– Какая забота, – елейно произнесла Аэлин, картинно склонив голову в подобии легкого поклона. – Обитель Солнца может похвастаться даже тюремным гостеприимством? – она говорила ядовито и резко, однако скрыть голодный блеск в глазах не могла.

Кара понимающе улыбнулась.

– Я прекрасно понимаю, что ты делаешь, – прикрыв глаза, сказала она. – Если я предложу тебе поесть, ты, вероятно, откажешься? Пока твоей силы воли на это хватает. Но позже ты пожалеешь о своем решении. В условиях голода про гордость забываешь быстро.

Аэлин склонила голову, взгляд ее из ядовито-вызывающего превратился в изучающий.

Как Кара и ожидала, эти слова из уст любовницы царя привлекли должное внимание.

– Говоришь, – пленница помедлила, – как знающий человек.

– И как знающий человек, спешу предостеречь тебя от глупостей, – улыбнулась Кара, протягивая сверток с выпечкой к прутьям клетки. Сама она старалась держаться от них подальше, чтобы не дать пленнице возможности навредить ей. Кара не знала, каким образом Аэлин может это сделать, но предпочитала быть с нею осторожной.

Пленница приняла сверток и отошла от прутьев.

– Воду, я так понимаю, придется заслужить? Интересно, как, – хмыкнула она.

Кара покачала головой.

– Не нужно делать из нас извергов, Аэлин. Ты могла заметить, что состояние твоего отца далеко от изможденного. С ним хорошо обращались. У Бэстифара нет намерений морить голодом ни его, ни тебя. Жаждой тоже. Тебе обязательно принесут воду, как только мы поговорим.

Аэлин понимающе кивнула. Несколько мгновений она с жадностью смотрела на сверток в своей руке, затем не без усилия заставила себя его отложить.

– Что ж, спасибо. Тогда стоит начать разговор?

– Безусловно. – Кара вздохнула и заставила себя сделать доверительный шаг к клетке. – Для начала стоит поговорить о том, что, наверняка, интересует тебя больше всего. Мальстен в порядке, я виделась с ним. Он еще слаб после ранения, оно было тяжелым. Но опасности больше нет, он поправится.

Аэлин прерывисто выдохнула, плечи чуть опустились, из них ушла часть напряжения.

– Спасибо… – помедлив, сказала Аэлин.

Кара изучающе посмотрела на нее, ожидая какой-нибудь колкости, которой не последовало.

– Он, похоже, очень тебе дорог. – На губах Кары появилась понимающая улыбка. – Надо полагать, твой отец удивился, узнав, что ты влюбилась в иного?

Аэлин печально усмехнулась.

– А твоя родня разве не удивилась, когда узнала, что ты живешь с аркалом? Или их интересовало только то, что он царь?

Взгляд Кары похолодел.

– Удивлять было некого.

– Погибли? – с заведомым пониманием поинтересовалась Аэлин.

– Не без моего участия, – отчеканила Кара.

Аэлин приподняла бровь.

– А вы с Бэстифаром – та еще парочка! – хмыкнула она. – Он ведь свою мать скормил волкам. После такого твоя просьба не делать из вас извергов звучит как издевательство.

Кара криво ухмыльнулась.

– Если тебя это утешит, я сделала это не просто так. Я никогда бы не убила того, кто этого не заслужил.

Аэлин поджала губы.

– Похоже, быть у тебя на хорошем счету полезно для здоровья, – нервно усмехнулась она. Кара внешне осталась невозмутимой, хотя в глазах ее появился веселый блеск.

– Полагаю, Мальстен тебе сказал то же самое, когда вы встретились?

– Не сразу, – пожала плечами Аэлин. – Я только через некоторое время после знакомства узнала, что он данталли. Впрочем, ты, наверное, в курсе, это ведь было спланировано Бэстифаром? – она заинтересованно посмотрела на Кару. – Или нет? До какой степени он вообще планировал это… гм… представление?

Кара пожала плечами.

