Я правда их люблю. Всегда любила.

Первый день в школе был веселым. Мы почти не занимались, только рассказывали, как провели лето. Наша учительница, у которой очень много кошек, недавно вышла замуж и теперь ждет ребеночка. Я хотела спросить, куда они дели кошек, но от нее все еще ими пахнет, так что, думаю, кошки все еще с ней.

После уроков я поехала домой с друзьями. Мы долго сидели в хоре, поэтому задержались. Еле успели на последний школьный автобус. Я боялась, что мама волнуется, поэтому спешила домой.

Я живу дальше остальных, поэтому, когда мои друзья вышли, а я осталась одна, я не переживала. Я знала, что буду дома через десять минут и не могла дождаться, чтобы показать маме розу, которую мне подарил новенький мальчик. Никак не могу вспомнить его имя., помню только, что глаза у него темные, как лакрица.

Мы уже были на моей улице, но автобус почему-то поехал дальше. На секунду я испугалась, но вспомнила, чему меня всегда учил папа – не поддавайся панике. Никогда.

Я встала и подошла к водителю.

– Мы проехали мой дом. Можете остановиться, пожалуйста?

Но он не ответил. Мне становилось все страшнее, я что-то сказала. Что я сказала? Я плохо помню все, что было дальше.

Но в итоге это привело меня туда, где я сейчас.

Раньше я здесь не бывала. Даже не знала об этом месте. Вокруг грязно и очень много неприятных запахов.

Тут водитель автобуса. Я не могу сказать и слова, что-то мешает. Кажется, я связана. Мне не удается пошевелиться.

К водителю подошел еще какой-то мужчина. Они громко о чем-то спорят.

Мне холодно и страшно. Прости, папа, я поддалась панике. Прости.

Мужчины увидели, что я проснулась, и замолчали. На лице одного – печаль, но второй, тот, что привез меня, он улыбается. Только сейчас я поняла, что эта улыбка – последняя, которую я увижу. Это осознание холодком пронзает все тело.

Он трогал меня. И нюхал. Я помню, как он укусил меня. Не до крови, я этого почти не почувствовала. Это был даже не укус, скорее, он потянул меня зубами за ухо.

Было мерзко. Он не одевался. На мне тоже уже почти ничего не было.

Я знала, что он сделает. Нам рассказывали разные истории мальчишки из классов старше. Но они говорили, что такое делают, когда оба хотят того.

Но я не хотела.

Папа, прости.

Мама, прости.

Я больше не чистая маленькая девочка.

Печальный мужчина отвлек водителя. Тот куда-то ушел. Второй дяденька посмотрел на меня и отвел взгляд. Кажется, он что-то сказал.

Я не знаю, сколько времени пробыла там. Но они делали всякое. Мое тело очень болело, но я не плакала. Я не сдержала слова не поддаваться панике, данного папе, но я также обещала маме не плакать.

Я не плакала.

Им это нравилось.

Последнее, что я помню – один ударил меня, и я ударилась головой. Кажется, у меня пошла кровь. Я потеряла сознание.

Очнулась я в воде. Вокруг было темно. Воды было много. И не только воды. Листья, камни, мертвые жуки.

Я опять поддалась панике. Тело ушло под воду и мне не хватало кислорода.

В тот момент я мечтала о глотке воздуха. И о мамином печенье.

На секунду я увидела, как мама, с сияющей на лице улыбкой, достает горячее ароматное печенье из духовки. Оно пахнет корицей. Мое любимое.

Папа сидит в кресле, у него в зубах сигарета, но он не курит. Он обещал маме больше не курить, потому что это вредно для здоровья, а она не хочет, чтобы с ним что-то случилось.

Я села на коленки к отцу. Мама принесла печенье.

– Я люблю вас.

– Мы тоже любим тебя, солнышко.

Я улыбнулась. В этой воде так холодно. Но, вспоминая тот день, мне вдруг стало тепло. Мои глаза… не знаю, закрылись они в тот момент, или были закрыты – было темно. Но больше я ничего не помню.

Только лица родителей и запах маминого печенья.

Грейс ошарашенно отодвинулась от Аманды, прислонившись спиной к стене и тяжело дыша. Девочка сидела, опустив голову в пол, но на ней вновь были чистая школьная форма и опрятные башмачки.

