Пламя — его слуга.

Пальцы Глеба светились. Огонь вспыхнул на ладонях и даже не обжёг их. Два огненных столба сорвались с рук и поразили оборотня.

Магия огня.

Чудовище вопило и металось, круша стеллажи. Потом рёв стих, и волколак живым факелом рухнул на пол — хотя вряд ли он ещё был живой…

Глеб посмотрел на стену — ту её часть, где была труба, — и стена треснула, струя воды хлынула в зал. Несколько секунд — и огонь погас, обнажив груду дымящихся костей.

Магия воды.

Стало темно и тихо.

Глеб озирался: пальцы больше не светились, и он едва понимал, что происходит.

— Артём! — крикнул Глеб, пытаясь развернуть кресло.

Артём не ответил, но было слышно, как он плачет. Наверное, стоило успокоить его, но Глеб и сам нуждался в том же.

В зал вбежали люди, по стенам заметался свет фонарей. Раздались крики, а затем голос Азарина:

— Вот теперь ты понял, чем обладаешь!

***

— Выпей чаю, — посоветовала Дея. — Поверь, станет легче.

Глеб взял чашку; руки до сих пор дрожали, и несколько капель пролилось на штаны.

Он сидел перед Азариным, а тот, хоть и восседал за столом, на Глеба не смотрел — уставился в стену, словно вселенские проблемы решал. Дея ходила по кабинету, Вадим Сергеевич стоял у окна (за которым уже рассвело), а Монгол развалился в своём излюбленном кресле и опять сосал леденец.

— Как Артём? — спросил Глеб.

— С ним всё хорошо, — ответил Вадим Сергеевич. — Напуган, конечно, но на нём ни царапины.

— Благодаря тебе, — вставила Дея.

Глеб замотал головой — он ведь едва понимал, что делает!..

— Это был ингениум?

— Он самый, — кивнула Дея. — Похоже, тебе нужен был шок, чтобы способности Далебора пробудились. Если честно, мы даже хотели создать для тебя стрессовую ситуацию…

— Но стрессовая ситуация возникла сама, — изрёк Монгол.

Глеб нервно усмехнулся — да уж, стресс он испытал!.. Приведя мысли в порядок, он взглянул на Азарина:

— Почему Бальд хотел меня видеть? Почему оборотень его убил? И что вообще происходит?

Азарин заметил не без желчи:

— Не многовато ли «почему»?

— Не многовато, — Глеб выдержал его взгляд. — Нас с Артёмом чуть не сожрали заживо.

В разговор вновь встрял Монгол:

— А ведь он прав… И кстати, теперь, когда ингениум пробудился, нам не помешает его помощь.

Глеб покосился на Монгола: о какой помощи идёт речь?..

— Он не готов к оперативной работе, — возразил Вадим Сергеевич. — Мы это уже обсуждали — надо подождать хотя бы года четыре.

Дея допила свой чай и поставила чашку на стол:

— Оперативная работа уже нашла его сама.

— Далебор ведь был искателем, — задумчиво напомнил Монгол, — а что делает искатель? Правильно, ищет. Вадим, ты вот владеешь даром поисковой магии? То-то и оно… И я не владею. И Дея тоже. И во всём штабе таких счастливчиков можно по пальцам пересчитать. Так что, хотим мы или нет, — Монгол глянул на Глеба, — а привлечь его придётся.

Дея согласно закивала, но Вадим Сергеевич с досадой бросил:

— Может, вы двое и не заметили, но он ещё ребёнок!

— Ребёнком он был вчера, — сказал Азарин.

Произнёс он это жёстко, как отрезал. Вадим Сергеевич покачал головой и отвернулся — в этом споре он проиграл.

Азарин посмотрел на Глеба:

— Значит, тебе нужны ответы? Что ж, будь по-твоему.

Он ткнул пальцем в столешницу, и та раздвинулась: полированные створки разошлись, открыв зеркало — вроде сенсорной вставки. Едва Азарин коснулся его, как вспыхнуло изображение — объёмное и цветное.

В голове Глеба — как с ним теперь бывало часто — возникло новое слово: виос.

Дея задёрнула шторы, чтобы виос было лучше видно. Выглядел он впечатляюще — картинка плавала в воздухе, словно безмониторная 3D-голограмма. Азарин убавил яркость, и Глеб увидел три объёмные фотографии.

— Кто эти люди? — спросил он.

