– Да, мы здесь ради людей, но не ради Тирлоков, – огрызнулся Исполнитель, сверкнув глазами. – Защищая Землян – вы защищаете вирус, способный погубить всё живое в других Мирах, даже в вашем собственном! Поймите, сир, иногда приходится убивать, чтобы сохранить жизнь.

– Это твоя философия как Исполнителя, Ирвин, – Джеймс вздохнул и покачал головой. – Но у меня иное представление о Добре и Зле. Тебе трудно меня понять, но я понимаю тебя и не виню. Таким ты создан, и мне тебя не переделать. Но так случилось, что Повелитель здесь я, и тебе придется считаться с моим решением.

– И каково же оно, сир?

– Земля и её обитатели будут жить. А мы, отныне, будем их защищать и искать решение.

– Это невозможно, сир! Мы всё перепробовали еще тогда, поверьте! Этот вирус нельзя уничтожить в носителе!

– Наверное, – Джеймс спокойно кивнул. – Но убивать невиновных я тебе не позволю.

– Вы понимаете, что рискуете всем? – слуга скрипнул зубами. – Что вы задумали?

– Узнаешь чуть позже. И не утруждай себя, Ирвин, я сам поговорю с Отцом, – добавил он прежде, чем покинуть гостиную.

Джеймс долго стоял на высоком утесе, на берегу океана, и смотрел, как закатное солнце огромным красным диском опускается за горизонт. Свежий восточный ветер срывал пенные брызги с волн и бросал их на камни. Вода темнела с каждой минутой, все ярче отражая огненную дорожку, ведущую прямо в вечность. Волны вздымались и падали с шипением и грохотом, и их бесконечная песня всё больше напоминала плач и стоны ушедших эпох. Джеймс стоял и думал о том, что эта бурлящая, непокорная и неистовая стихия похожа на него самого. Она, словно огромное, живое зеркало впитывало и отражало то, что было у него на душе каждый раз, когда Повелитель решался в него заглянуть. Сегодня океан метался и бушевал, воя и вздрагивая, словно зверь от смертельной, кровоточащей раны. Сегодня он корчился в агонии, раз, за разом пытаясь вырваться из сковавших его оков. Бился о скалы, ревел, угрожал и не сдавался… В какой-то миг Джеймсу показалось, что он стал океаном, а океан стал им. Словно их души поменялись местами, и каждая отдала другой свою боль. Это длилось мгновенье, но его хватило, чтобы боль ушла, рана затянулась и перестала кровоточить… Это дало возможность перевести дыхание и собраться с мыслями. Прикрыв глаза, Повелитель почувствовал, как к нему возвращаются силы. Теперь он мог идти дальше…

***

Вот уже несколько часов медальон Золотой Спирали горел огнем на груди Повелителя, призывая его в Вечность. Джеймс не спешил, прекрасно понимая, что его ждет. Наверное, как Истинный, он должен был ощущать блаженство каждый раз, приходя в Сиреневую Бездну и сливаясь с тем, чьей частичкой он являлся. Должен был испытывать восторг, растворяясь в Мире Отца, отдавая ему себя всего, вместе со всеми заботами, горестями, сомнениями… Наверное, он должен был быть счастлив уйти от реальности и хоть на время погрузиться в безмятежность, безмолвие и грёзы. Впрочем, не на время. Ведь времени, как и всего остального, земного, материального и просто духовного здесь не существовало. Было лишь Нечто. Огромное, бескрайнее, безграничное Облако Разума. Начало всего… Сиреневая Вечность… Реликтовая Черта.

Джеймс был частичкой этой бездны. Как и Ирвин. Как и другие, бывшие до них. Все они родились за Реликтовой Чертой, в Сиреневой Вечности. Там рождалось всё: галактики, звезды, планеты. Там родились Солнце и Земля, и все живое во Вселенной было связано с энергией Высшего Разума…

Каждый раз, возвращаясь от Отца, Джеймс чувствовал себя сильным, обновленным и… опустошенным. Живым и, в то же время, мёртвым. Исчезали даже привычные ощущения, вкусы, запахи. Эмоции и чувства стирались полностью, восстанавливаясь медленно, как в тягучем сне. Джеймс боялся признаться в этом, но каждый раз отправляясь к Отцу, он страшился потерять самого себя.

