Без лишних раздумий я проскользнула вверх по лестнице, нащупывая ногами путь наверх. Лужа теплого света разлилась внизу, поднимаясь во тьме — Хелен зажгла свечу и направилась к башне. Твердо решив ускользнуть от нее, я спешила изо всех сил, едва не споткнувшись о край халата, когда взбиралась по лестнице.

Я подбежала к двери Тибериуса и бросилась внутрь, едва золотой свет осветил ступеньку внизу. Я беззвучно закрыла дверь; Хелен не найдет призрака этой ночью.

Успешно ускользнув и от экономки, и от Хелен, я создала для себя новую проблему. Лежа на кровати в халате из черного шелка, Тибериус осматривал меня, прищурив глаза с тяжелыми веками, рот изогнулся в совершенно непристойной улыбке.

— Ну, моя дорогая мисс Спидвелл. Какой восхитительный сюрприз, — проворковал он, отбрасывая книгу, которую читал.

Я приложила палец к губам, чтобы убедить его замолчать. Я не знала, где была Хелен, она вполне могла быть за дверью.

— О, не волнуйтесь, — шепотом заверял Тибериус, поднимаясь с кровати и направляясь ко мне. Его губы касались моего уха, он взял меня за руку. — Я буду тихим или громким, как вам нравится. Я весь в вашем распоряжении, — сказал он.

И его губы прижались к моим.

Глава 11

Я признаю определенную расположенность с моей стороны к любовным усилиям Тибериуса. Между моим собственным здоровым либидо и навязанным непривычным, затянувшимся целомудрием, я созрела как слива на дереве. Да, меня действительно могли сорвать, если бы я не пришла в себя. Как бы я ни наслаждалась стараниями Тибериуса (у него были изящные, проворные пальцы и самый искусный язык, которые я когда-либо встречала!), я при этом думала только о Стокере и наших прерванных объятиях.

Стокер. Мысль о нем подтолкнула меня к инстинктивным действиям. Без малейшего сожаления я положила руки на грудь виконта, слегка оттолкнув его. По крайней мере, толчок намечался быть легким, но виконт упал спиной на коврик перед камином. Когда Тибериус восстановил дыхание, он сложил руки на худом животе и задумчиво посмотрел на кессонный потолок.

— Вам нужно было лишь попросить меня остановиться, Вероника. Я еще никогда не брал любовника против его или ее воли, и, конечно, не начну с вас.

Я протянула руку, чтобы помочь ему подняться.

— Прошу прощения. Полагаю, я толкнула сильнее, чем хотела.

Его светлость расправил свой халат, завязав пояс, который я рванула в момент безрассудного отступления.

— Тем не менее, мы подобрались гораздо ближе к цели, чем я ожидал. Еще две минуты, и держу пари, что вы не смогли бы остановиться.

Он налил в стакан виски и протянул мне, взял себе другой.

— Еще две секунды, и я бы не смогла остановиться, — исповедовалась я.

Я сделала большой глоток, чтобы успокоить нервы и убедить настойчивую похоть успокоиться. Он посмотрел на кровать и с сожалением повернулся к стульям перед камином. Тибериус сел на стул, скрестив длинные ноги.

— Подозреваю, что в этом виноват мой брат.

Я села на другой стул, опираясь ногами на все еще теплый камин.

— В этой области нет значительного прогресса, — призналась я.

— И никогда не будет, если мы станем лучшими друзьями, не так ли?

— Что-то вроде того.

Виконт улыбнулся, любопытно, что изгиб губ был лишен обычной насмешливости.

— Вы идете по жизни с надеждой, Вероника. Боже, как я вам завидую. Жизнь — жестокий бизнес, когда не на что надеяться.

Он покатал стакан между ладонями, глядя в янтарные глубины виски.

— Не пытайтесь вызвать у меня жалость, — фыркнула я. — Вы — красивый, богатый, привилегированный, как никто другой, и у вас есть хобби, чтобы развлечь и заинтересовать вас.

Тибериус изогнул бровь в мою сторону.

— Музыка и искусство — плохая замена любви, моя дорогая.

— Я не их имела в виду, мой лорд. Я имела в виду вашу склонность к кукловодству. Боже мой, как вам нравится дергать за ниточки!

