Саша и Вера взяли Матильду под руки, Настя несла сумочку и сломанную босоножку Матильды. Ей было поручено спуститься к пристани и узнать, во сколько будет отплывать в Кострому теплоход. Оказалось, что ждать отплытия надо больше часа; компания разместилась на берегу, каждый занят своим делом: Матильда задремала, Вера с Сашей оживленно разговаривали в стороне, Настя не вслушивалась в их разговор, она рисовала. Перед ее глазами появилась картинка: берег Финского залива, солнце плещется в воде, блики, словно зайчики, прыгают по её поверхности; завораживающая тишина вокруг, в нескольких шагах от Насти сидит Илья и молчаливо смотрит на воду. Она рисует и стирает, рисует и стирает – ускользает от неё что-то важное в образе Ильи. Но вдруг она слышит тихое «божественно», поворачивает голову и видит взгляд Ильи…

И в этот миг здесь, на берегу Волги, вдохновение, как дуновение ветерка, опустилось на неё; быстро сделав набросок, она, не останавливаясь, и не глядя по сторонам, взмахивала рукой с карандашом, словно дирижер перед оркестром, рисовала. Настя не заметила, когда подошли Вера и Саша. Она словно очнулась, услышав голос Саши:

– Настя, кого ты нарисовала? Это же лик святого. Кто это?

– А? Что? – Настя посмотрела на друзей невидящим взглядом.

– Саша, это один наш знакомый, Илья. Мы знаем только его имя, – улыбнулась Вера и повернулась к Насте: – А он у тебя действительно получился не похожим на обычного человека.

Настя быстро убрала листок с рисунком лица Ильи в сумочку и сказала:

– Нам пора, уже идет посадка на теплоход, надо разбудить Матильду.

Нога у Матильды распухла, и ей требовалась помощь медиков. Сойдя с теплохода на берег в Костроме, они обратились в медпункт. Фельдшер вызвала машину скорой помощи, на которой Матильду отправили в больницу – надо сделать снимок, вдруг перелом, так сказала фельдшер. Саша поехал с Матильдой, а девушкам велел идти по домам.

– Мы по пути заедем к сапожнику, может быть, отремонтирует босоножку, – без всякой надежды сказала Настя.

– Не надо тратить время, Настя, – попросила Матильда и продолжила: – что-то мне говорит, что босоножка в ближайшее время не понадобится, купим мне тапочки, – она вздохнула и печально улыбнулась: – Я опять создала вам всем массу проблем.

Хороший сапожник есть в Костроме – отремонтировал он босоножку, от новой не отличишь! Настя с Верой полученным результатом были довольны – не надо покупать тапочки!

Войдя в квартиру, Настя почувствовала, что там стоит напряженная тишина. В коридор вышла Полина:

– Настя, что произошло, и почему у Матильды нога в гипсе?

– В гипсе? Почему в гипсе? У нее же растяжение…

– У Матильды закрытый перелом чуть выше голеностопного сустава – это рентген показал. Хорошо ещё, что первая помощь была вовремя оказана, – строго говорила Полина. – Звонила мама Матильды, они приехали из отпуска раньше, чем предполагали; она требует немедленно отправить Матильду в Киев, домой.

– А как она поедет в гипсе? – тихо спросила Настя и добавила: – Тапочки надо купить, в босоножках она идти не сможет, – и поставила на полку для обуви отремонтированную босоножку.

– Проходи в комнату, – уже более мягко сказала Полина. – Вернется с работы отец – будем решать, как Матильду доставить в Киев.

В Киев сопровождали Матильду Тимофей и Настя. Такое решение приняли на семейном совете. Поездка была непростая, с пересадками, переездами по Москве с вокзала на вокзал, но всё обошлось наилучшим образом из возможного в сложившихся обстоятельствах. Из Москвы Тимофей отправил родителям Матильды телеграмму о номере поезда и времени его прибытия. Поезд в Киев прибывал рано утром, станция была конечная, и можно было не спешить с выходом из вагона.

– Пусть выйдут все пассажиры, – предложил девочкам Тимофей, – а мы не торопясь выйдем потом.

