— Прости, но это не минивэн, — сказал Вадим Сергеевич.

Глеб смотрел на его машину — легковушку без места для коляски. Припарковали её у забора, где теперь тлело дерево.

— На нас смотрят… — проронила Эми.

Она говорила о зеваках, привлечённых пожаром, — да и спасатели на них косились. В руках последних Глеб заметил зерфоны.

— Они звонят законодержцам…

— Пусть звонят, — буркнул Монгол. — Мы теперь сами по себе.

Он помог Глебу перелезть на сиденье. Коляску погрузили в багажник, и тут упал волот, с грохотом взметнув клубы пепла.

— Вот зараза!.. — ругнулся Монгол. — Вадим, поехали!

Все расселись, и машина тронулась. Госпожа Сайто обернулась на сад. Взгляд её стал твёрдым, руки больше не тряслись.

— Я хочу знать, кто приказал сжечь мой дом!

Эми тут же добавила:

— И как это связано с «Ключом» и смертью Кира.

Вадим Сергеевич включил кондиционер (из-за пожара в салоне был дым) и задал странный вопрос:

— Вы слышали о Лесовье?

Рядом с Глебом встрепенулся Баюн:

— Об аномалке, где живёт Перун?

— Ты о нём говорил, — вспомнил Глеб, — это дух-громовержец. Он вроде исполнял желания магов.

Эми удивилась:

— А какое отношение это имеет к Коротову и «Ключу»?

— Самое что ни на есть прямое, — сказал Вадим Сергеевич. — «Ключ» — это прибор, позволяющий попасть в Лесовье. В этом цель Коротова и состоит: он хочет встретиться с Перуном. А тот никого не подпускает. Лесовье ведь остров, как и Близбор, но туда нельзя ни подплыть, ни подлететь — магия Перуна оттолкнёт любого. Всех, кто пытался к нему приместиться, отбрасывало назад.

— Вадим, здесь налево, — напомнил Монгол.

Вадим Сергеевич свернул и, поймав в зеркале взгляд Эми, зачем-то поинтересовался:

— Тебе ведь известно, в чём суть примещений?

— Да это все знают, — удивилась девочка. — Маг, ощутив магну вокруг себя, концентрирует её в одной точке. Возникает магия пространства: этот миг нужно поймать и подумать о месте, куда надо попасть. Промедлив, застрянете… — Эми осеклась, явно вспомнив, как застревала сама. — А почему вы спросили?

— Чтобы проще было объяснить вам суть дела. Магна для Перуна — это как…

— Вода для аквариумной рыбы, — подсказал Монгол.

— Точно, — кивнул Вадим Сергеевич. — Представьте, что каждая из аномалок — это аквариум, и все, кто живёт там, окружены некой силой как водой… А Перун — это рыба, которая ощутит даже брошенный в воду волосок. Вы пытаетесь подплыть, а он бьёт по воде хвостом, и вас относит прочь. Но есть те, кто плавает, не тревожа воду — нейтралы из неволшебки: полумаги, которых в принципе быть не должно. Один учёный даже выдвинул теорию: якобы ауры нейтралов позволят приместиться к Перуну. Учёный вскоре пропал — его так и не нашли.

— А спустя месяц стали исчезать нейтралы, — подытожил Монгол. — Странное совпадение, да?

Мимо пронеслась автокарета пожарных. Вдалеке тоже выли сирены — атака на дом Сайто всполошила весь город. Снизив скорость, Вадим Сергеевич продолжил:

— «Ключ» преобразует энергию, которую дают ауры нейтралов; рядом с ним любой сможет открыть портал в Лесовье. А Перун и не заметит… или заметит, но поздно.

У Глеба от всего этого уже голова трещала:

— Но зачем Коротов туда рвётся? Для чего ему встречаться с Перуном?

Монгол опять достал зерфон. Вспыхнуло фото женщины — красивой, с прямыми светлыми волосами. Глеб пригляделся к темневшей внизу строчке:

— Анастасия Коротова… Это его жена?

— И она уже десятый год в коме, — сообщил Вадим Сергеевич. — Заболела, родив дочь. Помочь ей не могут ни в Близборе, ни в других аномалках, хотя Коротов обращался к лучшим врачам.

Виос погас. Они въехали в тоннель, и маг закончил:

— Коротов хочет, чтобы Перун спас его жену.

— Но это невозможно! — воскликнула Эми. — Разве дух способен на такое?

