– Это я отлично помню, – произнес служитель Фемиды, – но тем не менее тебе разве не кажется, что все это затеваемое нами сейчас предприятие несколько незаконно? И что интересно будет, если вдруг так случится, что я попадусь? Да только то, что моя карьера в таком случае будет попросту кончена. Как ты относишься к развитию таких, уже довольно печальных, событий?

– Риск, конечно же, есть, – торжественно проговорил «Ангел-смерти», привставая со стула, на котором сидел, – но ведь в твоей работе доля определенного риска будет всегда, и ты и без этого каждый день как не свой – ходишь то прямо, а то по кривой, расположенной между кладбищем и тюрьмой, или, может, я что-то не так говорю? Тут же, можно сказать, ты целый Мир спасаешь от его полнейшей деградации и постепенного истребления.

– Да, да, конечно. Об этом я не подумал, – кивая в знак согласия головой, заключил полицейский, – Что ж, значит, будем наш Мир спасать.

После этих слов зловещий Дух испарился, предоставив своему подопечному спокойно выспаться и набраться сил на следующий, столь ответственный, день.

Проснувшись около пяти часов утра, готовый к нарушению Российского законодательства полицейский сотрудник быстренько собрался и отправился по указанному ему вовремя столь таинственных сновидений подмосковному адресу. Прибыв на место, по свойственной ему привычке, Королев стал осматривать территорию, подмечая для себя необходимые в этом сложном деле особенности. Через пятнадцать минут подробного изучения особняка и его близлежащих окрестностей бывший оперативник для себя уверился, что местность полностью соответствует приведенному ранее описанию.

Обходя забор по кругу, Семен обратил внимание, что сзади имеется небольших размеров калитка, запирающаяся на небольшую щеколду, прикрепленную изнутри. При большом желании – а оно у отпускного участкового было именно таковым – ее (щеколду) можно было отодвинуть с помощью какого-нибудь совсем не хитрого, а скорее даже простого, приспособления, например небольшого ножа.

Убедившись, что проникнуть на территорию можно будет без каких-либо затруднений, офицер занял выжидательную позицию, удобно устроившись в салоне своей видавшей виды, но никогда не подводившей «семерки», держа в поле непосредственной видимости основной въезд на ту огромную территорию. Примерно в восемь часов сорок минут, ворота, отодвигаемые с помощью несложного механизма, стали отъезжать в сторону и как только достигли своего предела, на улицу выехала дорогостоящая машина явно немецкого производства, что отчетливо определялось по логотипу значка «мерседес». В салоне находилась молодая и невероятно красивая женщина, ее же сопровождали еще двое мужчин. Один из них управлял транспортным средством, очевидно, это и был первый охранник, а второй вместе с дамой находился на заднем сидении и был, скорее всего, друг, или даже, возможно, любовник.

После того, как закрылись ворота и автомобиль скрылся из виду, Королев выжидал еще час, желая, чтобы хозяйка все-таки подальше удалилась от дома, таким образом предполагая исключить внезапную возможность ее возвращения. Далее, выражаясь словами «Ангела-смерти», он приступил к решительным действиям. Захватив с собой выкидной нож, служитель Фемиды обошел дом кругом и остановился у потайной, скрытой сзади, калитки. Ловко орудуя острым предметом, предназначенным больше для разрезания, чем для чего-то другого, он довольно быстро подвинул в сторону небольшую задвижку, освободив себе путь на приусадебный участок коттеджа.

Чуть приоткрыв калитку, участковый начал осматриваться. Контроль за всей территорией велся с помощью развешанных по периметру видеокамер. Вывод в такой ситуации напрашивался только один: попасть в дом незамеченным не получится. Тогда отпускник решил двигаться – в наглую. Резко распахнув дверь, он широким шагом целеустремленно направился к дому.

Чтобы пересечь лужайку, украшенную коротко подстриженной травой, Королеву потребовалось не более двадцати секунд. Он уже поднялся по ступенькам главного входа и подходил к самому входу, как центральные двери – пусть хотя и внезапно, но все-таки ожидаемо – широко распахнулись, и на пороге возник второй охранник, обозначивший себя решительным видом и приведенным в боевую готовность огнестрельным оружием, направленным прямиком в сторону неприглашенного гостя.

