Жгучая брюнетка. Среднего роста, с зелеными хитрыми глазами, одевалась столь же стильно и модно, как и сексуально. С первого мгновения окружающим, разглядывающим плавные, томные движения ее бедер, покачивания упругой попки, так, словно внутри все время оставался член, становилось понятно — перед ними плохая девочка. Нетипичное ухоженное лицо с чувственными губами, при этом взгляд настолько неприкрыто обещал блуд, что окружающие мужчины неизменно делали перед ней стойку. На фоне пышущей жизнерадостности и явных сексуальных аппетитов вечная усталость Милены раздражала ее мужа.

Ее муж с женой Плацида вместе ходили по магазинам и картинным галереям, смотрели кино, готовили ужин, чтобы порадовать Милену, а оставшееся время проводили в гостевой спальне. Вряд ли тот мог предположить, что женщина, настолько невероятно сексуальная, развратная и без комплексов, может ответить ему взаимностью. В ней было все, чего так не хватало Милене — яркая внешность, активность, готовность поддержать, юмор, смелость нравиться.

Алиса носила короткие платья или обтягивающие мини-юбки, обнажающие прекрасные загорелые ноги, прозрачные топы с тончайшими лифчиками, сумасшедшие шпильки, красила огненной помадой губы и кокетливо укладывала волос. Когда она шла рядом с мужем Милены в торговых центрах, мужики от зависти сворачивали шеи, желая ознакомиться с задним видом куколки.

Алиса пленительно соблазняла домоседа, все время невзначай касалась его, дразнила, прижимаясь то задницей, то грудью. У того кружилась голова от желания обладать ею.

По докладам, в один из дождливых весенних дней, через месяц после знакомства, когда Андрей уже не мог скрывать голодного мающегося взгляда, она пришла к нему, чтобы помочь составить резюме и расплакалась. Она жаловалась на импотенцию мужа. Андрею показалось вопиющей жестокостью подобная вселенская несправедливость. Он прекрасно понимал, как она зависит от денег и гражданства мужа, ведь возвращаться в Россию она не планировала. Такая молодая, красивая, желанная.

Он сделал все, что оказалось в его силах. Повел несчастную в гостевую спальню, торопливо раздел и героически возместил супружеский долг бессильного в интимном плане мужа. Буквально спас опозоренную силу мужской половины человечества. А заодно и себе помог. Алиса пребывала в большой благодарности. Но еще больше тот радовался неуемному сексуальному аппетиту любовницы и готовности к экспериментам. Они бродили по сексшопам, снимали номера в гостиницах, посещали клубы БДСМ, покупали многочисленные игрушки и одежду, воспевая радость плоти, как умели.

Им было настолько хорошо вместе, что Андрей все чаще стал задумываться у ювелирных витрин. К тому же у нее могли быть дети. К сожалению, ему хотелось и нравилось жить в Лондоне, а без Милены и Плацида осуществить это ни ему, ни Алисе не представлялось пока возможным.

Марс не сочувствовал Плациду. Пожалуй, его стремление вписаться в местное общество, за столько лет неугасаемое, все-таки разбилось на Алисе. Все они через это проходили. Ревность, желание разделаться и отомстить сопернику, наказание своей женщины.

Алиса прекрасно помнила, что одним из условий совместной жизни Плацид выдвинул безоговорочный, до самой смерти, целибат жены. Если она хотела жить в роскоши, иметь все, что только можно поиметь в этом мире и являться миссис Мэдс долго и счастливо, ей придется выполнить это условие. Он не считал нужным называть причины. Но верность само собой не обсуждалась.

Алиса старалась, и даже продержалась шесть лет. Она вообще редко виделась с мужем, и ее это устраивало. Все что требовалось — быть женой, гордо нести статус и заниматься собой любимой. Потому интрижку с Андреем ничем, как срывом, объяснить было невозможно. Он виделся ей таким веселым, разговорчивым, теплым на фоне холодного как айсберг Плацида. Она не удержалась. И хотя любовником он оказался так себе, Алисе, изголодавшейся по сексу, стало хорошо. Она так думала.

Несколько дней назад Плацид вошел в ее спальню с двумя бутылками шампанского Moët et Chandon и фужерами. Скинул пиджак, пока сонная Алиса села и терла глаза в непонимании и подозрении, неужели вечно мрачный муж обнаружил, что в мире существуют аптеки, продающие виагру.

