– Какие они у тебя? Говорят, красавицы?
– Конечно, красавицы. Самые лучшие, самые умные… Глаз не отвести. Кирочка спокойная, учится в университете… Катюша в этом году поступать будет.
– Умницы… Хотя чему я удивляюсь? Твои дочери…
Валя с подозрением глянула на Александра. Но он был необыкновенно серьезен. Куда серьезнее, чем можно было бы ожидать во время такой болтовни ни о чем.
– Но ты счастлива, Валь?
– Не знаю, – его собеседница пожала плечами. – Мне как-то… не приходится об этом задумываться. Работы так много, что иногда я вообще ни о чем не могу думать, только бы до дому добраться и упасть в кровать…
– А Игорь?
– Ну что ты дурацкие вопросы задаешь, Саш! Уже ж наверняка знаешь, что он в Африку завербовался. Что должен был вернуться давным-давно! И что о нем уже больше трех лет ни слуху ни духу.
– Говорят, конечно. Но я думал, что это вранье сплошное. Бабские сплетни.
– Нет, – настроение Вали отчего-то стало быстро портиться, – это все чистая правда. Его денег на ремонт хватило… И то далеко не на все. И было это уже почти пять лет назад. Так что тут ни слова вранья…
– Прости. Я не хотел тебе больно делать.
– Ничего. Уже даже не больно. Знаешь, я давно уже чувствую, что теперь как-то попроще… Сама решила, сама сделала. Получилось хорошо – и отлично. Получилось плохо – сама виновата. Как-то легче выходит жить с собой в ладу. Знаешь, мне кажется, что я вообще все-все могу сама…
«Вот черт! И эта туда же! Сейчас еще скажет, что мужчины ей вовсе противны…»
И тут на помощь Александру пришла давняя-предавняя песенка. Музыка все время играла, но еле слышно. Но сейчас проникновенный голос Антонио Бочелли в тишине полупустого зала зазвучал так нежно…
– Валь, а давай потанцуем?
Собеседница Александра улыбнулась светло и нежно.
– Давай, Саш… Я сто лет не танцевала… И вот это точно я сама сделать не смогу.
– Не бойся, тебе есть на кого опереться.
«Как давно я ничего подобного не слышала, господи! Как давно мне никто не пытался угодить, не старался просто сделать приятное. И было ли это вообще хоть когда-то?»
Руки Александра оказались удивительно сильными, в его объятиях было так спокойно. И Валя отдалась танцу – наверное, в первый раз за многие годы она танцевала просто так, для себя. Не старалась кому-то понравиться. Стать кому-то ближе. Не пыталась очаровать или очароваться. Просто танцевала и получала удовольствие от музыки и движения. И еще, конечно, она получала удовольствие от партнера.
7
– Катюш, приветик!
– Ой, Олежка, привет! Ты тоже здесь?
Давний Катин приятель усмехнулся. Как же ему хотелось сказать девушке, что он может быть только там, где она. Ну вот как это сделать? Как признаться, что мечтает о дне, когда станет для нее не просто добрым другом, помощником, таким же сумасшедшим любителем всего живого?
(Говоря по чести, Олег был именно таким безумным обожателем живности, иначе не проводил бы все свободное время в приюте для животных, не дружил бы со всеми ветеринарами Камышинска, не искал бы потерянных котов и собак и не пытался бы пристроить бездомышей. Катя Головина была точно такой же – только намного его моложе. И сама напоминала Олегу котенка, у которого только-только открылись глаза.)
– Здесь. Сегодня ж надо Черныша из клиники забрать. Я вроде ему нашел хозяев. Конечно, пока рано об этом говорить. Но все-таки. Ему после операции и уход нужен будет, и внимание. Я знаю очень славную пару – они уже сто лет ищут собаку. Не такую, знаешь, с родословной, как у королей, а просто настоящего друга.
– Хорошо бы… А что ж они раньше не нашли?
– Да только недавно жилье у них появилось такое, чтобы можно было собаку завести…
– Ну, понятно. Черныша заберем. Что еще надо сделать?
– Наверное, пока ничего… Но мне почему-то кажется, что спокойным этот день не будет. Я уже видел первых теток с коробками… В полицию позвонил, но… Боюсь, что нам с парнями часика через два придется самим отправиться.
