— Опять что-то на работе, и он выносит мозг тебе?

— Да не то слово как выносит. Иногда мне так хочется прибить его, ну или задушить, не суть. Ладно, не будем о грустном. Ты лучше скажи, как твои дела? — сразу оживилась. Вот такая Мамаева мне нравится больше. — И чего-то ты там делаешь? Я слышу шум улицы. Сейчас же почти полдень, и ты вовсю должна работать, не покладая рук, как и всегда это делала.

— Я взяла отпуск.

— Ого, — удивлённый голос подруги. — Ты же никогда почти не брала отпуск. У тебя что-то случилось?

— Да, но это не телефонный разговор. Давай ты приедешь ко мне, скажем, — посмотрев на часы на руке, прикинула, сколько буду добираться до дома, — через час. Тебя устроит?

— Да, да. Мне прям уже не терпится узнать, что же такого у тебя случилось, что ты решила взять отпуск.

— Скоро узнаешь. Всё, давай, жду, — услышав ответ, отключилась и пошагала в сторону дома.

Подруга была у меня уже через час с небольшим. По дороге купила тортик к чаю и конфет, тех, что я люблю. У меня даже слюнки потекли, когда я всё это увидела. Даже как-то странно, что меня не затошнило от вида вкусняшек. Мой малыш, наверное, как и я — сладкоежка. Это моя слабость. Стоит мне увидеть что-нибудь сладенькое — всё, закрывайте двери, тушите свет. Буду теперь на сладком сидеть и поправляться, а то от всего остального меня воротит. Тея засмеялась, и мы дружно направились в сторону кухни.

Всё то время, пока у меня сидела Тея, я думала, как сказать ей, что беременна. Причём от Матвея. Дрожала как осиновый листок, не знала, как подойти, как лучше сказать об этом, но точно знала, что лучше сейчас. Набрав воздуха в лёгкие, выпалила:

— Я беременна, — и зажмурила глаза.

С минуту я слышала только гробовую тишину, даже подумала, что у подруги случился инфаркт. Приоткрыла медленно сначала один глаз, потом другой и уставилась на эту женщину. Картину, открывшуюся передо мной, стоило запечатлеть: чайная ложка с маленьким кусочком торта замерла в нескольких сантиметрах от рта, тогда как сам рот от шока был открыт ещё шире, нежели минуту назад.

Знаю, что это шок для неё, но чтобы настолько, что она не могла и пошевелиться, вот этого совершенно не ожидала. Я даже забеспокоилась за подругу и пощёлкала пальцами возле лица. Никакой реакции.

— Эй, Земля вызывает Венеру, ты здесь? — но опять никакой реакции. — Мамаева, блин! — прикрикнула я, и тут-то подруга соизволила отмереть. — О, слава богу, мы проснулись. Ты чего?

— Это сейчас шутка такая? — в шоке установилась она на меня, желая, чтобы я опровергла свои же слова. Даже отложила вкусное лакомство.

— Нисколько. Сама до сих пор не могу прийти в себя и поверить, что беременна. Но это действительно так. И через восемь месяц я стану мамой, — мысль о малыше разлилась внутри теплом, и я вновь положила руку на живот, вот уже в который раз за сегодняшний день.

— Месяц? Подожди, ты говоришь, месяц…

— Ну да.

— То есть ты с Матвеем…? — я кивнула, но вся сжалась, ожидая гневной тирады о том, какая я.… Но, к счастью, этого не случилось. Подруга взяла меня за руки и несильно сжала. — Ты не говорила ему? — я покачала головой. — Ну и хорошо. Сами воспитаем. А ты не бойся, у тебя есть я с Димкой, и мы поддержим тебя.

— Спасибо, — сжала её руку в ответ.

Дружба познаётся в трудные моменты, и каждый раз я убеждалась, что Тея — настоящий друг. Потому как чтобы ни происходило, она всегда была рядом. Да, Мамаева бывает взвинченная и может срываться на меня, но я знаю, что это от того, что она очень переживает за меня и боится, что со мной может что-то случиться. Словно я маленький ребёнок, хоть это совсем не так. Просто я очень ранимая, правда, после развода стала только сильней. Но в своих истинных чувствах, которые терзают мою душу, я боюсь признаться даже себе, не говоря уже о том, что ни за что не открою их никому другому. Даже если это лучшая подруга.

