Как мы помним, девушка собиралась стать ветеринаром и не могла не рассказать Олегу о том, что мать категорически против. Олег не представлял, как переубедить хозяйку преуспевающего отеля, которую про себя называл не иначе как «железной леди». Он даже подумывал, что сможет помочь Катюше с деньгами, чтобы она поступила в институт, например, в столице и все-таки выучилась на ветеринара. Идея была, в общем, неплохая, но вдруг Олег понял, что по уши влюблен в Катю.

Расставаться с ней по вечерам становилось все тяжелее, мысль о том, что девушка может уехать из города, была просто невыносима, а уехать с нею Олег не мог – фирму-то не бросишь, от него же другие люди зависят.

Положение казалось безвыходным: в том, что Катя может к нему чувствовать что-то большее, чем дружеское расположение, Олег сильно сомневался. Но все же решил, что в день ее восемнадцатилетия признается ей в любви и попросит стать его женой. Уж тогда-то Катюша сможет осуществить заветную мечту, «железная леди» не сможет ей помешать, а он сам наконец обретет смысл жизни – семью, которая, в общем, и есть настоящее и единственное сокровище любого человека.

Но до этой прекрасной даты было еще почти полгода, а пока Олег старательно изображал ровное дружелюбие и спокойное желание всегда быть рядом. Судя по поведению Кати, это у него получалось недурно.

– Гады, Катюш. Но ты не расстраивайся. Сейчас Вадик подойдет, потом Скелет…

Катя улыбнулась. Рядом с Олегом ей было не страшно вообще ничего. Она не так давно поняла, что с этим человеком готова на все, что он всегда будет на ее стороне и его помощь будет самой простой и самой действенной.

– Ладно. Тогда я буду готовиться. А ты держи меня в курсе дела.

Катя к экзаменам готовилась, конечно, не дома – да разве позволила бы ей мама зубрить органическую химию или анатомию, когда следовало было бы повторять историю или математику. Почему-то Катина мама (как думала сама Катя) была уверена в выдающихся математических способностях дочери.

«Эх, мам, сколько нам еще спорить… И как тебя переспорить, вот скажи?»

Была, конечно, слабая надежда, что сестра поможет, станет на Катину сторону в той вялой позиционной борьбе, которая велась уже почти два года.

– Эх, вот бы папа был дома! Он бы смог маму убедить. Ведь всего-то нужно просто не мешать…

– Ты о чем, Катюш? – Олег присел перед девушкой на корточки так, чтобы их лица оказались друг напротив друга.

– Да вот, опять думаю о том, как маму переспорить… Что, если бы папа был тут, мама бы давным-давно согласилась. И мне не надо было бы сбегать из дома просто для того, чтобы готовиться к экзаменам.

– Что, он так и не объявился?

Катя отрицательно качнула головой. Олег был в курсе всех ее дел, а об отце знал ровно столько же, сколько и девочка.

– Представляешь, – Катя всем телом развернулась к собеседнику, – мама недавно сказала, что она узнавала – если до первого июля отец не появится, его будут считать погибшим. Все его документы сдадут в архив… ну и так далее. А вот он возьмет и приедет третьего. И что тогда? Доказывать, что жив-здоров?

– Не расстраивайся, малышка. Все будет хорошо, честное слово.

– Наверное, будет. Только меня знаешь что расстроило? – Что?

– Что мама узнавала обо всем этом… И потом нам рассказывала. Такая спокойная. Мне даже показалось, что она его больше не любит.

– Я думаю, она имеет право сердиться на твоего отца. Вот посмотри – он уехал пять лет назад, оставил на нее отель, все заботы. Вас двоих. И ей пришлось работать буквально в три смены, чтобы все это поднять.

– Но он же завербовался денег заработать! Иначе нам бы спа вообще никогда не осилить… Ну или из кредитов не вылезали бы.

– Но с другой стороны, подумай сама – он был бы рядом. Сильное плечо, умный советчик, еще одна пара рук… Разве это не помощь? А так денег дал и только его и видели…

– Ну, не знаю. Ты, конечно, прав… В чем-то.

– Вот и хорошо. Пусть я хотя бы в чем-то прав. Мама у тебя такая молодчина, труженица…

– А я? – Катя, похоже, даже слегка обиделась на эти слова.