Казалось бы, тетки с коробками не должны так уж сильно волновать двадцатишестилетнего парня, любителя домашних животных. Но дело-то было именно в том, что в большую картонную коробку, к примеру от музыкального центра, эти самые тетки собирали котят или щенят и потом, стоя где-нибудь в людном месте, например у супермаркета, пытались продать свой едва живой товар. Малыши на жаре страшно мучились, зачастую к вечеру тетки проводили «сортировку» и тех, кто не выжил, выбрасывали в ближайшую урну.
Уж как Олег с друзьями ни охотились за ними, как ни пытались спасти малышей, но успевали не всегда. А полицейские старались в эти разборки не вмешиваться. Дескать, тут людей бы спасать, а не каких-то там тварей бессловесных.
– Вот гады, Олеж…
Катя тяжело вздохнула. Будь ее воля, она бы собирала у себя дома животных, которых отдали, потеряли или намеренно выставили хозяева после того, как милое существо вырастало, превращаясь в неудобное взрослое животное, которое «портило интерьер», «обижало» домочадцев или на которое вдруг обнаруживалась аллергия. В аллергию Катя верила меньше всего, кстати. Мама пыталась, конечно, ей как-то доказать, что можно вот так, вдруг, обзавестись невозможностью переносить собачью или кошачью шерсть, или запах, или… Но Катя была уверена, что вся эта непереносимость только в голове: вот не любишь ты животное, и все тут. Сразу и запах сильный, и линяет бывший домашний любимец чудовищно, и… В общем, не верила ни капли.
Была у Кати и большая, взрослая мечта – организовать приют для животных. Такой, как в сериалах показывают: с ветеринарной службой, огромный, с теплыми вольерами, а не крошечными клетками… И работать в таком приюте ветеринаром. Лечить больных и слабых зверей и находить им настоящий дом и ответственных любящих хозяев. Как-то по секрету она поделилась с Олегом этой мечтой. И этим покорила его вполне взрослое и даже немного циничное сердце.
Олегу не повезло с первых дней жизни. Его мама сгорела от рака за несколько месяцев. И с полутора лет мальчишку растила тетка, старшая сестра отца, который исчез в неизвестном направлении, как только узнал, что у него будет сын. Конечно, воспитать мальчишку хорошим человеком непросто, но тетке это удалось. Олег окончил с отличием школу и поступил в институт, но не на дневное отделение. После третьего курса организовал с друзьями маленькую фирму, которая тестировала игры и программы. Всего через год ему страшно повезло познакомиться с хозяином подобной, но куда более серьезной столичной фирмы – Сергеем Мальцевым. Дела пошли лучше, задачи становились все труднее, зарплата уверенно росла. Теперь у Олега было целых пятеро коллег. И он наконец смог осво бодить часть времени для своего, как он считал, странного хобби.
Хобби, тут трудно спорить, было и в самом деле странноватым для молодого мужчины – Олег теперь мог сутками пропадать в ветеринарной клинике по соседству, помогая врачам, выхаживая животных и даже делая несложные процедуры, чаще, конечно, все-таки под присмотром специалиста. Потом к нему присоединилось еще двое парней – приятели его коллег, которые тоже обожали зверей и могли все время проводить с ними. А потом к небольшому кружку единомышленников присоединилась и Катя, принесшая на обязательные прививки своего Васятку, тогда еще совсем юного сфинкса, похожего на инопланетянина, умирающего в неподходящей атмосфере.
И вот уже больше года, как Олег и Катя встречались почти каждый день у порога клиники «Кошка с собакой». Местные специалисты, в отличие от Катиной мамы, желание стать ветеринаром считали и разумным, и благородным и вовсе не таким уж бесперспективным. Ведь, согласитесь, приятнее всего в жизни делать то, к чему лежит душа. Лучше бежать на работу с удовольствием, чем чувствовать, как от отвращения сжимается все внутри, как только подошел к дверям офиса. Катя читала руководства по ветеринарии, помогала, убирала, время от времени участвовала вместе с Олегом в охоте на проклятых коробочных теток – чаще изображая покупательницу, правда.