– Спасибо вам, Тимофей Игнатович! – Матильда смотрела на Тимофея, и её глаза наполнялись слезами. – Простите меня за все неудобства, что я вам и вашей семье доставила…

– Матильда, в жизни всё устроено таким хитрым способом, что нам не дано оценить, что хорошо и что плохо в тот момент, когда это происходит. Есть пословица: «Нет худа без добра!» – и он улыбнулся: – Не знаю, побывал бы я в Киеве когда-нибудь? Может, и не довелось бы этого сделать никогда. А сейчас я и дочь моя приехали в Киев, мы увидим знаменитый Крещатик и Киево-Печерскую лавру. Не плачь, девочка, посмотри на ситуацию иначе – у нас состоялся культурный обмен: ты была в древнем русском городе Костроме, а мы приехали в город – колыбель Руси!

За разговорами они не заметили, что остальные пассажиры уже вышли из вагона. От дверей вагона послышался очень грозный голос:

– Матильда, ты где? Почему не выходишь?

Матильда сжалась и сдавленным голосом сказала:

– Моя мама, Хелена Рудольфовна.

Тимофей улыбнулся появившейся рядом с ними эффектной женщине – высокой стройной брюнетке с пышными волосами и яркими губами. «Красивая. Но зловещей красотой красивая», – подумал Тимофей.

– Хелена Рудольфовна, здравствуйте! Не надо волноваться, всё в порядке, это я принял решение выйти из вагона после всех пассажиров, чтобы им не мешать, – и он показал на девушек: – Матильде на костылях неудобно было бы выходить в толпе.

Хелена быстро убрала с лица суровое выражение и любезно заулыбалась:

– Вы уж извините великодушно нас за нашу дочь, она у нас – ходячая проблема: за что ни возьмётся – всё из рук валится.

Слушая, что говорит мать, Матильда всё больше сжималась и серела лицом. Чтобы сгладить ситуацию, Тимофей сказал:

– Матильда замечательная девочка, тактичная и добрая, никаких проблем нам она не доставила. А травма ноги – с кем не бывает? Помощь оказана вовремя и квалифицированная. Хелена Рудольфовна, мы с дочерью поможем вам доставить Матильду домой.

Не став слушать Тимофея, Хелена резко сказала:

– Не надо хвалить мою дочь, я прекрасно знаю, какая она,– один этот факт с травмой говорит за себя. Да, помогать мне не надо, у вагона ждёт водитель, он проводит её до машины и багаж отнесёт. Вам спасибо и всего доброго. Извините, пригласить к нам домой вас не могу, – сказала как отрезала Хелена и решительно направилась к выходу, ни на минуту не сомневаясь, что следом идёт Матильда и Тимофей несёт багаж.

У вагона стоял немолодой мужчина с выправкой военного и строго смотрел на выходящих из вагона пассажиров. Он помог выйти Хелене, потом Матильде и после взял багаж у Тимофея. Не поздоровался, не попрощался, развернулся и направился следом за Хеленой в сторону вокзала. Матильда сделала шаг и остановилась:

– Тимофей Игнатович, простите маму. Она расстроена тем, что со мной случилось. Настя, прости меня.

Настя кинулась к подруге, обняла её и тихо сказала:

– Не обижайся на маму. До встречи осенью в институте. Если будет возможность, позвони нам домой, – и сунула в руку Матильде листок с номером домашнего телефона.

– Матильда, поспеши, – услышали они голос водителя.

Тимофей и Настя стояли на перроне до тех пор, пока все трое – Хелена, Матильда и водитель – не скрылись из виду. Оба молчали. Словно стряхнув оцепенение, Тимофей тихо сказал:

– Идём, дочь, в город. Зайдём в гостиницу, рядом с вокзалом всегда есть гостиницы, узнаем, есть ли места; потом в кассы, выясним, на какое число можно купить билеты домой в Кострому. А уж потом посмотрим достопримечательности.

– Очень строгая мама у Матильды, – задумчиво говорила Настя, – она мне тетю Зину напомнила…

– Не выдумывай, Настя, просто Хелена волнуется за дочь и думает, что жесткий метод воспитания – лучший метод. Идём, нас с тобой много дел, а времени не очень много.

Оказалось так, что места в гостинице есть, билеты домой они купили и три дня могут любоваться красотами Киева, его великой историей. В киоске «Союзпечать» Тимофей купил карту Киева, в которой были отмечены главные достопримечательности города; они с Настей обсудили перечень наиболее важных из них и составили план посещений. Тимофей внимательно слушал аргументы дочери, почему им надо посмотреть тот или иной памятник, он радовался Настиным глубоким знаниям истории древней Руси, особенно умиляли его её ссылки на «Повесть временных лет», когда были исчерпаны все Настины эмоциональные аргументы о том, что этот или тот объект красивый и очень древний. Так было с Андреевской церковью.