Мальстен покривился.

– Я в порядке, – покачал головой он. – Лучше скажи, как ты. Тебе… не причинили вреда?

Аэлин покачала головой.

– Бэстифар в максимально легкой форме продемонстрировал, что такое придержать боль. – Заметив в глазах Мальстена блеск ярости, Аэлин поспешила добавить: – У меня были легкие ссадины на руках. Бэстифар предложил облегчить боль, я отказалась. А потом объяснила ему, почему его воздействие называют пыткой. Удивилась, что больше никто не сделал этого, хотя он, вроде, интересовался.

– Наверное, Мальстен это все-таки пыткой не считает? – ядовито прошипел Грэг.

Данталли сурово посмотрел на него.

– Повторюсь: я понимаю твое негодование, но, Грэг, клянусь богами, будешь продолжать в том же духе, и я заставлю тебя замолчать. Ты знаешь, что это не пустая угроза.

Аэлин опасливо покосилась на стену, за которой стоял ее отец.

– Папа, серьезно, прекрати! – строго произнесла она.

Грэг нехотя замолчал, сложив руки на груди. Аэлин вздохнула.

– О чем это мы? – устало улыбнулась она.

– О Бэстифаре и пытках, – нервно передернул плечами Мальстен, заставив ее улыбнуться. – Насчет пытки я ему объяснял. Просто отчего-то Бэс не желал это осмысливать.

Аэлин неопределенно повела головой.

– Возможно, теперь он понимает, – обнадеживающе улыбнулась она, почти сразу посерьезнев. – Что он намеревается делать?

Мальстен коротко пересказал ей суть разговора с Бэстифаром. Будущее вторжение в Малагорию со стороны Совета Восемнадцати ошеломило ее.

– Боги, – выдохнула она. – Не думала, что до этого дойдет.

– Малагория больше не безопасна, – не удержавшись, заметил Грэг, покосившись на стену, разделяющую их с Аэлин.

Мальстен понимающе кивнул, в этом он был с ним согласен.

– Я добьюсь того, чтобы вас выпустили отсюда, клянусь всеми богами Арреды. Вас обоих.

Несколько мгновений Грэг смотрел на него испытующе.

– Не давай обещаний, которых не выполнишь, – устало покачал головой он. – Аркал ни за что не позволит мне разгуливать здесь на свободе. Слишком часто я обещал его убить.

Мальстен нахмурился, но не стал задавать охотнику вопросов на этот счет.

Рано, – подумал он. Не успел он оформить эту мысль, как Грэг сменил тему, переведя ее в еще более деликатное русло.

– Лучше расскажи мне, каковы твои намерения.

Мальстен сглотнул тяжелый ком, подступивший к горлу, почувствовав себя нерадивым учеником Сезара Линьи.

– Папа, хватит, – вновь попросила Аэлин. Голос звучал нервно.

– Отчего же? – парировал Грэг. – Разве много охотников потеряли хватку настолько, что к ним иные существа в семью набиваются?

– Папа! – Аэлин возмущенно ударила по прутьям клетки. – Мальстен, во имя богов, не слушай его!

Мальстен подошел к клетке Грэга и внушительно посмотрел в глаза пленнику.

– Ты можешь ненавидеть меня. Можешь думать обо мне все, что угодно – это твое право, и я не собираюсь переубеждать тебя и оправдываться перед тобой. И это никак не изменит того, как я отношусь к Аэлин. Поэтому не трать красноречие на попытки пристыдить меня.

Грэг выдержал его взгляд. Некоторое время он молчал, затем опустил голову и невесело усмехнулся.

– Ты ее любишь, – сказал он, и это не было вопросом.

– Рад, что ты это понимаешь, – спокойно ответил Мальстен. Аэлин прерывисто вздохнула, не отрывая от него взгляда.

– А ты изменился за те три года, что аркал не влиял на тебя, – хмыкнул Грэг.

Мальстен не ответил. Он подошел к клетке Аэлин и коснулся ее пальцев, держащихся за прутья.

– Прости меня, – тихо произнес он, покачав головой. – Я не хотел, чтобы ты оказалась в плену. Я надеялся…

– Я знаю. – Аэлин улыбнулась, мягко проведя рукой по его ладони. – Не вини себя. Все не так плохо, как кажется. В плену Красного Культа было бы явно хуже. К тому же Бэстифар, похоже, не собирается держать меня тут слишком долго. Иначе он не подослал бы ко мне Кару. – Она пожала плечами. – Кстати, по твоему рассказу она представлялась мне куда более неприятной особой.