Взгляд его светлости стал поддразнивающим.

— Я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите.

Он не очень хорошо изображал невинность. Выдавало что-то чуточку издевательское в изгибе губ, что-то слишком знающее в выражении глаз. Я одарила его тонкой безрадостной улыбкой.

— Мы все просто марионетки для вас, не так ли? Как вам это нравится! Я знаю, что вы привезли меня сюда с какой-то целью, кроме бабочек.

Он поднял свой бокал в тосте за мое декольте.

— Моя дорогая Вероника, когда леди имеет такие достоинства, как ваши, вряд ли можно обвинять мужчину.

— И для какой-то другой цели, кроме флирта, — продолжала я, как если бы он не говорил. — Вы могли бы попытаться соблазнить меня в Лондоне. У вас была причина приехать сюда, причина, связанная с Розамундой.

Тибериус излишне долго колебался, прежде чем ответить. Это была пауза, которая сказала мне все.

— Не могу представить, что за лихорадочное воображение заставило вас думать о подобных вещах.

— Я видела клавесин.

— Конечно, вы видели, — ответил он вежливо. — Как и все мы. Он стоял в музыкальной комнате.

— Я имею в виду, что я увидела кое-что. В частности, я увидела панель над клавиатурой и узнала знакомое лицо.

— Боже мой, мисс Спидвелл, — изрек он после долгого мгновения, — какое у вас острое зрение.

— Помогает охотиться на бабочек. Наблюдательность при обзоре деталей и, что важнее, понимание их значимости определяют разницу между дилетантом и профессионалом. Между прочим, отличное сходство.

— Вы так думаете?

Он провел рукой по подбородку. В отличие от Стокера, его светлость не боролся постоянно с непослушной бородой. Его челюсть была слегка затенена, придавая ему немного жуликоватый вид.

— Я позировал художнику всего один раз, но думаю, он неплохо справился с работой, запечатлев мой профиль. Правда сделал плечи Юпитера слишком тяжелыми, — задумчиво добавил он. — Мои изящнее.

Только что убрав руки с этих плеч, я могла подтвердить оценку его светлости, но ничего не сказала. Виконт вздохнул и допил виски.

— Как долго вы были влюбленны в Розамунду? — мягко спросила я.

— Начиная с двух минут после того, как впервые встретил ее, до… что сегодня? — уточнил он.

— Вы были женаты на другой женщине, — воззвала я укоризненным тоном.

— Я выполнял свой долг, — возразил он.

— Но вы все же любили Розамунду?

— С этим ничего не поделаешь. Она просто была самой очаровательной женщиной, которую я когда-либо встречал. Если нынешняя компания не станет исключением…

— Не станет, — заверила я его. — Вы расскажете мне о ней?

Тибериус пожал плечами.

— Что тут рассказывать? Она не была так классически красива, как вы, но в ней были ваша стремительность, живость, joie de vivre[20], что делало ее совершенно неотразимой. Я захотел ее с первого раза.

— Где вы с ней познакомились?

— Здесь. Малкольм устраивал одну из своих чертовых домашних вечеринок. Розамунда была гостьей. Мертензия и Розамунда отбывали срок вместе в одной из этих школ для жеманных девиц. Малкольм был ужасно растерян, когда его родители умерли. Он не знал, что делать со своими младшими братом и сестрой, и поэтому их обоих отправили в закрытые школы. Люциан добился успеха, но Мертензия проплакала весь первый семестр. Ей удалось подружиться с Розамундой, и вместе они разработали заговор, как забрать Мертензию из школы и вернуть домой в Сан-Маддерн.

— Довольно смело для школьниц.

— Так и было. Мертензия, вероятно, чувствовала, что осталась должна подруге за помощь. Из-за участия в затее Розамунда была опозорена. только вмешательство Малкольма убедило дирекцию позволить девочке остаться там после отъезда Мертензии. Подозреваю, он сделал существенное пожертвование в пользу школы.

— Почему он должен был платить им?

Виконт опять пожал плечами.

— Ромилли ужасно старомодны. Преданны устаревшим понятиям, таким как лояльность и верность. Мертензия не могла вынести мысли, что Розамунда пострадает из-за нее. Поскольку девушка была стипендианткой, Малкольм весьма кстати подбросил школе немного деньжат.