– Это… это сейчас…

– Да. – Аманда подняла полные слез глаза на Грейс. Только сейчас она стала вновь похожей на ребенка своих лет.

– Это ужасно… – Грейс едва дышала. Ее мозг отказывался воспринимать и обрабатывать эту информацию.

Они обе молчали. Грейс с ужасом осознала, что это не сон. И не галлюцинации. Такое даже под сильным наркотиком не привидится.

– Так все это правда. – Грейс посмотрела на девочку. – Я правда вижу тебя? – Ответа не последовало, но Грейс на него и не рассчитывала. – Я найду тебя.

Зеленые глаза Аманды засияли радостным блеском.

– Спасибо!

– Я хочу помочь. После такого никто бы не остался равнодушным, но… мне тоже понадобится то, что ты обещала. – Грейс чувствовала себя неловко. Она не хотела, чтобы девочка подумала, что Грейс соглашается только ради ключа. Ведь она искренне хотела помочь.

Но Аманда и не думала о чем-то таком. Она была безмерно благодарна за любую помощь. Если сначала Грейс боялась девочку, то сейчас она чувствовала прилив нежности к ней.

Грейс встала. За окном еще была ночь, но девушка не могла медлить и минуты. Она быстро собралась, кинула в сумку телефон, фонарик, перцовый баллончик, бутылку воды и наспех сделанный бутерброд.

Моника была на дежурстве, значит, уехала на машине напарника. Взяв ключи матери, Грейс вышла из квартиры и заперла ее. Их машина стояла на парковке у дома.

Грейс ехала медленно. С момента аварии она лишь однажды садилась в машину, и после этого у нее был нервный срыв. Но сейчас она не думала об этом. Она думала об одинокой малышке, которая утонула где-то… где?

Грейс остановилась и съехала на обочину. Аманда куда-то пропала, и девушка не знала, что делать.

Решив, что необходимо сначала заправиться, она выехала на шоссе.

«Если судить по воспоминаниям и рассказу Аманды, то она в месте, похожем на лес. А может и в лесу. Заброшенный дом, вода. Не помню заброшенных домов на побережье, да и там бы ее уже нашли. Место, которое всеми забыто?».

На заправке была еще одна машина. Зайдя в магазинчик, чтобы оплатить бензин, она попросила кассира сделать чашку кофе. Кофе на заправках отвратный, горький, сколько бы сахара ты не добавил, но Грейс нужно было подзарядиться.

Кассир выглядел лет на двадцать пять, весь в прыщах, высокий и тощий. Он не поднимал на девушку глаз, словно был чем-то смущен. Грейс терзало смутное сомнение, что где-то она его уже видела.

– С вас тридцать два доллара.

– Так много? – Грейс удивилась. Цены на бензин растут. – Да, конечно. – Ей не хотелось больше говорить с этим человеком. Она быстро заплатила и собиралась уже уйти, как кое-что пришло ей в голову. – Извините, а вы не знаете, здесь в окрестностях нет заброшенных домов?

– Простите? – Грейс была готова поклясться, что парень покрылся потом.

– Ну да, знаете. Я не местная, слышала, что где-то неподалеку есть заброшенный особняк, он очень старый, большой. Говорят, там красивый сад. Деревьев много, как в лесу. Чудесное место. Его ведь выставили на продажу, да? Я слышала что-то такое. – Она улыбнулась. – Этот городок такой тихий, думаю, я бы могла там поселиться.

Парня трясло. Грейс молча ликовала.

Это был он. Тот второй из воспоминаний. Она не узнала его сразу, ведь в воспоминаниях Аманды лишь темень, но его голос… Грейс не знала, что он тогда сказал малютке, но голос его она запомнила.

– Я не знаю таких мест.

– Уверены? У меня была брошюра, но… кажется я ее потеряла. Ладно, не важно. Спасибо за помощь.

Она вышла из магазинчика. Легкий ветерок раздул ее волосы. Она сделала глубокий вдох.

«Из всех возможных заправок именно эта. Почему? Судьба? Или невидимая рука Аманды направила меня к ее убийце?».