Тогда я жила у Теи с Димой некоторое время, и друзья не хотели меня оставлять. Только благодаря им я не сдалась, а выстояла. На тот момент я поняла, что человек, который был мне мужем, доверился не своей жене, а кому-то другому и, не объяснив, не поговорив, просто прислал бумаги, где было сказано, что господин Огнев желает со мной развестись. И тогда я не глядя просто подписала, потому как сама была предана любимым человеком, который клялся мне в любви и сам же отказался от меня.

И теперь, как бы я его ни любила, как бы он мне сейчас ни был нужен, я не хочу повторения той истории. Мне нужно думать о моём малыше, о том,

чтобы выжить и не оставить своего ребёнка одного, а точнее, отцу с его женой, которая — уверена — любить его не будет. А значит, я должна все силы кинуть на то, чтобы не умереть при родах, при этом обследоваться у врача и лечиться. И быть подальше от Матвея.

За весь оставшийся день Димка так и не позвонил. Я ходила из угла в угол и ждала звонка от него или от Мамаевой, да хоть от кого-нибудь. Мне нужно знать, что с моей подругой всё хорошо. Пробовала звонить сама, но в ответ лишь гудки, что подбрасывало больше дров в огонь моих переживаний.

Нужно ложиться спать, потому как завтра предстоит сложный день — выстоять рядом с Огневым и не задохнуться, а это будет ой как нелегко. Требуется много сил и терпения. Чтобы оставаться спокойной.

В десять часов раздался звонок.

— Да, — я сдавила телефон. — Дима, ты поговорил с Теей?

— Ада, — вздохнул он в трубку, — давай не будем об этом. Тея в порядке, но разговаривать по поводу её сестры с мужем не желает. Я бы, конечно, мог позвонить и поговорить с Татой, но кто я такой, чтобы лезть в их семейные разборки.

— Дим, ты вообще себя слышишь?! — прикрикнула на друга. Что он вообще говорит? — Ты ей муж, Мамаев. Муж. Ты должен быть с ней рядом в трудную минуту и всеми силами пытаться как-то вытянуть из неё хоть что-то. А вместо этого ты говоришь: «Кто я такой?». Ты вообще сбрендил там?

— Ада, она не желает со мной разговаривать. Я не знаю, что там случилось между ней, Татой и Яном, да и если честно, не желаю знать. Да, она моя жена, но и у меня есть свои переживания. Я устал решать все её проблемы.

— Дима, знаешь, кто ты?

— Ну, просвети меня.

— Ты — козёл, Мамаев. Тея всегда была рядом с тобой, когда плохо было тебе, а теперь, когда с ней что-то происходит — ты говоришь, что не желаешь что-либо знать, ты устал решать её проблемы. Ты просто не мужик, раз когда твоей жене нужна поддержка, ты на неё плюёшь.

— Вот кто бы говорил, Славина. Какого чёрта вообще Огнев ошивается возле тебя?

— Он отец моего будущего ребёнка. И что это за вопросы такие? — чувствую, что закипаю, как и то, что становится труднее дышать.

Минутная тишина.

— Ада, ты забыла, как тебе было плохо, когда он тебя бросил? Я просто волнуюсь.

— Дим, давай я сама решу, что для меня хорошо, а что плохо. Ты лучше смотри за своей женой, которой, между прочим, плохо. Спасибо, что позвонил, а теперь извини, но я пойду спать. Завтра мне рано вставать и ехать в клинику, и передай Тее, что я заеду завтра после работы, — Мамаев ничего не отвечает, просто отключается.

Да что вообще с ним происходит? Я его совсем не узнаю, как, впрочем, и свою подругу, которая закрылась от меня после свадьбы Яна и Таты. Пару раз видела мужа сестры подруги, ничего странного не заметила.

Всю ночь почти не спала. Вертелась из стороны в сторону, думая обо всём и ни о чём. После работы нужно будет заехать к Мамаевой и поговорить. Наконец, выяснить, что происходит с девушкой и, если нужна помощь — помочь. А Димка дурак. Тея действительно всегда была с ним рядом, что бы ни было, и после всего вот такая поддержка от мужа, а, точнее, никакой. Конечно, это их дело, не хочу лезть в их семью, дабы не сделать хуже, но мне больно видеть, как подруга страдает.

Так и металась по квартире, не могла уснуть. Ещё и встреча с Матвеем предстоит.