Мальстен криво усмехнулся.

– Вам удалось найти общий язык?

– Делаю из этого вывод, что устанавливаю контакт лучше, чем ты, – улыбнулась Аэлин. Затем, посерьезнев, добавила: – Главное, что ты в порядке. Там, на площади… я так боялась за тебя. Не представляю, как мне хватило сил уйти и оставить тебя там одного.

Грэг усмехнулся.

– Я говорил тебе: он вполне мог приложить к этому руку.

Аэлин испытующе посмотрела на Мальстена, и он прикрыл глаза.

– Ты ведь это сделал, да? – с досадливой ноткой осуждения спросила она.

– Лишь для того, чтобы уберечь тебя, – вздохнул Мальстен. – Хотя, надо думать, в твоих глазах это не служит мне оправданием.

Аэлин недовольно нахмурилась.

– Когда же ты уже перестанешь рисковать собой, чтобы спасти меня?

– Тебе правда нужен честный ответ?

На губах Аэлин застыла невеселая улыбка.

– Полагаю, что знаю его. – Она кивнула. – Я прощаю тебя, но лишь с одним условием. – Мальстен посмотрел на нее, и лишь тогда она продолжила: – Ты не посмеешь больше лишать меня выбора. И когда придет пора сражаться за Малагорию с Бенедиктом, я буду в этом участвовать.

– Айли! – возмущенно окликнул ее Грэг, но она проигнорировала его.

– Ты можешь погибнуть… – тихо сказал Мальстен, сжав кулак от невольно всколыхнувшейся злости на то, что Аэлин продолжает звать Колера по имени.

– Как и ты! – с жаром парировала охотница. – Я не запрещаю тебе применять нити, как ты делал это с солдатами Кровавой Сотни. Не запрещаю тебе помогать мне сражаться, но если ты заставишь меня сбежать, – она покачала головой, – это будет конец, Мальстен. Ты с таким упорством доказывал мне и моему отцу, что не лишаешь людей свободной воли, так вбей себе это в голову и не забывай! – она внушительно посмотрела ему в глаза. – Помогать мне в бою ты можешь. Но влиять на мои решения с помощью нитей…

– Больше никогда, – вздохнул Мальстен и кивнул. – Я не поступлю так больше, даю слово.

– Вот и поглядим, чего это твое слово стоит, – с вызовом произнесла Аэлин.

Эти слова прозвучали для него, как пощечина, но Мальстен знал, что заслужил это. Аэлин сжала его руку, которую он все еще держал на прутьях ее клетки.

– А теперь заканчивай упрекать себя и вытащи меня отсюда, – улыбнулась она. Ее взгляд скосился в сторону стены, разделявшей их с отцом. – К сожалению, упросить Бэстифара освободить нас обоих не выйдет. Но мы с отцом поговорили, и он понял, что пока что иначе нельзя.

Мальстен посмотрел на Грэга, и тот кивнул, не скрывая своего недовольства.

– Эта чертова клетка надоела мне до зубовного скрежета, но лучше уж я буду прозябать в ней один, чем та же участь постигнет мою дочь, – сказал он.

– Мы что-нибудь придумаем, – покачал головой Мальстен.

Грэг усмехнулся.

– Ты же и сам в это не веришь.

– Это не помешает мне постараться.

Охотник тяжело вздохнул.

– Тогда иди и постарайся.

Вернувшись в свои покои, Мальстен уже не застал там Бэстифара. Поразмыслив над тем, как следует с ним разговаривать, он подошел к этому вопросу, как к политическому мероприятию. Он переобулся из гостевой обуви в свои сапоги, которые обнаружил в комнате, по малагорской традиции подпоясал рубаху тканевым поясом, висевшим на спинке стула, пригладил растрепавшиеся волосы, постаравшись придать себе приличествующий вид.

Выйдя из комнаты, он направился по коридору в сторону тронной залы. Мальстен не был уверен, что застанет Бэстифара там, но отчего-то решил проверить залу первой. Он не ошибся с выбором. Бэстифар стоял на огромном полукруглом балконе и созерцал Грат. Заслышав позади себя шаги, он неспешно обернулся, кивнул и вновь устремил взгляд на залитый солнцем город.

– Только посмотри на это, – тихо произнес он. – В Грате царит мир, который я самолично выстроил из песка и пыли. Видел бы ты его, когда я только прибыл сюда! Сплошная разруха и беспорядок. И вот каков Грат теперь. – Бэстифар посмотрел на Мальстена. – Вопреки тому, что ты обо мне думаешь, я умею не только разрушать.