спрашивал, вдова Оркада отвечала, что Бенжамин в хлеву, с детьми, или притворялась, что не слышит, – и, когда она так делала, Джо не решался расспрашивать дальше. Также он не видел никаких признаков детей. Проходя мимо хлева, он всякий раз удерживал себя, чтобы не заглянуть внутрь – настолько трудно было представить, что там живёт целая дюжина детей.

И дедушку в эти дни тоже почти не было видно. Утром он уходил первым. «На работу, в хижину», – говорил он. Похоже, там изрядно всё попортили зимние бури: в крыше образовалась огромная дыра. И надо было заменить ставни. Каждое утро повторялось одно и то же. «Придётся тебе управляться с овцами без меня, – говорил дедушка. – До темноты вернусь».

Юбер всегда приходил помочь Джо с дойкой. Он лучше ловил овец, чем любой из знакомых Джо. Он их будто понимал: знал, что они подумают и как себя поведут. Он идеально рассчитывал время, протягивая длинную руку и хватая овцу за заднюю ногу с исключительной, мастерской лёгкостью.

Однажды утром, когда дедушка ушёл в хижину, Джо с Юбером уже закончили доить овец и относили молоко на кухню, матери Джо, и тут раздался стук в дверь. Джо открыл. Там стоял немецкий солдат, а за ним ещё один.

– Приказ лейтенанта Вайсманна, – сообщил он. – Мы обыскиваем все дома.

– И что ищете? – спросила мама, подходя к двери. Джо не был уверен, что солдат понял вопрос – а может, он просто не стал отвечать.

– Энтшульдигунг, – ответил он и прошёл мимо них на кухню и наверх по лестнице. Его сапоги тяжело загрохотали по доскам наверху. Послышались звуки перетаскиваемой мебели. Юбер выглядел перепуганным. Мама положила ладонь ему на руку.

– Всё в порядке, Юбер, – сказала она. – Всё в порядке. Нам нечего скрывать.

Солдат спустился по лестнице и прошёл через кухню в хлев, Джо – за ним. Овцы в панике сгрудились у дальней стены.

– Мне надо выгнать овец, – сказал Джо, протискиваясь мимо солдата. Тот покачал головой: он явно не понимал по-французски. Джо заговорил громче, указывая на овец: – Овцы – я должен их выгнать на улицу. Им надо есть.

Солдат пожал плечами. У Джо осталась только одна мысль: он как-то должен попасть в дом вдовы Оркада и предупредить их. «Все дома», – сказал солдат. Они будут обыскивать все дома.

Овцы невозможно медленно выходили из деревни в то утро, да и Руф был ещё более сонным, чем обычно. Несколько раз они совсем застревали, сбившись в кучу на улице. Только самый громкий крик Юбера мог сдвинуть их с места, так что прошло довольно много времени, прежде чем овцы добрались до пастбища. Как только они принялись пастись, Джо оставил их с Юбером и Руфом, а сам бегом помчался на ферму вдовы Оркада. На полпути вверх он остановился отдышаться и оглянулся на деревню. По дороге к тому месту, где сидел на камне Юбер, ехал солдат на лошади. Лейтенант Вайсманн, вот кто это: он один среди немцев ездил на лошади. Вслед за ним шли двое солдат. Джо забрался подальше под деревья: ему придётся идти под прикрытием всю дорогу до фермы. Времени уйдёт больше, но выбора у него нет. Он не останавливался, пока дом не оказался под ним и он не уверился, что его не будет видно снизу, с дороги. Он пронёсся через двор и распахнул дверь. Вдова Оркада сидела в своём кресле. Она разинула рот, её глаза гневно блеснули. За дверью кто-то был, и Джо повернулся посмотреть. Там стоял дедушка, подняв руки над головой, а в руках у него был утюг.

Дедушка опустил утюг.

– Какого дьявола ты здесь делаешь, Джо?

Секунду-другую Джо не мог перевести дух, но наконец выдавил:

– Они идут. Солдаты. Они идут сюда. Они обыскивают все дома.

– Ты уверен? – спросил дедушка, подходя к окну.

– Уверен, – ответил Джо.

– Что ж, – сказала вдова, – ты говорил, Анри, что так и будет, и вот оно случилось. Мы ведь на это и рассчитывали, верно?

– С вами всё будет в порядке, а? – спросил дедушка, натягивая куртку.

– Разумеется, – отозвалась она. – Теперь уходи, да побыстрее. – Дедушка уже открыл заднюю дверь. – И, Анри, не возвращайся, пока мы сами за тобой не придём. Если не придём, ты будешь знать, что случилось худшее, и поймёшь, что делать. – Дедушка хотел вернуться в комнату, но вдова отмахнулась: – Никаких прощаний, просто иди. – И дверь за ним закрылась. – Подойди сюда, Джо, – сказала она и взяла его за руку. – Насколько они далеко?

– Они уже были на дороге, – ответил Джо. – Минутах в пяти – может, в десяти. Но они могут идти дальше по долине, на ферму Мугенов или…

– Они придут сюда. Рано или поздно придут, – перебила вдова. – Но мы всё спланируем быстрее. Все уже знают, что ты ходишь для меня в лавку? – Джо кивнул. – За этим ты и пришёл: за деньгами на покупки. Вот. – Она встала и взяла с камина несколько монеток. – Возьми. И когда они придут, ты будешь есть. Мальчишки всегда едят, ведь верно? Так что бери тарелку и нож, отрезай себе хлеба. Будем вести себя естественно: я вяжу, ты ешь.