— Перун… Перун, мы призываем тебя!

Никакого ответа — тишина была почти мёртвой.

— Перун!..

Имя духа Глеб повторил ещё трижды, — а когда испугался, что всё было зря, над ними вдруг вспыхнуло дупло.

В дереве будто зажгли фонарь: золотистый свет явил узоры на коре, листья словно посеребрили пыльцой. Из дупла долетел невнятный шорох.

— Я тут вспомнила… — проронила Эми. — В неволшебке дуб считался символом Перуна — из него даже идолы делали. Что, если дуб…

— …и есть Перун? — закончил Глеб.

И в этот миг вокруг разлилось свечение — пурпурный бисер в синей дымке, хрустальная роса и разноцветье алмазов — искрящихся, как встающие над водой радуги. В одно мгновение Глеб понял, что это, и был уверен — Эми тоже поняла… И знала, что понял он.

Магна — энергия, излучаемая духами, наполняющая аномалки и скрывающая их от всех.

Энергия, делающая магов магами.

Энергия, которую нельзя увидеть, — но видимая рядом со спиритусом, когда-то считавшемся божеством.

— ГОВОРИТЕ! — донеслось из дупла.

Глеб почувствовал, как Эми сжала его руку.

— Говори ты, — прошептала она, — а то я точно собьюсь…

Глеб не был уверен, что не собьётся сам, но всё-таки начал:

— Мы хотим попросить вас…

— Погоди, — Эми обернулась к нему. — Глеб, ты уверен… насчёт жены Коротова?

Он едва слышно сказал «да».

Против воли подумал, что не поздно отступить — попросить исцелить себя. Но тогда Анастасия Коротова умрёт. Пусть он не знает её — и что? Он сможет ходить — но сумеет ли не думать о цене каждого шага?

И забудет ли лицо Коротова, умолявшего спасти жену?

— Да, — повторил Глеб. — Я уверен.

Серебрились листья, магна мерцала туманом толчёных звёзд. Глеб собрался с мыслями и сказал:

— Двум людям очень нужна помощь… Чтобы спасти их, мы хотим загадать два желания. Вы ведь умеете исцелять?

Вместо ответа упал жёлудь (Глеб едва успел поймать его) — и лишь после прозвучало:

— НАЗОВИ ТЕХ, КОГО ХОЧЕШЬ СПАСТИ. НО ПОМНИ: РЕШЕНИЕ ОКОНЧАТЕЛЬНО — ИЗМЕНИТЬ ЕГО ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ.

— Дея Альберова, — сразу же сказал Глеб. И с секундной заминкой: — Анастасия Коротова.

Жёлудь стал тёплым.

— ДОСТАВЬ ЕГО ТЕМ, КОГО НАЗВАЛ: СОПРИКОСНУВШИСЬ С МОИМ ПЛОДОМ, ОНИ ИСЦЕЛЯТСЯ.

— Спасибо… — прошептал Глеб. — Ещё я хотел сказать, что скоро здесь будет чернотворец. Если вы сделаете то, что ему нужно, случится беда.

— Я ЗНАЮ, — в ответе духа звучала горечь. — Я ОЩУТИЛ ЕГО АУРУ, КОГДА ОН ОКАЗАЛСЯ В ЛЕСОВЬЕ. ИЗ-ЗА ТАКИХ, КАК ОН, Я ЗАПЕЧАТАЛ СЮДА ПУТЬ.

— Так вы не станете помогать ему? — обрадовался Глеб.

Листья дуба зашуршали, и это походило на вздох.

— Я УЖЕ СТАР — В МИРЕ МАЛО ТАКИХ СТАРЫХ СПИРИТУСОВ, КАК Я. МНЕ ПО СИЛАМ МНОГОЕ, НО АМУЛЕТЫ МАГОВ ДУРМАНЯТ МОЙ РАЗУМ: ИЗ-ЗА НИХ Я НЕ ОТЛИЧУ СВЕТЛОЕ ЖЕЛАНИЕ ОТ ТЁМНОГО. ВОТ ПОЧЕМУ Я СТОРОНЮСЬ ЛЮДЕЙ — СЛИШКОМ МНОГИЕ ПЫТАЛИСЬ ПОДЧИНИТЬ МЕНЯ. ЕСЛИ ТОТ, КТО ИДЁТ СЮДА, ПРИНЁС АМУЛЕТ, Я БУДУ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ ДО ПОСЛЕДНЕГО, НО В ИТОГЕ ПОБЕДИТ ОН.

— Вот как… — проронил Глеб.

— ОДНАКО Я МОГУ СДЕЛАТЬ ЭТО…

И Глеб понял: выпитый античар больше не действует. Эми тоже это почувствовала:

— Мы снова маги!.. — она щёлкнула зажигалкой, а в другой руке зажгла пламя. Коичи зарычал — видимо, вспомнил, как она обожгла его утром.

— ВАМ РЕШАТЬ, КАК ПОСТУПИТЬ, — сказал Перун. — МОЖЕТЕ ОТКРЫТЬ ПОРТАЛ И УЙТИ — ИЛИ СРАЗИТЬСЯ С ЧЕРНОТВОРЦЕМ. НО ВАМ ЕГО НЕ ОДОЛЕТЬ: ЕСЛИ ОСТАНЕТЕСЬ, НАВЕРНЯКА УМРЁТЕ.