Поговорили с Теей ещё какое-то время. Она расспрашивала, как я себя чувствую и не нужно ли мне что-то. Я качала головой и улыбалась. Несмотря на то, что моя жизнь разделилась на «до» и «после», я несказанно была рада, что в моей жизни появилось такое крохотное счастье, как малыш. Несмотря на то, что этот маленький комочек будет напоминать мне о бывшем муже, я ни о чём не жалею, потому что это самое лучшее, что случалось со мной.

Мне еле удалось спровадить Тею. Она ушла, пригрозив на прощание, что будет являться ко мне ежедневно с витаминами для будущей мамочки, а я наконец улеглась на кровать. Взяла телефон и решила почитать в интернете о том, что мне нужно. В первую очередь нужно записаться в женскую консультацию, что говорила мне ещё Мамаева, но я пока решила не спешить, отложив визит в поликлинику на пару недель.

Прошёл ещё месяц. Отпуск мой заканчивался, и я решила записаться к хорошему гинекологу. Как раз на днях Тея посоветовала одну женщину. Сказала, что она не только замечательный врач, но и прекрасный человек.

В последнее время я чувствовала себя ещё паршивей, чем прежде. Нормально почти не ела, меня постоянно тошнило, но я старалась засунуть в себя хоть несколько ложек еды. Быстро уставала, хотя, по сути, постоянно находилась дома, но дважды в день старалась выходить на улицу прогуляться. Слабость, плохой сон, к этому прибавилась одышка, что сразу меня насторожила, так как хоть и раньше замечала у себя подобное, но не в такой степени. Да и списывала всё это на переутомление.

Мамаева тоже заметила моё состояние и пинком отправила меня к врачу. Акушер-гинеколог назначила ЭКГ, общий и биохимический анализ крови, мочи, а уже потом велела приходить к ней.

Отчего-то внутри меня сковали ужас и паника. Какое-то нехорошее предчувствие не давало мне покоя. Инстинктивно обхватила руками живот, словно с малышом могло что-то случиться. Я никогда не думала о себе, за что Матвей меня всегда ругал. Впрочем, как и сейчас — думаю в первую очередь о ребёнке, а не о себе. Но только в данный момент нет рядом Огнева, чтобы позаботиться обо мне, как прежде.

Пока проводилась процедура ЭКГ, я вся замерла. Лишь когда она была завершена, я смогла успокоиться, но, как оказалось, ненадолго.

— Вы чем-то болели в детстве? — задала странный вопрос женщина, поправляя свои очки на переносице и глядя на меня в упор.

— В каком смысле? — удивлённо уставилась на неё.

— Какие-то проблемы с сердцем были?

— Нет. Только в последнее время одышка.

— Хорошо, — женщина повернулась к своим бумажкам, что-то записала, а потом вновь подняла на меня глаза. — Я расшифрую и отправлю вашему гинекологу, но не могу сказать, что кардиограмма хорошая. Скорей всего, придётся сделать повторно и кроме того сдать несколько анализов.

Ада

Я сидела в кабинете Тамары Львовны ни жива ни мертва. Меня всю трясло. Почти лихорадило. Внутри засело какое-то плохое предчувствие. Я крепко обнимала свой живот, боясь, что с моим малышом что-то случилось, но мне не говорят, упорно молчат. Хотелось встать, закричать, чтобы всё рассказали, не держали меня в неведении. Но моя истерика ни к чему хорошему не приведёт. И в первую очередь я наврежу ребёнку, а не самой себе.

Глубоко вздохнула, успокаиваясь. Прикрыв глаза, постаралась расслабиться и не поддаваться эмоциям. Ни к чему нервничать, потому как это может плохо сказаться на малыше. А здоровье этого только зарождающего комочка для меня самое главное.

— Ада, — прервал мои мысли голос гинеколога. — У вас были когда-нибудь проблемы с сердцем?

— Нет, а какое это может иметь сейчас значение? — мои руки вцепились в края кофты. — Что-то серьёзное?

— Я не буду юлить и недоговаривать, скажу прямо. Конечно, мы сделаем повторное исследование, но пока могу сказать, что-то не так с вашим сердцем. Но, — сделала небольшую паузу, — вы сдадите ещё раз анализы и вместе с ними направитесь к специалисту. Не забудьте прежде сходить на повторное ЭКГ, а потом только к кардиологу. Он посмотрит все анализы, прослушает вас и уже с заключением отправит вас ко мне. Тогда мы уже будем смотреть, что и как, — пока Тамара Львовна говорила, я не дышала. Её слова ударили словно обухом по голове. Неожиданно и со всей силы, вышибая из меня реальность.