Дракон не на шутку разгневался. Когтистые лапы вцепились во влажную почву, а легкие сделали глубокий вдох. Мифическая тварь открыла пасть и окатила человека леденящим дыханием, заморозившим поле битвы. Земля, стены арены и даже некоторые части трибун — масштаб атаки поражал воображение. Когда снежная пелена развеялась, существо не могло поверить в то, что противник выстоял перед натиском мороза.

— Э-это н-невозможно! — дракон запищал от недоумения — так громко, что у многих заложило уши. Он несколько раз дыхнул холодом на врага, но тот блокировал атаку при помощи огненного щита.

— Драконы давно вымерли. И эти дешевые фокусы с перевоплощением в столь величественного монстра не помогут тебе пройти дальше, — сказал Люмийский. — А теперь узнаем, как ты выстоишь против него…

Острие Фраксинуса плотно вошло в песок. Воздух начал нагреваться, на поле битвы с каждой секундой становилось все жарче. Лед, покрывший амфитеатр, начал таять и превращаться в горячий пар. Рисунок на древке оружия будто ожил и вырвался на свободу. Древнее существо, чьё тело было соткано из всепоглощающего огня, вытянулось и стало за спиной хозяина.

Айсбек решил отдалиться, надеясь, что вражеское существо его не достанет. Взмахнув огромными крыльями, он взмыл над землей, закрывая своей ледяной фигурой солнце. Но не успел он скопить во рту сгусток холода, как Мироэн отдал приказ атаковать. Змеевидный дракон пустился вверх к небосводу, принял колдуна в свои пламенные объятья и горящими клыками прокусил шею, покрытую мерзлой чешуей. Ротенгем сопротивлялся, пытался вырваться из удушающего захвата, но огонь был сильнее.

Потеряв равновесие, туша Нивиса с грохотом ударилась об землю и подняла ледяной занавес. Многие гости турнира не сразу поняли, что поединок окончен — в момент падения люди начали суетиться и убегать прочь, дабы не быть случайно раздавленным.

И все же Люмийский получил свою порцию аплодисментов за зрелищную дуэль. Зеваки громко скандировали его имя.

— Итак, победителем становится Мироэн Люмийский!

На лице Саргона, который до этого момента страдал от скуки, возникло некое подобие улыбки. Хоть результат поединка и был для него очевидным, но сам процесс принес немало удовольствия.

Отозвав оружие, принц вышел на центр амфитеатра и посмотрел на своего соперника. Айсбек вернулся в прежний облик. Он был полностью нагим, а руки, ноги и часть головы обгорели до мяса и костей. Непонятно, жив ли он, или отправился к праотцам, но Мироэн признал его силу и проделал легкий поклон в знак уважения.

Спустя немного времени герой привел себя в порядок. Приобретя кружку хмельного напитка в зоне отдыха, он отправился на трибуны арены, дабы изучить остальных участников. Любая информация о будущих противниках могла помочь ему одержать победу.

— Гордый и одинокий Мироэн Люмийский, высоко подняв голову, величественной походкой идет созерцать другие бои! — послышалось за спиной.

Обернувшись, он заметил Мирану и Герца, идущих ему навстречу. Друзья выглядели устало и слегка потрепанно, но, несмотря на это, их физиономии искрились и сияли от радости.

— Где ты таких слов понабрался? Ты же не читаешь книги, в которых их употребляют, — отреагировал Мироэн.

— Что-то мне не нравится, как ты выставляешь меня перед другими в образе тупого и необразованного. Тоже мне, друг.

Мирана негромко засмеялась.

— Судя по вашему приподнятому настроению, вы прошли.

— А ты сомневался? — возмутился мечник.

— В тебе — нет, а вот… Эм-м, я не это хотел сказать, просто…

Парень покраснел, но волшебница не обратила внимания на его слова. Она до сих пор не могла отойти от поединка. Девушку переполняли смешанные чувства, готовые вырваться наружу даже вне поля битвы. Хамоватый старец, с которым Миране удосужилось сразиться, вел себя вульгарно и всячески издевался над неопытной участницей. Однако, совет принца ей пришелся весьма кстати: представив, что она сражается со своей наставницей, водная чародейка выплеснула на мастера двуручного меча всю свою злость, копившуюся годами.