— Способен, — сказал Монгол. — Перун не раз исцелял смертельно больных до того, как запечатал Лесовье. Он мог делать это раньше — значит, сможет и сейчас.

Вадим Сергеевич дополнил:

— Только вот у медали есть и другая сторона: раз за Коротовым стоят агенты СБАЗа, то свои цели имеются и у них.

— Какие цели? — спросил Глеб.

— Вот это-то нас и тревожит, — маг нервно коснулся очков. — Перун ведь управляет дождями, а эта способность может стать разрушительной. Особенно в руках человека.

— Но нам в школе говорили, — вмешалась Эми, — что Перун безобиден: он исполняет желания, которые никому не вредят… Что бы ему ни приказали, творить зло он не станет.

Монгол хмыкнул и заметил:

— Смотря что считать злом… Дождь — это зло или нет?

— Дождь — это дождь, — бросила Эми. — Его нельзя считать ни злом, ни добром.

— Вот-вот, — подытожил Монгол. — А теперь представь, что Перуну велят наслатьливни на города магов, и лить они будут дней сорок подряд.

— Но зачем? — поразился Глеб.

— Чтобы о нас узнали: аномалок не замечают, но циклоны, бушующие долго и над одним местом, зафиксируют со спутников. Эти места решат исследовать. Магия спиритусов чужих не пропустит, но в неволшебке поймут, что там творится что-то странное… Города магов окажутся под угрозой.

Глеб совсем запутался:

— И для чего всё это?

— Кажется, я знаю, — отозвалась госпожа Сайто. — Многие маги считают, что неволшебкой должны править мы: есть политики, которые твердят, что живущие там — сплошь мерзавцы и дикари… А если нас обнаружат, это приведёт к войне.

— В точку, — бросил Монгол.

— Отсюда и связь Коротова с Лаэндо, — дополнил Вадим Сергеевич. — Чернотворцы будут рады насилию. А за ними поддержка в лице глав корпораций.

Эми глянула на него с недоверием:

— Они-то что с этого получат?

— Рынок: если в войне победим мы, то наши товары — от амулетов до эликсиров — будут продаваться и в неволшебке, а это гигантский рынок сбыта. Ещё мы периодически ограничиваем рождаемость: одна семья — один ребёнок… Иначе аномалки были бы перенаселены. Но если мир будет в наших руках, число магов возрастёт, а значит, вырастет и число потребителей.

Глеб был обескуражен. Заметивший это Монгол усмехнулся:

— Войны всегда кому-то выгодны — иначе их бы и не было.

В салоне повисло напряжение; Глеб поймал себя на том, что прежде о таких вещах не задумывался.

Через минуту Вадим Сергеевич сказал:

— Между нами и неволшебкой давно висит угроза войны. Нас мало, но мы развили свои способности: ещё сто лет назад маги не управляли стихиями, как сейчас, — а теперь один Лаэндо стоит зенитного комплекса… Некоторые из нас способны управлять людьми силой мысли: попав на военную базу, такой маг сможет отдать любой приказ — например, пустить ракеты по городам. Даже ядерное оружие сыграет против неволшебки: мы легко проникнем на все ядерные объекты.

Глеб вжался в кресло — недостатком воображения он не страдал… А от слова «ядерные» и вовсе свело живот.

Законодержец между тем продолжал:

— Расчёт сообщников Коротова прост: неволшебка узнаёт о магах, правительства аномалок паникуют и бьют первыми… скажем, с помощью спиритусов класса «демон»: духи отключат электричество во всех столицах мира, или убьют президентов всех государств… Никакая охрана не спасёт — какой от неё толк, если убийца сквозь стены ходит? Спиритусы устроят любые диверсии: автокатастрофы, обрушения мостов, падающие самолёты… Начнётся паника: сотни волколаков хватит, чтобы люди решили, будто настал конец света. Беспорядки, убийства, мародёрства — в таких условиях неволшебка не даст нам отпор.

— Но это же безумие… — прошептала Эми.

— Для нас — безумие, — признал Вадим Сергеевич. — Для тех, чьи близкие погибнут — тоже безумие… Но безумие не кажется страшным, если сидишь в кабинете и смотришь на карту, а не на дымящиеся руины.

Госпожа Сайто кашлянула:

— И вы хотите сказать, что помешать этому можем только мы? Двое подростков, пара законодержцев, почти лишившихся работы, и старая алкоголичка?