Не смотря на воинственный вид, сам служитель службы безопасности внешности был весьма неприметной: его средний рост совершенно не гармонировал с худощавым телосложением, придавая ему вид довольно слабого человека, хотя, как правило, «на лицо» такие люди оказываются весьма жилистыми и обладают довольно «стальными» мускулами; худое лицо этого человека имело чуть искривленный нос, что свидетельствовало только о том, что ему в своей жизни приходилось участвовать в различных и, весьма возможно, многочисленных переделках, оканчивавшихся для него не всегда удачно; однако, при всем таком его невзрачном виде, «искрящиеся» непоколебимой решимостью и бесстрашием коричнево-голубые глаза «говорили» сами за себя – убедить его сдаться добровольно будет довольно проблематично, а точнее сказать, практически невозможно, и лишним доказательством этому служила опасная «игрушка», находившаяся в его руках и являвшаяся ничем иным, как пистолетом Макарова.

В таких случаях счет всегда идет на доли секунды, и именно так случилось и в этот раз. Когда противники оказались друг против друга, получилось так, что расстояние между ними было чуть более одного метра. Не давая охраннику времени осмыслить сложную для всех ситуацию и предпринять какие-либо соответствующие сложившемуся положению действия, Королев, продолжая ускоренное движение, сделал резкий прыжок вперед, одновременно хватаясь правой рукой за ствол оружия, а левой за запястье удерживающей его кисти, вместе с тем доводя пистолет в сторону таким образом, что кистевой сустав пошел на излом, и именно это и явилось следствием того, что хватка ослабла и смертоносная «игрушка» упала на землю. Чтобы исключить возможность завладения пистолетом повторно, Семен ударил по упавшему предмету ногой, откинув его на приличное расстояние, далеко в сторону. Теперь противоборствующим сторонам пришлось вступить в рукопашную схватку.

Как и предполагал подполковник, видимая худоба оказалась мнимой, и ему достался достаточно сильный, энергичный и подвижный противник, свободно владеющий приемами «дзюдо» и другими, не менее эффективными, боевыми искусствами. Пока бывший оперативник отвлекался на то, чтобы отбросить оружие, его оппонент перегруппировался и попытался нанести удар ребром ладони, а именно местом, расположенным между указательным и большим пальцем, пытаясь поразить противника в горло. Однако этот, при своем положительном исходе, довольно болезненный ход был вовремя замечен, и Семен смог изменить положение своего тела, ловко уклонившись от нападения в сторону. Таким образом, болезненный прием «пролетел» мимо. Далее, с обеих враждующих сторон последовали многочисленные нападающие действия, проводимые с помощью ног и рук, которые обоюдно отражались классически применяемыми защитными блоками.

За десять минут ведения поединка никто из неприятелей не пропустил ни одного удара. Силы тридцатилетнего супостата, каким его представлял в этот момент миротворец, казались неиссякаемыми. Сорока же двухлетний служитель Фемиды изрядно устал, ведя бой, как в итоге оказалось, с более выносливым охранником здания. Постепенно их схватка переместилась на выровненный газон. Там в невысокой траве была протянута поливочная система металлических труб. Участковый, двигаясь задом, не заметил ее и в один «прекрасный» момент, приблизившись к ней своей правой пяткой, неожиданно уперся, а корпус, между тем двигаясь по инерции дальше, стал терять равновесие и заваливаться назад. Соперник, очевидно, на это самое и рассчитывал и специально выбрал именно это направление их движения, поэтому, как только отпускной полицейский стал падать склоняясь спиной к земле, он сделал резкий упреждающий выпад, намереваясь прыгнуть на готового уже распластаться противника. Тем не менее этот его маневр не совсем удался, так как также имеющий специальную подготовку опытный участковый, увидев, что к нему приближается неприятель, сделал маховое движение левой ногой, удачно попав в пах второй враждующей стороны.