В этот раз отчетливо, как никогда, осознавал — во всем виноват он и никто больше. Не стоило вчера отпускать её к Рощину. Должен был удержать, защитить. Ведь предполагал — Плантатор пойдет на многое. Только о самом страшном, что случится с любимой женщиной, не подумал. К данному открытию оказался не готов.

Чертов Рощин в край заигрался! Теперь Чернышевский отдавал себе отчет, что тот мужчина способен на все! Но разве можно после случившегося называть его мужчиной?

Опять Олег совершил очередную ошибку. Ушел, оставил Ритку одну.

Не дай Бог, причина, по которой так поступил, окажется незначительной и с Одинцовой что-то произойдет.

— Там это… — Заметив не самое благодушное состояние хозяина, пробормотала домработница, махнув головой назад: — К Вам гости приехали.

Игнорируя озадаченную Наталью Ивановну, Чернышевский бросился к гостиной. Не прогадал.

Стоило ожидать чего-то этакого. В частности, после звонка начальника с приказами срочно вернуться в поместье. Стоило ожидать появления самого Вотана.

— Волкодав, что ты творишь, мать твою?! — Раздраженный вскрик, вместо приветствия, встретил Олега на пороге собственного дома.

Стойко выдерживая злой взгляд стоящего напротив мужчины, Чернышевский сложил руки на груди и прошел вглубь комнаты, с нескрываемым недовольством рассматривая оппонента.

— Здравия желаю, товарищ генерал. — Фыркнул, остановившись в метре от седовласого мужчины.

Вотан. Собственной персоной. Сегодня, впрочем, как всегда, одет с иголочки. Серый деловой костюм. Гладко выбрит, причесан. В свои пятьдесят три подтянут и хорошей физической форме. Он мало походил на привычных тучных генералов из фильмов и в отличие от последних, занимал должность вполне заслуженно. Служба в Афгане и разведка в горячих точках сыграли на репутацию и оставили на память полностью посеребренные сединой волосы. В очках, для солидности. Привычно чем-то недоволен. Только большой вопрос кто из присутствующих имеет право на недовольство.

— Почему честь не отдаешь? — Удивленно осматривая Олега. — Смотрю совсем здесь зажрался?

— Руку к непокрытой голове не прикладывают. — Насмешливо отмахнулся.

— А мне сдается, зажрался-таки ты, парень. — Озадаченно усмехнувшись, мужчина протянул руку для приветствия.

Когда Чернышевский ответил пожатием, неожиданно выкрутил запястье. Заламывая и резко разворачивая спиной к себе, зажал голову Олега под мышкой и, потянув за волосы на затылке назад, прохрипел:

— Ну и когда планировал мне докладывать о происходящем, сученок?

— Вы умеете появляться неожиданно. — Поморщившись, Чернышевский сделал ногой подсечку сзади и ловко освободился из захвата Вотана.

— Молодец. — Холодно улыбнувшись, похвалил начальник, похлопав подчиненного по плечу: — Боевой хватки не теряешь.

— В нашем деле это смерти подобно. Вам ли не знать? — Вздернув бровь, Чернышевский прошел к креслу. Не дожидаясь разрешения высшего по званию, плюхнулся на него.

— Знаю. — Утвердительно кивнув, Вотан уселся напротив. — Но еще знаю, что малейшие отступления от заранее заготовленного плана действий способны привести к схожему исходу. Ты почему не связался со мной? Или Руслан не сказал?

— Сказал. — Равнодушно отмахнулся, нетерпеливо постучав пальцами по подлокотнику.

— В чем причина? Или настолько охе*ели, что приказы начальства этот так, пшик? Пустой звук?

— Замотался. — Как разумеющееся, выкрутился Олег.

— Бл*ха муха, распустил-таки вас! — Выругался Вотан, потянувшись в карман за сигаретами — Так понимаю, касаемо Маргариты и вашего… — Вытащив одну, зажал в зубах, отбрасывая пачку на столик. — Кхм… уик-энда тоже не собирался меня просвещать?

— Откуда Вы знаете? — Заинтересованно стрельнув глазами в сторону начальника.

— Птичка нашептала.

— По имени Буря?

— Значит, не ошибся. — Ухмыльнувшись, Вотан выпустил сизое колечко дыма. — Этот стервец с тобой заодно. Решили поиграть в Чип и Дейла? Или партизан? Только подзабыли с кем имеете дело. Здесь, — Взмахнул рукой. — Полно камер наблюдения.