На одном фото был китаец, на другом — пожилой мужчина в очках, а на третьем…

— Это же Джон Фултон! — воскликнул Глеб. — Пропавший иллюзионист — о нём в новостях говорили…

— Пропали все трое, — сказала Дея. — В один день, один час и одну минуту, находясь в разных часовых поясах.

Азарин мрачно дополнил:

— Эти трое — маги… Точнее, маги-нейтралы.

Глеб напрягся — что ещё за нейтралы?.. Ему и домовых с волколаком хватило…

Объяснять стал Вадим Сергеевич:

— Жители аномалок, то есть мы, рождаемся магами благодаря излучаемой духами магне. Однако есть состояние, в котором магом может стать любой.

— Клиническая смерть, — вставил Монгол.

Вадим Сергеевич кивнул:

— Пережив её, многие обретают паранормальные способности. Мы зовём их нейтралами: они часто не осознают своей силы, не управляют стихиями, как мы…

— И не знают о нас, — ввернула Дея. — Нейтралы не опасны, так что примещать их сюда нет ни малейшей нужды.

Азарин встал и ткнул карандашом в виос — в фото китайца:

— Чонган Лоу, двадцать шесть лет, родился в Пекине. Когда ему было два года, с ним произошёл несчастный случай: его няня чуть не утопила ребёнка в ванне. Китайские маги считают, что он пережил клиническую смерть и в результате получил свой дар — способность предвидения. Правда, будущее он предсказывал неосознанно, да и предсказания были не всегда точны… Даже для нейтрала он слаб.

Азарин коснулся зеркала, и виос сменился: вместо фото Лоу возникло изображение здания — с виду мрачного, с колючей проволокой над забором.

— А это тюрьма, из которой Лоу пропал три недели назад. Он работал в страховой фирме и за взятки от клиентов помогал им завышать суммы страховых выплат. Исчез из карцера…

Вспыхнуло изображение камеры — настоящий каменный мешок. Как маги попали туда, Глеб не спрашивал — захотят, и в Пентагон пройдут.

Азарин убрал фото, оставив два других:

— Мужчина в очках — Виктор Стрепетов. В две тысячи двенадцатом стал жертвой попадания молнии: скорая зафиксировала прекращение сердечной деятельности и остановку дыхания. В этом состоянии он пробыл около трёх минут, а затем пришёл в себя и стал гением — его имя звучит в числе ведущих европейских математиков.

Вспыхнул новый виос — томограмма головного мозга:

— Снимок сделан в больнице. На нём видно, что последствия всё же были — в виде инсульта, — Азарин ткнул в пятно, на которое Глеб не обратил бы внимания. — Но Стрепетов выздоровел так быстро, что томограмму сочли ошибочной. Дальнейшие обследования показали, что инсульта не было. Стрепетов покинул больницу через неделю и с тех пор не обращался к врачам.

Маг убрал томограмму, а Дея пояснила:

— Наш учёный получил дар исцеления и применил его к самому себе — неосознанно, разумеется: залечил ожоги, восстановил клетки мозга, повреждённые после инсульта — и не только восстановил, но и повысил их активность. Самое смешное, что Стрепетов о своём даре не знает — он считал, что стал гением из-за молнии. А на самом деле из-за неё он стал целителем, а гением сделал себя сам.

— Случай уникальный, — заметил Вадим Сергеевич. — Наш научный отдел наблюдал за Стрепетовым семь лет: все гадали, во что выльются его способности.

— Возможно, ни во что — сухо бросил Азарин. — Стрепетов исчез из самолёта, в котором летел на очередную конференцию. Никто не знает, куда он делся — разве что крылья отрастил.

Увеличив фото Фултона, Азарин открыл новый виос: по реке снуют катера, в небе кружит вертолёт.

— Что до иллюзиониста, то он, в отличие от Лоу и Стрепетова, контролировал свой дар: исполняя трюки, Фултон не делал вид, что проходит сквозь стены — он действительно сквозь них проходил. Пятнадцать лет назад он давал представление в Каире. Один из фокусов назывался «лови пулю» — очень известный трюк: кому-то из зрителей предлагают выстрелить в фокусника, а тот якобы ловит пулю. Разумеется, патрон холостой, а пулю исполнитель номера заранее прячет между пальцами. Но ассистенты ошиблись — оружие зарядили боевым патроном: Фултон был ранен, и уже в больнице впал в состояние клинической смерти. Его спасли, и почти сразу карьера Фултона пошла в гору: он выбирался из всех запертых помещений, какие можно представить.