– А ты маленький лентяй! До выпускных меньше месяца, до вступительных – полтора, а ты болтаешь и в девичьи обмороки падаешь… А ну-ка подберись, боец невидимого фронта!

Катя улыбнулась. Вот уже два года они с Олегом и Олеговыми приятелями шутя играли в эту игру – они были благородными лазутчиками во вражеском тылу, защищали и спасали слабых, отбивали и давали им если не вторую жизнь, то шанс прожить единственную как можно лучше.

– Виноват, шеф! Исправлюсь, шеф!

– Ну то-то! – Олег погладил Катю по голове и поспешил выйти из приемного покоя клиники.

Говоря по чести, сейчас ему больше всего хотелось поцеловать девушку и потом отвезти к себе домой. Пусть бы там училась… Хотя вряд ли он бы ее вот так просто выпустил из объятий в ближайшие пару лет…

Катя уткнулась в книгу. Но мысли ее были далеко – она думала о словах мамы, об отце, вернее о том, с каким лицом он уезжал (у девушки была отличная память, и довольное лицо папы, закрывающего за собой дверь, она помнила до сих пор). Думала Катя и о словах Олега. Наверное, он прав – вместе было бы все-таки проще маме с отцом… И им с Кирой куда лучше было бы…

«Но теперь уже что говорить… Папа неизвестно где, мама просто биоробот какой-то, а не молодая женщина. Кирка зубрит свою экономику и мечтает о живописи, а я учу биологию, а мама мечтает…»

И только сейчас Катя вдруг подумала о том, что мама-то и в самом деле далеко не старая – чуть-чуть за сорок. Что она привлекательна, с отличным чувством юмора, честная и трудолюбивая. И что все силы тратит на работу, и что помощи не то что ни от кого не ждет, даже не мечтает о ней.

«Вот я бессовестная, а?» Правда, угрызений совести хватило совсем ненадолго – учиться-то надо было еще очень и очень много. А еще попытаться убедить маму, ну хоть когда-нибудь. А сегодня еще ждать Олега из рейда…

И Катя была по-своему права (и уверена в этом, как сто упрямых ослов), и Катина мама, упрямая, пожалуй, не меньше дочери. И был стопроцентно прав Олег.

Интересно, сколько бы еще продолжалась эта странная шахматная партия, если бы не игроки, о которых ни Катя, ни Олег, ни Валя пока не подозревали…

Валя вошла в дом и с удовольствием сбросила туфли. Она считала, что ей адски повезло – любимые туфли сидели отлично, не жали и не натирали. (Многие мужчины тут фыркнули бы, дескать, что за везение, и были бы правы. Вероятно. А вот все женщины наверняка согласились бы, что это и в самом деле настоящее везение.) Но все равно, даже в самых любимых туфлях целый день топать, а потом еще танцевать в ресторане и шагать домой… Скажем осторожно, это совсем непросто. И Валино удовольствие в момент, когда она сделала пару шагов босиком по прохладным доскам закрытой веранды, вполне можно понять.

В доме было тихо. Вернее, в доме было привычно тихо: у девочек в комнате едва слышно бормотал компьютер, это Кира слушала лекции по экономике. На кухне горел свет и тоже слышались голоса – судя по всему, Катя взяла пример с сестры и готовилась к выпускным экзаменам. На звук Валиных шагов из ее спальни выглянул Васятка – кстати, Валентине всегда было интересно, как он туда попадает, ведь перед выходом из дома она плотно закрывает к себе дверь. Увидев, что пришла главная хозяйка, кот приветственно замяукал и постарался повести Валю на кухню – для чего ж еще в доме появляется она и младшие хозяйки, кроме как для «покормить несчастного котика», евшего последний раз никогда.

– Васенька, погоди минутку. Я хоть переоденусь…

– Мам, привет, – раздался из кухни голос Кати. – Не обращай на него внимания. Я его уже два раза кормила, половина тарелок еще полные.

– Привет, дочь… А сама хоть ела? – Валя была уже у себя и переговаривалась с дочерью, стоя перед зеркалом.

– Да, мы с Кирюхой ужинали. Вот, тебя дожидаемся…

– Ну чего вы так громко? – выглянула в коридор недовольная Кира. – Эта проклятая экономика и так ни фига в голову не лезет, а тут еще вы…