Я смотрю вниз на свои руки и думаю о мотоциклах; ритм дворников усыпляет меня. Мотоциклы Уилла. Единственное, что есть у меня, помимо его фотографий. Я откладывала момент, чтобы забрать мотоциклы с гоночного трека, зная, что мне надо будет принять решение, если я когда-нибудь приеду сюда за ними. Я знаю, что не смогу смотреть на них без воспоминаний о ночи, когда брат погиб.

Так что сегодня я продаю байки, и после этого не буду думать о мотоциклах никогда в своей жизни.

Дверь с водительской стороны открывается, и байкер подталкивает меня в плечо.

— Подвинься, девчонка с пушкой. Я поведу.

— Ты не поведешь. — Я отстраняюсь от него. — Садись с пассажирской стороны.

Он наклоняет голову набок и смотрит на меня сквозь капли дождя, которые стекают по его лицу.

— Слушай, я живу на очень скользкой проселочной дороге. Это опасно, а я совсем не в настроении разбиться, потому что ты не сможешь справиться с грузовиком.

— Какого…

— Я не имею в виду, что ты беспомощная, хорошо? Я просто хочу сказать, что это опасно, и я знаю эту дорогу, а ты нет. Так что спорить со мной — просто трата времени, и, если ты не хочешь свалиться с обрыва, позволь мне сесть за руль.

— Хорошо, — говорю я, задирая ноги так, чтобы перебраться на пассажирское сиденье.

Он забрасывает свою мокрую кожаную куртку назад и забирается в кабину, затем регулирует сиденье так, чтобы вытянуть свои длинные ноги.

— Господи, ты такая мелкая!

Я сердито смотрю на него. Он смеется надо мной, заводит машину, и мы выезжаем на дорогу. Я смотрю в окно и наслаждаюсь видом гор, пока мы едем в тишине. Десять минут спустя я задумываюсь, куда мы, черт возьми, едем.

— Далеко еще?

— Километр или около того.

Но километры остаются позади, а мы все еще едем.

— Ну же, — раздраженно говорю я. — Просто скажи мне, где, черт возьми, находится твой дом, чтобы я знала, сколько времени это займет. У меня запланирована встреча, и мне нужно попасть туда сегодня.

— Что за встреча? — спрашивает он, сбавляя скорость, чтобы свернуть на проселочную дорогу. По крайней мере, мы уже рядом. Вероятно, это и есть та дорога, о которой он говорил.

— Неважно какая встреча. Просто давай поторопимся.

— И чем ты занимаешься? — Он смотрит на меня, и я, загипнотизированная его янтарными глазами, какое-то время не могу отвернуться.

Раздраженно фыркнув, я скрещиваю на груди руки.

— Неразговорчивая, да?

Я смотрю в окно.

— Я не нравлюсь тебе, верно?

— Ты кажешься заносчивым болваном.

— Почему ты сделала такой вывод? — спрашивает он, сворачивая на еще одну дорогу.

— Почему я сделала такой вывод? — смеюсь я. — Ну, давай подумаем. Во-первых, ты ехал под дождем так, будто ты неуязвимый. Во-вторых, ты вел себя нахально, даже после того, как разбил свой байк. И в-третьих…

— Ты что, составляешь список?

— Что?

— Составляешь список.

— Я не… Не понимаю, о чем ты.

— Ты составляешь список. Ты и раньше это делала, когда пыталась заставить меня отступить.

— Я не составляла никакого списка. Я просто отношусь к такому типу девушек, которые любят, чтобы все было правильно.

— А… — говорит он, подмигивая мне. — Я понял. Обсессивно-компульсивное расстройство и все такое. Ты, определенно, любительница списков.

— Я не любительница списков. Забудь. Просто замолчи и езжай до своего дома, чтобы я могла высадить тебя и ехать своей дорогой.

Он останавливается у арочных ржавых ворот, встроенных в гору. Они настолько большие, что сможет пройти танк, но байкер останавливает грузовик и вздыхает:

— Ну, вот мы и на месте. Полагаю, твое желание исполнено, любительница списков.

Но прежде, чем я успеваю что-либо ответить, он выскакивает из грузовика и захлопывает дверь.

Просто игнорируй его, Молли. Он нарочно задирает тебя. Говнюки всегда так делают. Через пару минут он уйдет, и ты больше никогда его не увидишь.

