Они вместе со студенческой скамьи. Любят друг друга. Были ссоры, недопонимания, как и у всех, но это нормальное явление. Но мне казалось, что скорее луна обрушится на землю, чем случится что-то такое, когда подруга придёт ко мне ночью вся заплаканная, промокшая и с невыносимой болью в глазах.

Пыталась позвонить Мамаеву и всё расспросить, но он завёл шарманку про Огнева, чем ещё больше меня разозлил. Не могу никак понять, зачем ему сдался мой бывший муж, если у самого в семье чёрте что происходит. И ни словечком не обмолвился про супругу. Не спросил, где она и что с ней. Просто начал разговор о Матвее. Я же просто послала его, попросив не лезть в мою личную жизнь.

Через пять дней мне позвонили из клиники и сообщили, что результат теста готов, и я могу приехать за ним. Я пообещала забрать документы после работы. Никаких переживаний, мандража не было, потому как была уверена на все сто процентов, что именно Матвей отец моего малыша и никто другой. Ни с кем, кроме него, у меня не было близости, поэтому отрицательный результат исключён.

Я даже не собиралась вскрывать конверт и проверять результат, потому как Огнев может подумать, что я подтасовала документы, чтобы вернуть его, только мне это ни к чему. Если не поверит и результатам, то бог с ним. Я справлюсь и без него.

Набрала его номер.

— Да, Ада. Что-то случилось?

— Привет. Мне позвонили, сказали, что результаты готовы, я забрала. Минут через тридцать заеду, привезу, — разговаривала на бегу, так как очень спешила. Мне предстоит серьёзно поговорить с Теей и выпытать у неё, что же всё-таки случилось.

— Я сам могу приехать и забрать.

— Нет, Матвей. Не нужно ко мне приезжать. Я тебе об этом уже говорила.

— Да, хорошо. Жду.

Через полчаса я уже была в его офисе. На проходной меня пропустили без проблем — скорей всего, Огнев предупредил, что ждёт меня.

Здание было небольшое, всего два этажа. Первый представлял собой просторное огромное пространство, где были выставлены машины элитных марок, стоящие миллионы долларов. На втором располагался кабинет Матвея и его замов. Туда я и направлялась. Лестница, ведущая наверх, была винтообразная. Ох, как же я их не люблю.

Собравшись с силами, шагнула на первую ступеньку. Пространство между перилами и стеной было небольшим, но два человека с лёгкостью могли там пройти. Поднималась наверх, глядя себе под ноги, так как лестница была крутой, и я боялась оступиться и упасть, сломав себе либо ноги, либо шею, а может, и то и другое. А ещё хуже, не дай бог, что-то случится с ребёнком.

Идти было трудно, так как моё состояние ухудшалось, симптомы заболевания проявлялись всё чаще. В скором времени мне вновь предстоит ложиться в стационар на обследование. Как мне объяснили, при моём диагнозе за всю беременность нужно как минимум трижды обследоваться в стационарных условиях.

— Ада? — услышала я удивлённый женский голос. Вздрогнула, подняла голову.

— Рита. Привет, — дружелюбно улыбнулась, хотя дружбой между нами и не пахло. Мне не то что не хотелось находиться с ней рядом, а даже встречаться, как-либо пересекаться.

Её взгляд прошёлся по моей фигуре, задержался на животе, потом она вновь посмотрела мне в глаза.

— А что ты здесь делаешь?

— Я пришла к Матвею. Нужно кое-какие документы отдать. А ты что? — хотя и так знала, что она здесь делает. Конечно же, пришла к любимому.

— Да вот, заезжала к Матвею забрать ключи от дома.

— Вы живёте вместе? — слова слетели с моего языка прежде, чем я успела подумать.

— Да. У нас же через два месяца свадьба, а меня не было две недели в городе, — в её голосе слышалось ехидство, словно она показывала — вот, я выхожу замуж за твоего бывшего мужа, а ты осталась с носом.

Сердце кольнуло от этих слов. Неприятно было слышать, что они живут вместе, хотя в этом не было ничего необычного. Я была настолько поглощена своим состоянием, что гнала от себя мысли об отношениях между Ритой и Матвеем, поэтому её заявление стало для меня новостью. Огнев звонил мне, желал подвозить в клинику на анализы, а сам в это время был со своей невестой. Хотя чему я удивляюсь, это же Огнев.

