Багирова, окончательно потеряв терпение, предложила своему давнему кавалеру уточнить у вездесущих соседей, не знают ли они чего о причинах столь странных неоговоренных ранее обстоятельств. Тот с готовностью бросился выполнять распоряжение своей дорогой возлюбленной. В двух квартирах его ждал одинаковый результат – хозяев там не было, а вот в третьей входную дверь ему отворила бабушка, выглядевшая лет под сто, а может и больше. По своему виду она мало чем отличалась от жившей по соседству Костровой и показывала своим внешним видом давно прожитый век.

– Вы случайно не знаете, что произошло с Вашей соседкой? – начал он совершенно бесцеремонно, и даже не представляясь (что в силу его воспитания объяснялось только лишь крайним волнением). – Мы вчера договаривались с ней о встрече, а сегодня она почему-то нам не открыла?

Чуть в стороне стояла его возлюбленная и нервно теребила пальцами по своей дамской сумочке. От того, как пройдут переговоры, зависело ее настроение, поэтому Аркадию ни в коем случае нельзя было возвращаться к ней с плохими вестями. Но, как говорится: с судьбой не поспоришь.

– Она сегодня под утро почувствовала себя плохо, – отвечала старушка, – и ее на скорой увезли в нашу больницу. Если вы желаете застать ее в живых, то поторопитесь: утверждают, что дело ее очень и очень плохо.

– В какую больницу ее повезли?

– Я же сказала, что в нашу – в районную, – произнесла престарелая женщина и, закончив разговор, хлопнула дверью квартиры.

Дело осложнялось и достаточно основательно. Ковальский пересказал своей даме сердца короткий разговор с пожилой соседкой, и они отправились в ресторан, где их с нетерпением ожидал Королев. Он начинал предчувствовать, что произошло что-то незапланированное и с тоской ерзал на стуле. Когда в зал вошли его спутники, он, не выдержав, поднялся со своего удобного места и сам поспешил им навстречу.

– Вы одни, а где Вера Сигизмундовна, – чуть срывавшимся голосом вымолвил он, – отказалась приехать?

– Нет, – попыталась успокоить его Виктория, приглашая всех проследовать к столику, сесть и уже там спокойно обсудить все свалившиеся на них осложнения, когда же, наконец, все расположились на мягких стульях, она взялась продолжать: – Тут дело совсем не в этом, говорят, она серьезно заболела и сейчас находится при смерти, поэтому надо спешить, а то женщина вот-вот отдаст Богу душу.

– А где? Где она? – не скрывая своих переживаний, продолжал допытывать Избранный.

– Сейчас она находится в местной районной больнице, – посчитал возможным вставить свое слово Аркадий, – помещена под наблюдение местных врачей, но нам необходимо спешить, если мы еще хотим застать старушку живой.

– Так чего же мы ждем? – вставая со своего стула и собираясь на выход, произнес назначенный темными силами миссионер. – Поедемте немедленно к ней.

– Мы к ней обязательно отправимся, – проговорила Багирова тоном, не терпящим возражений, – только несколько позже. Сейчас же нам необходимо немного подкрепить свои силы: неизвестно еще, как день далее сложится, думаю, что полчаса никого не устроит.

Спорить было бы бесполезно. Автомобиль был ее, да и начинать предприятие с неразумных конфликтов никому не хотелось, поэтому полицейский сел на оставленное им только что место и, так как он уже основательно перекусил, то, нетерпеливо ерзая на стуле, стал дожидаться, когда «освоят» заказанные блюда его голодные спутники.

Расправившись с едой минут за тридцать, предводительница предложила всем проехать в больницу на свидание с престарелой женщиной:

– Ну, вот, теперь можно и делом заняться и навестить нашу больную.

Ее слова прозвучали, как команда к действию, и Королев, «сгорая» от нетерпения, вскочил первым и поспешил к машине. Вслед за ним проследовали и остальные его компаньоны. Однако хотя они и торопились, но все равно ему, прибывшему первым, пришлось дожидаться, пока они выйдут на улицу, стоя возле автомобиля и нервно теребя в руках бейсбольную кепку.

