— Эдвард, — я протягиваю ему руку, таща в комнату. От него сильный запах алкоголя, что вызывает у меня тревогу. Эдвард не любит пить, и когда он это делает, то никогда не напивается. По крайней мере, не так сильно. Завтра у него, вероятно, будет похмелье. — С тобой все в порядке? Что-нибудь случилось?

Его взгляд скользит по моему лицу, а в следующую секунду он хлопает дверью и запирает ее. Эдвард прижимает меня к стене, наклоняется и захватывает мои губы в голодном, требовательном поцелуе.

— Кэт, — говорит он между поцелуями. — Моя Кэт. Что мне делать без тебя?

Не уверена, как ответить, когда он в таком состоянии, но я не должна жаловаться. Обнимаю его за спину и страстно целую. Он разрывает заднюю часть моего платья, заставляя несколько кнопок выскочить и упасть на пол. Звук, должно быть, удивляет его, потому что он останавливается и отступает от меня.

— О, дорогая, — говорит он, отступая шаг. — Прошу прощения, Кэт. Я не должен был слишком увлекаться.

— Тебе не нужно извиняться, — говорю я ему. — Эдвард, меня не волнует моя репутация. Я тоже хочу тебя. Ты не единственный, кто сдерживается.

— Но мне не все равно, — говорит он яростно. — Ты не знаешь, как это происходит на вечеринках. Уже есть люди, которые пытаются бросить на меня своих дочерей, потому что они думают, что я не привязан. Они игнорируют тот факт, что я переехал к тебе, или дал понять, что намерен жениться на тебе. Они не воспринимают тебя всерьез. И Кэт, это ничуть не отличается от публики. Только наши ближайшие друзья понимают, насколько ты важна для меня. Независимо от того, что я делаю, они не поймут, что женщина, которую я хочу, это ты. Только ты.

Киваю, не в силах найти адекватные слова для ответа на его страстное заявление. Эдвард смотрит на меня, как будто я единственная женщина в Ателии. Я могла бы рухнуть от тоски в его взгляде. В то же время понимаю, что мой разговор с Крю больше не имеет значения. Любовь Эдварда ко мне настолько глубока, что она компенсирует все, что я потеряла.

Глава 36

Кэт

Мои руки холодные и липкие, когда сижу в специальной галерее в Верховном суде. Передо мной толстая стена, построенная из специального, рефлексивного стеклянного материала, который позволяет мне быть свидетелем процесса, но никто не может видеть меня. Эдвард договорился, что я смогу присутствовать на суде, чтобы орда не заметила и не узнала меня. Элли сидит рядом со мной, держа меня за руку, как будто пытается передать мне свою силу. Поппи здесь нет, так как ей пришлось заботиться о Себастьене и маленькой Кэтрин. Я решила, что навещу ее после суда. Она и так слишком напряжена, заботясь о своих детях; к тому же, хотела бы увидеть своих очаровательных крестников.

Сегодня суд собирается решить, следует ли удовлетворить ходатайство Эдварда на развод с Катрионой Брэдшоу. Уже вижу, как репортеры кишат, чтобы получить лучший вид в первом ряду. Общая галерея заполнена, как будто они здесь, чтобы увидеть премьеру популярной пьесы, и даже высоко здесь, я могу услышать, как они шумно жалуются. Некоторые из них смотрят на Эдварда с презрительными выражениями, как будто они осуждают его за то, что он поддался соблазнению ведьмы, в то время как другие бросают сочувствующие взгляды на Катриону Брэдшоу. Мое сердце болит; даже если судья даст Эдварду развод, мы не получим общественного благословения. Я привыкла к оскорблениям и жалобам, но не хочу, чтобы Эдвард проходил через порицание. Видела, как люди приветствовали его, когда мы были женаты. Я бы возненавидела себя, если бы люди отвернулись от него, потому что он хотел развода.

— Кэт, — шепчет Элли. — Ты уверена, что хочешь присутствовать, пока идет дело? Я могу остаться здесь и рассказать тебе… результаты потом. Ты выглядишь такой бледной.

Качаю головой.

— Я в порядке. Ладно, не очень, но я должна быть здесь. Если выйду на улицу, буду нервничать. Может быть, даже буду страдать от психического расстройства.