Молли

(Девчонка с пушкой)

Я перебираюсь обратно на водительское сиденье и кладу руки на руль, крепко сжимая его. И как только я попала в такую ситуацию? Слышу, как байкер гремит позади прицепа, спускает мотоцикл по рампе и опускает его на землю, откидывая подножку. Через несколько секунд раздается громкий лязг, когда он задвигает рампу обратно на место. Теперь я могу свалить отсюда.

В конце концов, он закрывает дверь прицепа и три раза стучит по ней, убирает подножку байка и катит его вперед.

— Отлично, — шепчу я себе под нос, глядя на часы.

Еще от одного удара я подскакиваю и смотрю в окно. Дождь идет еще сильнее, чем раньше, и байкер выглядит полностью намокшим.

— Что? — говорю я, не желая открывать окно и запускать холодный дождь внутрь.

Он указывает на заднее сиденье и кричит сквозь стук дождя:

— Моя куртка!

— А. — Я нажимаю на кнопку, чтобы разблокировать заднюю дверь. — Извини, — бормочу я, когда он открывает дверь и натягивает свою мокрую куртку поверх футболки.

— Без проблем, составительница списков. Спасибо, что подбросила. — Он захлопывает дверь и начинает толкать свой байк к огромным воротам в горе.

Что за хрень тут происходит?

— Не надо, — предупреждаю я себя. Неважно, чем он занимается, неважно, куда он идет. Это не мое дело.

Но затем он достает свой телефон и набирает что-то, после чего ворота в скале начинают подниматься. За ними нет ничего, кроме темного тоннеля. Да, он, определенно, маньяк. Возможно, преступник. Вероятнее всего, с отклонениями. И извращенец, что отлично подтверждает то, что он говнюк.

Я включаю заднюю передачу, как только байкер исчезает внутри, и сдаю назад, абсолютно забыв о том, что у меня сзади этот гребаный прицеп, и совершаю ошибку. Я ударяю по тормозам и выключаю заднюю передачу.

Просто успокойся, Молли. Ты умеешь ездить с прицепом. Ты можешь делать это с завязанными глазами.

Я смотрю в зеркала заднего вида, запоминая дорогу, и закрываю глаза. Весь мир вокруг исчезает, когда я вновь включаю заднюю передачу и исправляю свою ошибку. Я Молли Мастерс. Дочь Сумасшедшего Билла и сестра Дикого Уилла — всемирно известных исполнителей трюков на мотоциклах. Я выросла на горном байке, и я могу сдать назад с прицепом с закрытыми глазами.

Успокоившись, я открываю глаза. А теперь снова перейдем к делу — нужно отправить мотоциклы моего погибшего брата на покой.

Я еще немного сдаю назад, затем слегка поворачиваю и тяну прицеп, чтобы вернуться той дорогой, которой приехала. Проезжаю всего несколько метров, прежде чем колеса начинают буксовать. Тогда я переключаюсь на режим полного привода и пробую снова. На этот раз проезжаю еще порядка десяти метров, слегка скатываюсь и соскальзываю на обочину.

Парень на байке не шутил, дорога действительно не простая. Говнюк.

Я пробую снова и снова. Переключаюсь обратно на обычный режим, затем снова на полный привод. Выхожу из грузовика и нахожу несколько сосновых веток, засовываю их под колеса, залажу обратно и пробую еще. И единственное, чего мне удается достичь — это лишь сильнее увязнуть в грязи.

Ненавижу свою жизнь. Моя жизнь отстой потому что:

1. Я застряла в грязи.

2. Мне грустно.

3. Мой брат погиб.

4. Мой отец погиб.

5. Моя мать сошла с ума.

6. Я никогда не доеду до магазина.

7. Этот день не станет первым днем моей новой жизни.

8. Я могу умереть здесь в горах.

9. Моя единственная надежда — этот сумасшедший говнюк, который живет в тоннеле.

Я сижу в грузовике несколько секунд, пытаясь придумать десятый пункт, поскольку мой тип обсессивно-компульсивного расстройства любит ровный счет, когда это возможно. Согласитесь, список из десяти пунктов идеален. Но я благодарна и полна надежд насчет моей новой работы, поэтому у меня закончились поводы для жалоб.

Тем не менее, я чувствую себя лучше, поэтому выхожу из грузовика и иду вслед за байкером в темноту. Маленькие красные огоньки тянутся вдоль тоннеля. Это напоминает мне взлетную полосу в аэропорту. Грязь переходит в бетон примерно через метров тридцать, и там впереди я вижу свет. Я не знаю, что ожидать, поэтому на всякий случай достаю свой пистолет. Через несколько шагов тоннель резко поворачивает налево, где свет становится ярче. Я слышу крики, и они явно принадлежат байкеру.