Литмир - Электронная Библиотека

Прочитав письмо матери о том, что родители уехали в отпуск и Матильда должна до их возвращения находиться у Тамары, она огорчилась до слёз. Матильде была невыносима сама мысль, что ей надо ехать в Киев и в это такое тяжелое для неё время рядом с собой видеть нелюбимую родственницу и слышать её мерзкие намёки! Выше её сил было жить у этой противной родственницы. Когда Настя предложила поехать с ней в Кострому, Матильда ухватилась как за спасительную соломинку за это предложение, и она совсем забыла, что родители её действительно потеряют, потому что Тамара им сообщит, что Матильды у нее нет!

Письмо родителям было написано, в нём указан номер домашнего телефона семьи Дубровских, в письме Матильда написала, кто родители Насти и чем они занимаются. Она была спокойна, потому что считала: общаясь с обычными учителями в провинциальной Костроме, никоим образом честь своей семьи она этим не задела. Неведомо было юной девушке о современной ей «табели о рангах» (не совсем гласной, но и не совсем негласной). Негоже дочери генерала комитета госбезопасности общаться так тесно, что даже в гости приезжать, с семьей простых учителей. Интеллигенция была всегда опасна для власти страны. Но, на своё счастье, Матильда этого ещё не знала.

XIX

Полина с Тимофеем встретили Матильду ласково.

– Матильда, размещайся в комнате вместе с Настей. Немного отдохнете с дороги, и будем обедать, – Полина оставила девочек одних и вышла из комнаты.

– Настя, у твоей мамы очень печальные глаза, но от неё самой идет такая мощная доброта! У неё было большое горе, да?

– Да, наша семья пережила тяжелую ситуацию. Много лет назад была похищена моя старшая сестра и сильно напуган брат. Я очень смутно помню тот случай. Но он разделил жизнь нашей семьи на «до» и «после», – Настя отвернулась в сторону от Матильды. – Прости, – она быстро вытерла глаза, – не буду плакать, чтобы маму не расстраивать.

– Прости, Настя. И ничего не известно о сестре?

– Нет.

За обедом собралась вся небольшая семья Дубровских. Юра внимательно смотрел на Матильду и вдруг медленно, по слогам проговорил:

– То-ня… То-ня…

Тимофей и Полина одновременно обратились к сыну:

– Юра, что ты хочешь сказать?

– То-ня приехала…

Полина печально улыбнулась и, глядя на Настю, тихо сказала:

– Юра несколько раз до вашего с Матильдой приезда говорил о том, что Тоня приехала. Матильда, – Полина снова улыбнулась печальной улыбкой, – вы похожи на Тоню. И сыну, видимо, кажется, что приехала Тоня.

– Почему, мама, ты говоришь, что Матильда похожа на Тоню? – от удивления у Насти зазвенел голос; еще чуть-чуть – и он сорвется на фальцет.

– Ты, Настенька, забыла, как выглядела Тоня. Возьми свои детские рисунки, посмотри их. Твоя психика защитила тебя, исключив из памяти образ сестры, чтобы не травмировать. Ты её ни разу не рисовала после похищения. Матильда действительно похожа на Тоню.

– Настя, закончим обедать – принеси свои детские рисунки, мы их посмотрим все вместе, – предложил Тимофей.

Установилась грустная тишина, и оставшаяся часть обеда прошла в молчании. Отобедав, Настя ушла в комнату и долго искала папку с рисунками. Вышла из комнаты немного растерянная:

– Мама, папа, я не могу найти папку, в которой лежали рисунки.

– Юра, ты давно смотрел папку? – спросил Тимофей сына. Тот испуганно поднял на отца глаза:

– Вчера.

– Так пойди и принеси её нам, – строго сказал Тимофей.

– Нет, я вам не дам рисунки, – Юра побледнел и, насупившись, вышел из-за стола.

Полина подошла к сыну, обняла его и ласково попросила его принести рисунки.

Он мотал головой, не соглашаясь с ней, однако, передумав, сказал:

– Хорошо, я вам покажу их, только не забирайте их у меня совсем.

Настя с сильнейшим душевным трепетом взяла в руки папку, начала развязывать ленточки, которыми она была перевязана, с волнением не справилась, папка упала на пол, и по полу рассыпались разного размера листочки из блокнотов и тетрадей.