— Не будет никакого правосудия, если его высочество не отделается от леди Катрионы, — шепчет Элли. — Если бы его высочество не пришел вовремя, ты могла бы сильно пострадать в тюрьме.

В ее тоне редкая горечь, когда она говорит о Катрионе. Я слабо улыбаюсь, но не могу заставить себя плохо говорить о Катрионе Брэдшоу. Ее перенесли в Морин и она была вынуждена выйти замуж, чтобы выжить. Она этого не заслужила, хотя, с другой стороны, это, конечно, не дает ей права быть принцессой.

Говоря о Катрионе Брэдшоу, я ищу ее на рядах сидений. Ее легко заметить, так как ее волосы одного цвета с моими, темно-рыжие. Не вижу ее выражения, но она кажется спокойной. Если судья не согласится, Эдвард расскажет о существовании Жака. Я очень, очень надеюсь, что в этом не будет необходимости. Более того, сомневаюсь, что ее тайный муж поможет моей репутации.

Рядом с ней находится Бьянка. Я не вижу выражения ее лица, но вижу, как ее руки сложены и губы скривлены в неудовольствии. Сжимаю руки в кулаки, мне хочется ударить ее по лицу. В отличие от Катрионы, у меня есть глубокое отвращение к Бьянке. Эдвард очень хотел обвинять ее в том, что она причинила мне вред, но по закону он не может этого сделать. Мой лучший вариант заключается в том, что в будущем смогу избегать ее как можно больше.

Судья занимает свое место. У него усталый взгляд; спорю, он проиграл в карты, когда другие судьи должны были решить, кто должен председательствовать над заявлением о разводе принца.

— Суд вызывает его Королевское Высочество Эдварда, — читает чиновник. — Он подал заявление на юридическое отделение от Катрионы Брэдшоу, ее Королевского Высочества Ателии.

— Ваше Высочество, — обращается к Эдварду судья. — Согласно заявлению, которые вы подали ранее, вы заявили о своем намерении развестись со своей женой Катрионой Брэдшоу после четырехсот двадцати одного дня брака. Это правильно?

— Да, ваша честь, — Эдвард стоит прямо. Так прямо, что задаюсь вопросом, заставлял ли его король носить книгу на голове, как модель моды, когда он был ребенком.

— В вашем обращении Вы указали, что причина для подачи заявления на развод — непоправимая ошибка, — судья поправляет очки на носу. — Это не является достаточным доводом для развода. Если ваша жена не оказалась неверной или не пренебрегла своими женскими обязанностями, мы не можем продолжать процесс.

Эдвард не повышает свой голос, но каждое его слово четкое, будто он хочет передать, что развод — это не шаг, который он сделал лишь по прихоти.

— Я понимаю, что причина неслыханная. Однако позвольте мне объяснить.

От кого-то в общей галерее поднимается крик.

— Потому что ты потерял голову от этой ведьмы! — крик зарождает еще большее волнение толпы, и судья должен снова ударить своим молотком по деревянному столу.

— Кэтрин Уилсон не ведьма, — голос Эдварда смертельно спокоен. — На самом деле, она — та женщина, на которой я женился в июне прошлого года. Катриона Брэдшоу не входила во дворец до февраля этого года.

Элли задыхается, моя челюсть падает. Не ожидала, что Эдвард откроет правду публично. Что касается аудитории, скажем так, у репортеров сегодня праздник. Общая галерея взрывается, люди вскакивают на ноги, кричат и указывают. Барышня в благородной галерее теряет сознание, наверное, настолько шокирована, что уже не могла стоять в своем корсете. Даже судья настолько ошеломлен, что он не может какое-то время ухватиться за молоток.

Судья прочищает горло и делает паузу, как будто не знает, как реагировать.

— Ваше Высочество. Это преступление — однако, это не входит в мои обязанности. А пока давайте остановимся на вашем деле. Если вы женились на другой женщине, почему вы позволили всем поверить, что она Катриона Брэдшоу?

Эдвард смотрит в мою сторону; в его глазах блеск.

— Два года назад мне посчастливилось познакомиться с Кэтрин Уилсон, приемной внучкой Рэймонда Уэллсли, владельца книжного магазина «Книжный червь». Я сопровождал моего кузена, Генри, пока он навещал обнищавшую семью, где мать заболела холерой. Кстати, та мать — это та же женщина, которая усыновила Элли Брэдшоу, нынешнюю наследницу графа Брэдшоу.