" Интересно, Ирвин чувствует то же, что и я? " – успел подумать Повелитель прежде, чем Золотая Спираль вновь ослепительно вспыхнула на его груди, опалив ледяным пламенем.

– Да, Отец, я иду, – покорно прошептал Джеймс, сжав медальон в ладони и закрывая глаза.

В то же мгновение Золотая Спираль расширилась в воронку белого света, и та, стремительно вращаясь, поглотила собой Повелителя. Завеса этого Мира исчезла, превратившись в Сиреневое Безмолвие, где не властвовало Время и не существовало Пространство.

***

Ирвин сосредоточенно замер, внимательно прислушиваясь к ощущениям. Уловив так хорошо знакомое ему изменение полей, он недобро усмехнулся и тут же направился к дверям.

Закат уже погас, когда Исполнитель покинул дом и чёрной молнией взвился в небеса. Он летел сквозь осенние тучи в сторону города и гадал, как долго Отец на этот раз, задержит у себя Джеймса и, хватит ли ему самому времени, чтобы сделать то, что он задумал. В любом случае, Ирвин готов был рискнуть, ведь другого такого случая могло и не представиться. Ну, а дальше – будь, что будет.

Замедлив полёт, просканировав местность и, отыскав, наконец, нужное биополе, Исполнитель бесшумно опустился на ступени крыльца одного из домов и замер, прислушиваясь к ощущениям. Несколько секунд он неподвижной тенью простоял у дверей, убеждаясь в том, что его цель находится внутри и никак не защищена, затем решительно постучал.

За дверью раздались торопливые шаги, щелкнул замок, и она приоткрылась.

– Вам кого? – Санта растерялась, увидев незнакомого человека. Она была одета в простенькое белое платье с золотым пояском и чуть съёжилась от проникавшего с улицы холодного ветра. – Вы, наверное, ошиблись домом?

– Нет, – коротко бросил Исполнитель, бесцеремонно отодвигая девушку от дверей и заходя внутрь. И прежде, чем Санта сумела что-то возразить, Ирвин быстрым шагом обошел комнаты, проверяя и сканируя биополя.

– Странно, что он не оставил защиты… – пробормотал Исполнитель, задумчиво разглядывая выцветший рисунок обоев.

– Что?.. Кто вы?.. – теперь уже Санта выглядела испуганной. Она отступила в угол комнаты, откуда в смятении наблюдала за незваным гостем. Ирвин остановился, поднял голову и посмотрел на девушку. От его взгляда, ставшего вдруг холодным и безжалостным, её бросило в дрожь. Но прежде, чем она опомнилась и решила закричать, Исполнитель приблизился и, одной рукой схватив Санту за шею, рванул и припечатал её к стене.

– Не помнишь меня? – сузив зрачки, прошипел он, прожигая девушку полным ненависти взглядом. – Джеймс стёр тебе память… На время, конечно, но это уже не важно. Гораздо важнее то, что я тебя помню, Санта, – в его стальных глазах зажглись непонятные огоньки ярости, от которых у девушки побежали по коже мурашки. Она дёрнулась и попыталась вырваться из железной хватки незнакомца, но этим лишь заставила того крепче сжать пальцы. – Я не позволю тебе погубить жизнь Повелителя! – презрительно скривив губы, прошипел Ирвин, наблюдая, как Санта пытается вдохнуть хоть немного воздуха. – Ты не сможешь разрушить то, к чему я шёл столько лет!

– Кто вы?! – прохрипела девушка, в отчаянии вцепившись в его руку. – Что вам нужно?!

– Замолчи! – рявкнул Исполнитель, на миг, оторвав её от стены, и в ярости припечатав обратно. Ладонь свободной руки легла ей на лоб, глаза мучителя вспыхнули потусторонним пламенем. Санта почувствовала, как сознание затуманилось, ноги подкосились, в висках запульсировала боль. Ирвин подхватил девушку на руки и буквально швырнул на стоявший рядом стол. Послышался звук разбитого стекла – это полетели на пол чашка и заварной чайник.

От удара об стол из Санты выбило дух. Перед глазами почернело, и поплыли разноцветные круги. Оцепенев от страха и мысленно попрощавшись с жизнью, девушка больше не делала попытки сопротивляться. Зажмурившись, каждое мгновение она ждала смерти, оставив надежду понять, что происходит. То, что её убьют, Санта уже не сомневалась. Ледяной ужас сковал все мышцы, а паника мешала что либо соображать.