Уставившись в землю, Глеб услышал шёпот Эми:

— Мы должны остаться.

— ВАШ ВРАГ УЖЕ ЛЕТИТ СЮДА, — тревожно сообщил Перун. — НО КОЕ-ЧТО Я ЕЩЁ УСПЕЮ СКАЗАТЬ ВАМ… ТОЧНЕЕ, ОДНОМУ ИЗ ВАС.

И он сказал.

Дух произнёс семь предложений, услышанных только Глебом — предназначались они лишь ему… А их смысл был столь важен, что Глеб едва сдержал слёзы.

Сказанное Перуном в ту минуту он не раз ещё услышит во сне.

Эми словно что-то почувствовала:

— Он протянул к тебе ментальную нить?

— Вроде того… — Глеб всё пытался успокоиться. — Я потом расскажу, о чём он говорил, ладно?

— Ладно…

Глеб и правда решил, что всё ей расскажет — если переживёт встречу с Лаэндо.

— Ты только не обижайся, — его пальцы нащупали в её руке зажигалку. — И на это не обижайся тоже… — забрав зажигалку, Глеб столкнул Эми с дракона. — Коичи, взлетаем!

Эми упала на траву, а дух пронёсся под ветками и взмыл в небо.

— Глеб, нет!!! — вскочив, Эми задрала голову. К её ногам упал брошенный Глебом жёлудь:

— Если я не вернусь, отнеси его жене Коротова и в больницу, где лежит Дея… Дея Альберова — запомнишь?

— Я ведь могу помочь!.. — со слезами крикнула Эми.

Глеб лишь покачал головой.

Помочь против Лаэндо? С которым Дея, Вадим Сергеевич и Монгол дрались втроём — и не смогли его даже ранить? Которого законодержцы ищут бог знает сколько?

Нет.

Чтобы Лаэндо победили двое подростков, нужно чудо, — а раз так, чудо может случиться и с ним одним… Чудесам ведь без разницы, на сколько человек их будут делить.

Глеб заставил себя отвернуться.

Эми ещё что-то кричала, но он не слушал. Вдалеке уже хлопали огромные крылья; набрав высоту, Коичи полетел навстречу змиулану.

Из-за ветра было холодно, и Глеб решил, что насморк ему обеспечен — хотя перед схваткой с Лаэндо глупо волноваться о насморке.

«Готов ли я?» — билось в мозгу.

Ответ был очевиден: конечно, не готов… Его противник — чернотворец, сгубивший десятки жизней. Убивший маму. Приковавший его самого к инвалидному креслу.

Разумеется, он не готов.

Глеб чувствовал ненависть и страх — и первое помогло бороться со вторым. А в какой-то момент даже страх стал меркнуть: просто хотелось, чтобы всё скорее закончилось.

Щурясь, Глеб смотрел вдаль.

Змиулан летел к поляне, где рос дуб. Длинные шеи извивались по-змеиному, головы поворачивались под немыслимыми углами. На спине спиритуса что-то сверкало: фигура Лаэндо была едва различима.

Коичи снизил скорость и завис над лесом. Змиулан так и нёсся навстречу, три пары глаз источали злобу… Но вот и он замедлил полёт; секунда — и чудовище повисло в воздухе, махая крыльями.

Потом раздался крик зеркальника:

— Я вижу, ты упрямый!

Почему-то он не атаковал. Головы змиулана взирали на Глеба; раскрывая пасти, будто хвастались чёрными раздвоенными языками.

— Знаешь, что это за место? — спросил чернотворец.

Слова его доносил ветер (а может, магия), но Глеб отвечать не собирался — Лаэндо был последним, с кем он стал бы беседовать.

— Маги являлись сюда толпами! — крикнул зеркальник. — Пока Перун подпускал их к себе, они как нищие просили о мелочах: вылечить близких, наслать дождь, чтобы справиться с неурожаем… Но близкие умрут, а что растёт из земли, вернётся туда же; глупо просить о том, что потеряешь.

Внизу шумел лес: ветер усиливался. Глеб крепче сжал ручку гурты.

— Никто не смел пожелать главного, — продолжил Лаэндо. — Подчинить неволшебку и сделать нас хозяевами мира, ибо таковыми мы родились!

Глебу казалось, что его голос разносится повсюду — наверное, и Эми его слышала. Коичи зарычал, предчувствуя битву.

— Судьба магов — править остальными! — провозгласил чернотворец. — И если нужно — пролить за это кровь, свою и чужую: такова цена волшебства! Сегодня я прибью амулет к дубу, что растёт внизу, и дух, о котором слагают легенды, станет моим рабом! Я приведу мир к войне, но война — лишь начало… Возникнет новая цивилизация — цивилизация магов!

Свист ветра казался Глебу далёким. Всё решится — здесь и сейчас.

— У волшебства нет цены, — сказал Глеб, хоть и не надеялся, что зеркальник поймёт. — А к дубу ты не подойдёшь… И свой амулет можешь выбросить: он тебе не понадобится.

Лаэндо не ответил — хотя наверняка всё слышал. Зато змиулан зашипел.