Он залез на кровать прямо в обуви и одежде, встав на колени между ее широко раскинутых под одеялом ногами.

Они были женаты семь лет; семь лет и ни одного дня с сексом. Лицо мужа, обычно безэмоциональное, равнодушное, выражало безмерную степень сосредоточенности на ней. Он поднял руку и легко притянул жену к себе, с аппетитом стягивая шелковую сорочку, царапая соскальзывающими кружевами торчащие от возбуждения соски.

Снял через голову рубашку, под которой обнаружилась налитая мускулами вздымающаяся грудь, и с настолько откровенным намерением заглянул жене в глаза, что Алиса мгновенно взволновалась, потеряв глубину в дыхании.

Алисины руки сминали мужской короткий волос, она гладила шею, затылок мужа, не веря собственному счастью. Плацид никуда не спешил, позволяя ей раздевать себя. Он целовал ее с темени до пят, обнаружив ненормальную страсть к пальчикам ее ног, вылизывая каждый сантиметр кожи с нежностью и в тоже время с ненасытностью оголодавшего к весне волка. У него оказался большой и толстый член с такими яйцами, что та кончила еще до того, как он вставил его в нее. И как только он вошел в нее, нежность переменилась бешеной неистовостью, заставившей ее забыть обо всем на свете. Ритм вколачиваний мужа настолько подходил Алисе, что она, не помня себя, кричала и кусалась, сгорая от роскошных оргазмов.

Когда Плацид кончил, это был далеко не финал. Все выходные он не выпускал жену из постели, казалось, случился-таки медовый месяц. Разносторонний любовник, он безошибочно угадывал, чего ей сегодня хочется — ласки, игры, грубости или власти над ним самим. Все что хотелось Алисе, она получала, не понимая, почему, почему он их столько лет мучал. Чего ждал? В ее голову и ранее закрадывались мысли, что у того может иметься какая-то безответная любовь. Или он вылечился? Разрулил для себя сдерживающую проблему? Имело ли это какое-то значение, когда она влюбилась в собственного мужа, находясь на границе крайнего, почти невротичного возбуждения, стоило ему войти в дом? Мир вокруг рухнул, оставив на одном пятачке лишь его. При одной только мысли о нем она тут же становилась мокрой, мышцы вагины начинали невыносимо ныть, непроизвольно сокращаясь в пустоту, и она с трудом заставляла себя не думать о предстоящем сексе с ним. Ей физически требовалось все время находиться рядом с ним. И совершенно скоро она не сможет обходиться без него совсем. Без него или любого, подобного Плациду или Марсу.

Марс знал это совершенно точно, каждый из них проходил это со своей женщиной и не раз. Все они медленно и верно становились психичками, тенями погружаясь со временем в безумие.

Медицинский центр существовал пятьдесят лет, и руководство приняло решение отметить дату открытия большим приемом для сотрудников. Арендовали часть территории парка Рэйвенскорт с детским бассейном и пляжем. Организовали несколько концертных площадок с зонами фудкорта, где желающие могли насладиться едой и музыкой.

— У них наверняка потом будет вечеринка для своих, — досадовал Андрей, наблюдая, как я обдумываю что надеть. Белое кружево юбки с лифом на бретельках или туника бежевого цвета с косым разрезом по подолу ниже колен. Выбрала белый, дышащий, и широкополую шляпу цвета соломы.

— Что скажешь?

— Для твоего цвета кожи нормально, — ответил он почти равнодушно.

— Верно, загореть некогда.

— Это ты к тому, что мне есть когда?

Я лишь покачала головой, отворачиваясь, последнее время он часто раздражался, сетовал на невозможность найти работу, постоянное мое отсутствие дома, усталость. Впервые за много недель мы вышли вместе, и мне было все равно, чем он там мучается. Я сто лет не отдыхала, как нормальные люди.

На входе в парк нас встретила Алиса, тут же принявшаяся рассказывать о том, что парк часть старинного поместья. Мы взяли по коктейлю с соломинками, блаженствуя от солнечной погоды. Ей шло красное платье-футляр с затейливой шляпкой с тремя совиными перьями, покрашенными в малиновые оттенки с золотой присыпкой.