— А ты беременна? — задаёт она вопрос.

— Как видишь, Рита. Извини, я спешу.

— От Матвея? — задаёт вопрос в лоб, а я от удивления не знаю, что ответить. Сказать правду — значит, подвергнуть своего малыша опасности, соврать — но этого я не люблю, потому что рано или поздно правда всегда всплывает наружу.

— Какое это имеет значение? Даже если и так, то это только между мной и Матвеем, и никаким боком тебя это не должно волновать.

Невеста Огнева преградила мне путь. Её взгляд прожигал меня, я почти физически чувствовала, словно я вот-вот вспыхну, загорюсь как спичка.

— Нет, деточка, как раз моё, — схватила за руку, больно сжала. Я ойкнула, пытаясь вырваться, но Рита держала мёртвой хваткой.

Делать какие-то резкие движения не хотелось, так как я могла оступиться и упасть с крутой лестницы, а позвать кого-то на помощь не было возможности.

— Матвей мой! Запомни это, — прошипела она мне в лицо, резко выпустила мою руку из захвата, и я почувствовала толчок в грудь.

Попыталась ухватиться за перила, но мне удалось дотронуться до металла лишь кончиками пальцев. Испуг и паника охватили меня. Спасти малыша — билась одна лишь мысль в голове. Я обхватила живот руками в попытках защитить, уберечь. Зажмурила с силой глаза.

Только бы спасти малыша. Только эта мысль была со мной до последней секунды, пока я не почувствовала сильный удар всем телом. «Держись, маленький», — успела подумать я и отключилась.

Матвей

Я ждал Аду, так как она вот-вот должна была приехать, чтобы отдать результаты теста на отцовство, но я почему-то и без них был уверен, что это мой ребёнок. Хотя всё ещё малая доля сомнения была.

В последнее время меня терзало какое-то нехорошее предчувствие, душа была не на месте. Чего-то не хватало и тянуло куда-то, но точно не домой. Собственная квартира стала холодной, хоть в ней часто находилась Рита, которая в последнее время стала навязчивой, как и сестра. Марина звонила, появлялась, даже как-то невзначай спрашивала про Аду — я лишь отмахивался, не желая говорить на эту тему с родственницей.

Всё, что касается нас со Славиной, больше никого не должно интересовать. Мы разберёмся сами, да и я согласен с бывшей женой, что лучше будет, если пока никто не будет знать, что она ждёт от меня ребёнка.

Что же делать с предстоящим браком с Маргаритой, я не знал. С Уфимцевой мы уже год, и я привык к ней, хоть иногда она раздражала меня, чего не было никогда с Адой. Познакомились мы давно. Она подруга Марины. После развода я к себе никого не подпускал. Монахом не жил, но и отношения не строил, предпочитая короткие, ни к чему не обязывающие встречи. Мне этого вполне хватало. Но Рита как назойливая муха постоянно была рядом, и я сам не заметил, как наши отношения начали развиваться.

Потом как-то стерпелось, притёрлось, и меня всё стало устраивать, но вот вновь в мою жизнь влетела Ада подобно весеннему свежему ветерку, как и семь лет назад при первой встрече. Я не смог сдержаться и накинулся на неё. Мне хотелось схватить, сдавить в своих руках, а, точнее, вдавить в себя, в свои лёгкие, чтобы она навеки осталась со мной, но после близости понял, что всё было ошибкой. Я её ненавижу и буду ненавидеть, что бы ни было.

Сейчас чувства немного притупились, потому как, скорей всего, Рыжик носит под сердцем моего ребёнка, и я не мог выплёскивать на неё весь негатив, да и она ещё злилась, вредничала, что выводило меня из себя. Но я старался сдерживать себя из последних сил. Мне не нужны ссоры и чтобы Славина нервничала, ведь это может плохо сказаться на здоровье её и нашего ребёнка.

Я действительно переживал за неё, потому как бывшая жена мне не чужой человек. Четыре года отношений — из них два года брака — не стереть ластиком. И её здоровье мне важно. Эти колючки, что Рыжик выпускала, хотелось поломать, как и в далёком прошлом.