— Ничего. Я не в обиде. Мне даже понравилось, — улыбнувшись, произнесла она.

На душе героя тотчас полегчало.

— А где Антия?

— Её поединок вот-вот начнется. Присоединишься к просмотру? — полюбопытствовала подруга.

— Хм… — задумчиво произнес Мироэн. — Я подойду, но немного позже. Эй, а ты куда улизнул, Герц?

— Ну это, тут говорят, зона отдыха открыта, там это, есть… Такая штука… В общем, до встречи! — кинул в ответ товарищ и растворился среди людей, толпившихся в коридоре.

— Вот пьяница… Удачи. У Антии все получится, — сказал Мироэн, пробуя хмельной напиток.

— Спасибо! И ты приходи! Будем ждать! — приободренно произнесла Мирана и исчезла вслед за Герцом.

Облокотившись на железную ограду, Люмийский расстроенно наблюдал за тем, как наводят порядок на поле боя после очередного кровавого побоища. Он не совсем понимал, почему это часто делается вручную, без использования той же Рунной магии. Пара минут бессмысленных раздумий — и Мироэн почти задремал, но громкий голос глашатая приободрил его и в то же время напугал. Народ завелся и захлопал.

— Мы готовы к проведению следующего поединка. Итак, встречайте… Громила, раскромсавший не один десяток черепов во время отборочного этапа! Баррэт! А против него выступит нежная и хрупкая красавица с весьма необычными способностями! Бэль!

Безумный крик и бесчисленные вопли эхом пронеслись по амфитеатру лишь от одного только вида поднимающихся ворот. Мироэну пришлось прикрыть уши, чтобы не оглохнуть от таких болельщиков.

Первым вышел хваленый Баррэт. Невысокий мускулистый мужчина с наголо выбритой головой и глупым, абсолютно бездумным взглядом. Он очень жаждал внимания и всегда выставлял напоказ свой рельефный торс, расхаживая с расстегнутой курткой из плотной кожи и с закатанными рукавами. Отличительной чертой здоровяка были нанесенные на его тело рисунки. Ножи, черепа, дикие звери и надписи на мертвом наречии — все это, от малых до больших размеров, переплеталось между собой, словно он был ходячим холстом для художника. Но когда из противоположного конца арены вышел оппонент Баррэта, глаза Мироэна округлились.

Девица шла медленно и размеренно. Глашатай не солгал — её тонкие и изысканные черты тела завлекали падких на женские прелести мужчин. Грудь участницы была слегка прикрыта смольным топом с глубоким вырезом, а на стройные ноги были надеты укороченные штаны и сапоги на высоком каблуке. На голени парень разглядел татуировку с маленьким чертенком, а на шее она носила шипастый ошейник, словно была чей-то рабыней или прислужницей.

Однако вещь, находившаяся за её спиной, удивила еще больше. Эта двухклинковая глефа была довольно увесиста и изощрённо расписана древнеармским наречием. Нижнее навершие было коротковатым, широким и утолщенным. Кузнецы выгравировали на нем «Meus es tu»[15]. Верхний наконечник был выполнен с точностью до наоборот — вытянут, заострен и утончен. На нем изобразили другую фразу — «Tua sun»[16]. На древке, соединявшем два режущих элемента, было написано «Mea anima non est sine tua»[17]. Люмийский никогда не пользовался таким оружием, так как оно требовало значительной сноровки.

Бэль вышла на центр арены, поправила непослушные черные волосы с фиолетовыми перьями и соблазнительно взглянула на Баррэта. Он почти повелся на её уловку.

— Вы серьезно? Она же ни на что не годна! С такой красоткой можно только забавляться в постели! — насмешливо обратился к ней громила.

— Ты себя в зеркало видел, тупоголовый? С такими, как ты, у меня разговор короткий, — гордо задрав голову, заявила девушка.

Раздался громкий звон колокола, давший начало интригующей схватке. Баррэт принял позицию «свирепого быка» и, выставив свою лысую голову вперед, побежал на свою цель. Равнодушие участницы не знало границ: вместо того, чтобы наблюдать за врагом, она элегантно выставила вперед свою ножку и рассматривала заостренные ноготки. Как только противник приблизился вплотную, Бэль тотчас подпрыгнула вверх и, оттолкнувшись от его широкой спины, отскочила в сторону, поменявшись с ним местами.