До терапевтического отделения стационарного излечения, где находилась в это время Кострова, добрались без каких-либо значимых происшествий. Зашли внутрь, где Багирова сразу же озадачила бывшего «опера»:

– Сеня, ты ведь у нас полицейский? Так вот, надеюсь, тебе будет несложно пойти и разузнать все о нашей старушке.

– Да, конечно, – согласился Королев и, сам желая того же самого, поспешил выполнять отданное ему миловидным голосом поручение.

Он подошел к дежурившей на пропускном пункте медицинской сестре и, стараясь быть как можно более вежливым, располагая таким образом к себе медработника, произнес:

– Девушка, разрешите к вам обратиться?

– Да? Я Вас слушаю, – в тон ему ответила «контролерша».

– Мне сказали, что сюда доставили мою бабушку, – желая, чтобы к нему прониклись еще большим доверием, продолжал участковый, – ее зовут Кострова Вера Сигизмундовна. Вы не подскажите, в какой палате она находится и можно ли с ней увидеться?

– Подождите, я сейчас посмотрю, – сказала медсестра и стала внимательно изучать статистические журналы, – ага, вот, кажется, такая имеется. Она находится в двадцать восьмой палате, на втором этаже. У нее утром случился сердечный приступ, но операцию ей делать нельзя: ввиду ее преклонного возраста, она ее просто не перенесет. Тем не менее ей провели необходимые терапевтические мероприятия, но до сих пор она так и не приходит в сознание. Вам придется обождать, а как доктор даст необходимое разрешение, я Вас обязательно к ней пропущу.

– Все ясно, спасибо, – разочарованно пробурчал Королев и направился в сторону ожидавших его в стороне спутников.

Вкратце он передал своим товарищам суть разговора, в ходе чего лицо его постепенно все более просветлялось, и под конец он выложил вдохновившие его мысли:

– Чего мы зря будем здесь сидеть и время терять? Поехали в «Эрмитаж», поищем пока второй Проклятый артефакт.

– Да, это было бы совершено неплохо, – высказала свое одобрение прекраснейшая Виктория, – у нас есть еще целых полдня.

– Кстати, и я не сидел без дела, – вдруг вступил в беседу Ковальский, – мне тоже захотелось быть полезным, поэтому я еще вчера вечером, штудируя интернет, с абсолютной достоверностью выяснил, что в музее Зимнего дворца имеются «Золотая» и «Бриллиантовая» кладовые. Именно там, как мне кажется, и необходимо искать потерянное сокровище.

– Да, действительно, – согласилась Багирова, – скорее всего, ты в этом случае прав, но ведь туда же, наверное, нужно обязательно покупать билеты?

– Совершенно верно, – продолжал Аркадий, горделиво выпятив грудь, – так же подумал и я, поэтому досконально изучил работу этих, работающих отдельным режимом, загадочных экспозиций. У них имеется одно небольшое отличие – в «Бриллиантовую» пускают ежедневно по конкретному времени, начиная с тринадцати часов, а в «Золотую» же каждый день условия посещения изменяются, и информация на текущую дату вывешивается на информационных стендах – причем существует еще одна особенность – для приобретения билета в «Бриллиантовую» кладовую обязательно требуется паспорт, посещение же «Золотой» возможно и без предъявления удостоверяющего личность основного российского документа. Билеты продаются только в день посещения, начиная с десяти часов тридцати минут.

– Эк, обрадовал, – фыркнула недовольно Виктория, – время-то уже первый час, и все билеты, наверное, давным-давно распроданы.

– Ты была бы права, Викуля, если бы, конечно, не ошибалась.

– То есть?

– Еще сегодня утром я встал немного пораньше и попросил администратора – за определенное и достаточно немаленькое вознаграждение – послать кого-нибудь в «Эрмитаж» и приобрести там на мои документы три билета в «Золотую» и «Бриллиантовые» комнаты. Так вот, только что он позвонил мне и сообщил, что мое поручение исполнено в точности. Нас ждут в музее в два часа дня в «Золотой» кладовой и в шестнадцать часов в «Бриллиантовой», так что прошу не мешкать и немедленно отправляться по назначению.