– Как много рисунков… – прошептала Матильда.

Один листок планировал долго, а все смотрели на него завороженно и не пытались поймать; листок упал рисунком вниз. К нему подошла Полина, подняла, перевернула и положила на стол. На рисунке была изображена девочка лет десяти, она сидела на скамеечке и держала в руке самодельную куклу, а голова девочки была как будто повернута к окликнувшему её человеку. Она внимательным взглядом смотрела перед собой и грустно улыбалась. Рисунок был сделан карандашом, и понять, какого цвета волосы у девочки от природы, было сложно, но, если смотреть на рисунок, возникало впечатление, что они черные и глаза у девочки темные; у неё греческий нос и изящно очерченные неполные губы, волосы пышные.

– Странно, – Матильда взяла в руки листок, – действительно как будто это я в детстве. Так не бывает, чтобы люди оказались настолько похожими друг на друга, если они не близнецы,– она удивленно смотрела на Полину и Тимофея.

– Конечно, в вас нет полного сходства, Матильда, но при первом взгляде на тебя мне ты тоже напомнила Тоню, – Тимофей смотрел на рисунок, на Матильду. – Странно, – только и смог сказать он.

– В руках у девочки интересная кукла. Я видела у нас дома похожую куклу, – продолжила Матильда.

– Это исключено, – резковато сказала Полина, – эта кукла была единственная, её сделала своими руками Тоне моя мама. Но кукла пропала вместе с Тоней, – Полина замолчала и, прикрыв рот рукой, прошептала: – Если ты видела похожую куклу, как она к вам попала? Она сейчас у вас дома?

– Не знаю, Полина Прокофьевна, но я приеду домой, всё узнаю и вам напишу, – Матильда растерянно моргала глазами, которые стали влажными от набежавших слёз.

XX

Матильда множество раз перелистала рисунки Насти, отложила их в сторону и сидела печально-задумчивая. Настя не мешала подруге, она и сама пребывала в глубокой задумчивости: в памяти всплыла картинка – она и Тоня собирают своих кукол в поездку в деревню к бабушке и дедушке. Настя свою куклу Дунечку нарядила, в сумочку положила вместе с куклой еще одно платье и занималась своим любимым занятием – рисовала. Тоня при этом сидела недалеко от Насти на стуле возле стола, на котором было разложено настоящее богатство: лоскутки ткани, ленты, пуговицы, новогодние блестки и много ещё чего. Тоня расчесывает волосы кукле Марфутке, заплетает ей косы и, повязав банты, говорит:

– Надо платье Марфутке новое сшить, у неё сейчас красивые банты, а платья подходящего нет.

– Зачем кукле подходящее под банты платье? – тихо спрашивает Настя.

– Ты ничего не понимаешь, – сердито отвечает Тоня. – Гармония должна быть во всём, и в одежде тоже.

– Гармония? А что это такое? – опять спрашивает Настя. Тоня повернулась к Насте и, печально улыбаясь, глядя в глазе сестре, сказала:

– Ты знаешь, что такое гармония, но не задумываешься об этом. Посмотри свои рисунки – и поймешь, что такое гармония,– и Тоня, показав на куклу, продолжила: – У куклы голубые, а ленты и красно-коричневое платье. В природе сочетание голубого цвета с красным и коричневым есть в растениях, ты это видела не один раз, а в одежде с голубым лучше смотрятся желтый и зеленый цвета и их оттенки, – Тоня повернулась к столу, взяла несколько лоскутков ткани и приложила к Марфутке: – Смотри, как красиво.

Настя смотрела не на куклу и не на ткани – она во все глаза смотрела на Тоню, которая ей казалась умной и необыкновенно взрослой, однако мысли Насти бежали сами по себе, карандаш в руке бежал сам по себе: на листке бумаги появились печально улыбающаяся Тоня и наряженная Марфутка.

Настя не успела задать вопрос, откуда Тоня знает, как лучше сочетать ткани, – в дверях появился брат Юра и, вихрем пробежав по комнате, закричал:

– Где мой мяч?!

Девочки быстрыми движениями собрали каждая свои игрушки, Настя спрятала за спину рисунок. Юра заглядывал под стол, кровати, ничего не нашел и сердитый выскочил в дверь.

17
{"b":"702109","o":1}