— Ёлки-палки! — Откинув голову к спинке кресла, Олег сухо рассмеялся.

Попался, как пацан зеленый. От Вотана нельзя иного ожидать. С него не убудет. Поверил в свое время на слово, что уговоры оставить дом чистым приняты беспрекословно. Потом эта спешка, желание поскорее увидеть Ритку, освободить от Рощина. Совсем растерял здравый смысл. Более того, еще и Буртенко сдал. Теперь начнется.

— Ёлки-палки? — Изумленно прикрикнул Вотан, когда Чернышевский прекратил смеяться. — Елки-палки — то, что ты устроил!

— А устанавливать камеры в моем доме, без моего ведома, это нормально?

— Значит, в твоем доме? — Хмыкнув, генерал пододвинул к себе пепельницу, нещадно вмял туда окурок.

— Моем. Он построен на мои деньги.

— Тебе напомнить, благодаря кому их имеешь? — Спокойно, но с неприкрытым укором, продолжал гнуть свое: — Благодаря кому имеешь в принципе все?

— А Вам напомнить, по каким причинам ввязался во? — Парировал Олег. — Или считаете, мне доставляет удовольствие так жить?

— Насчет последнего терзают смутные сомнения. — Поднявшись, Вотан не спеша обошел кресло, остановившись позади Чернышевского: — Давай начистоту. Олег, я ничего не имею против тебя лично. Более того, знаешь — лучшей кандидатуры в качестве спасителя для Маргариты не вижу. Но черт подери! — Сзади наклонившись к уху мужчины, прошипел: — Ты каким местом думал, когда променял три дня с Риткой на победу в тендере?!

— Я еще ничего не променял. — Вздернул плечами. — Хотя представься выбор, ни на секунду не задумался, что приоритетнее. И логически рассуждая, только уступив Рощину в последний момент, мы сможем поймать его на поличном.

— Да мне похе* на тендер! — Стукнув кулаком по задней стороне кресла, где сидел Олег. — Ты соображаешь, что этим уик-эндом поставил под угрозу её?!

— Я поставил под угрозу? — Не контролируя гнев, взорвался Олег. Подскочив, обкрутился к Вотану: — А Вы не ставите её под угрозу? Каждый божий день! Шесть лет подряд! Ради чего? Чтобы беспрепятственно засадить Рощина за решетку? Неужели обязательно было тянуть столько времени?!

— Не тебе меня учить, щенок! — Сощурившись, прохрипел генерал. — Кто такой! Кем был без меня?!

— Я? — Спокойно уточнил. Исказившись бездушной усмешкой, выдохнул: — Зэк. Самый обыкновенный зэк. Убийца. Так окрестила система? Еще до суда и следствия. Так что Вы, как всегда, правы — я никто.

Повисла пауза.

Вотан, сжав руки в кулаки, буравил Чернышевского яростным взором, понимая — тот прав. Соображая, что не должен судить парня, стоящего напротив и испытавшего на себе всю жестокость и безжалостность системы. Может судить кто угодно, только не он.

А Олег, впервые за долгие годы, всерьез задумался о случившемся. Пытаясь разобрать, каким образом позволил себе подчиниться чудовищной системе, созданной охранять права граждан страны, а вместо того бросающей в адскую бездну. Которая однажды и его толкнула в воронку, неистово и беспощадно перемалывающую все на своем пути. Вплоть до человеческих судеб. Терзая и раздавливая. Ломая и калеча. Навсегда оставляя след не только в памяти, но и в душе…

1999 год

Двор, огражденный колючей проволокой.

Широкие ворота отворились. Шлагбаум поднялся.

Заехала грузовая машина с мигалками. Остановилась неподалеку от выхода. Двери кузова изнутри открылись и оттуда выбрались два конвоира в полевой форме, цвета хаки. В бронежилетах. На поясе кобура с оружием. В руках по дубинке. С одним из служивых овчарка.

Следом, с дорожными сумками, прижимая свободную руку к спине, стали выпрыгивать разновозрастные мужчины в гражданском. Следуя намеченному маршруту, выстраиваясь в ряд.

Мокрый снег беспощадно был в лицо, с ходу показывая — за колючей проволокой ждать чего-то хорошего не стоит. Да и ждал ли кто? Вряд ли.