Огнев приехал в семь часов, позвонил в дверь. Я была почти одета. На мне были обычные джинсы цвета грязного асфальта, а поверх шёлковый халат, так как ещё не успела накинуть майку.

Открыв дверь, впустила гостя.

— Привет. Подожди меня, я надену кофту. Может, кофе будешь? — старалась говорить с ним спокойно и вежливо, дабы не провоцировать никакого конфликта и ругани. Это ни к чему.

В ответ тишина, я даже обернулась узнать, что случилось с бывшим мужем, почему он молчит. Огнев стоял посреди коридора и смотрел прямо на меня, не отрывая взгляда, который сосредоточился ниже груди. Там, где короткий халатик бирюзового цвета с цветочным принтом разъехался, уже виднелся небольшой животик.

— Матвей, с тобой всё хорошо? — подошла к мужчине, прикоснулась к руке, чтобы как-то растормошить, но никакой реакции. Он будто завороженный смотрел на моё тело.

Я не растолстела, но моя грудь налилась, становясь больше, как и живот — с каждой неделей увеличивался, отчего мне казалось, что я становлюсь похожей на пингвина. Ох, а что же будет дальше, даже немного страшно становится.

— Матвей! — прикрикнула, пытаясь растормошить бывшего мужа.

— А-а-а? — откликнулся, подняв на меня взгляд. — Ты звала меня?

— Да, звала. Говорю, может, ты кофе хочешь, пока я буду одеваться?

— Да, не откажусь, — разулся и пошёл в сторону кухни.

Пока готовила Огневу кофе, чувствовала спиной его задумчивый взгляд. Интересно, о чём же он думает?

Сегодня Огнев был молчаливым, спокойным, всю дорогу мы молчали, не проронив ни слова. В клинику приехали ровно в восемь часов. Оказывается, Матвей вчера позвонил и записал нас на приём, что тоже оказалось странным. Конечно, бывший муж переживает за здоровье малыша, но вот эта опека после всего произошедшего выглядит более чем странно, если говорить о том, что он сам не уверен, что ребёнок от него.

Подойдя к кабинету, где была назначена у нас запись, я остановилась, посмотрела на мужчину.

— Я зайду одна, а ты сиди здесь.

— Нет, — ответил жёстко, не терпящим возражений тоном. — Мы зайдём вместе.

— Ты будешь сидеть рядом, пока меня будут осматривать? Огнев, ты в своём уме? Ты хоть и отец моего ребёнка, но ты мне бывший муж, поэтому ты будешь сидеть здесь. А когда можно будет зайти, тебя позовут, — мне нужно поговорить с доктором и сказать, объяснить, чтобы она не говорила Матвею о моей болезни. Ни к чему ему про неё знать.

Желваки на скулах мужчины заходили ходуном. Видно, что он зол, но мне всё равно. Я не собираюсь плясать под его дудку. Ничего больше ему не сказав, постучала и открыла дверь.

— Здравствуйте. Можно? — заглянула в кабинет.

Доктор, сидевшая за столом белого цвета, оторвалась от своих бумаг, посмотрела исподлобья и, ничего не сказав, взглядом пригласила внутрь. Кабинет был в белых тонах, отчего по коже пробежали мурашки. Почему-то

стало неприятно здесь находиться, но я сделала шаг вперёд — у меня нет выбора, потому как Огнев всё равно затащит меня сюда, и тогда он узнает, что я больна, а это нежелательно.

Села на стул возле стола, достала все справки, бумаги и свою карточку беременности. Положила на стол. Женщина взяла документы и стала вчитываться. То поднимала на меня взгляд, то опускала, то вновь поднимала. Наверное, читала мой диагноз, поэтому такая у неё реакция.

— Ну, что же, — отложила бумаги, подняла на меня взгляд. — Давайте с вами знакомиться. Меня зовут Нина Марковна. С этого момента я буду следить за вашим состоянием, как протекает ваша беременность.

— Но… — хотела сказать, что у меня есть свой врач, но на меня так посмотрели, что сразу расхотелось что-либо говорить.

Вот же чёртов Огнев! Всегда сделает по-своему.

— Ваш муж вчера связался со мной и настоятельно желал, чтобы я вела вас весь курс.

— Но он мне не муж, — пыталась опровергнуть, но меня совершенно не слушали.

— Мне всё равно. Я ваш лечащий врач, именно я на протяжении всей беременности буду следить за вашим состоянием, а что у вас там с вашим мужем — меня это не касается.