– Иногда мне даже жаль, что Бэстифар не настолько дальновиден, насколько кажется, – с грустью ответила она. Ей показалось правильным рассказать пленнице часть известных ей сведений, чтобы вызвать ответное доверие. – Он не мог знать, как вы отнесетесь друг к другу. Но он был уверен, что совесть Мальстена не позволит ему остаться в стороне, зная, что твой отец до сих пор в плену. Бэстифар рассчитывал, что Мальстен поможет тебе.

Аэлин печально усмехнулась.

– Да, здесь он не прогадал. – Она устало вздохнула и села на жесткую койку. Некоторое время она молчала, затем потерла руками лицо и заговорила с оттенком легкой мечтательности. – Честно говоря, когда правда открылась, я подумала, что должна убить Мальстена, но… – она замолчала.

Кара кивнула.

– Но к тому моменту уже не смогла?

– Именно, – вздохнула Аэлин. – Так что теперь сижу тут в клетке и понимаю, что я просто мастер делать правильный выбор. – Она встрепенулась. – Только не передавай этого Мальстену! Мне кажется, если он это даже в шутку услышит, то будет винить себя в том, что испортил мне жизнь. Он вообще готов обвинить себя во всем, что происходит на Арреде.

Кара не смогла сдержать улыбку.

– Справедливости ради, во многом из того, что происходит на Арреде, он действительно виноват, – заметила она. Аэлин закатила глаза.

– Этого ему лучше тоже не говори. Я иногда думаю, что груз его вины способен накрыть тучами целый город. А Грату хорошая погода больше к лицу.

Кара усмехнулась и покачала головой. Затем пристально посмотрела на Аэлин.

– Ты любишь его, – сказала она. Это не было вопросом.

– Угораздило же, не правда ли? – передернула плечами Аэлин. – Впрочем, мне кажется, ты меня понимаешь. Тебя боги «наградили» властолюбивым аркалом. Даже не знаю, кому из нас интереснее живется.

Кара помрачнела, затем огляделась вокруг, небрежно расчистила мыском пыль на полу и села, прислонившись спиной к холодной стене и поежившись.

– Я живу во дворце, а ты – ходишь по материку и убиваешь иных существ, – невесело усмехнулась Кара. – Пожалуй, у тебя жизнь понасыщеннее моей.

– Это сейчас ты живешь во дворце, а до этого, по-видимому, тебе многое пришлось испытать. Про голод ты знаешь не понаслышке, – покачала головой Аэлин.

– Да. Не понаслышке.

– Ясно, не хочешь об этом. – Аэлин понимающе прикрыла глаза. – Впрочем, ты ведь пришла сюда явно не ради разговоров о жизни. Ты пришла выяснить, представляю ли я угрозу? – она хмыкнула, не услышав возражений. – Видимо, Бэстифар самостоятельно такой вывод сделать не может.

Кара ожгла Аэлин взглядом, но быстро смягчилась и кивнула. Спорить было незачем: охотница не ошибалась.

– Ты права.

– Что ж, сидя в клетке, я не представляю для него никакой угрозы, – усмехнулась Аэлин. Кара многозначительно на нее посмотрела.

– А если вне клетки?

– И ты поверишь мне на слово, если я, к примеру, скажу «никакой»?

Кара косо улыбнулась. Как ни странно, первое впечатление об охотнице быстро сменилось на положительное.

– Я хочу услышать твой ответ, – кивнула она. Взгляд ее при этом был строгим и осмысленным. Казалось, она изучает каждое движение собеседницы.

Аэлин вздохнула.

– Все зависит от того, каковы намерения Бэстифара, – ответила она. – Он держит в плену моего отца. Он пытался убить Мальстена на площади, и я до сих пор не поняла, чего он хочет. Если хотел убить, то к чему решил лечить его от раны? Чтобы помучить? А если не хотел ничего плохого, почему кхалагари стреляли?

Кара понимающе опустила голову.

– Все… непросто, – вздохнула она. – Бэстифар хорошо умеет планировать развитие событий и предугадывать последствия. В случае с тобой и Мальстеном у него вышло даже лучше, чем он ожидал. Но иногда он чересчур увлекается и не учитывает некоторые нюансы. Мальстен рассказывал тебе, кто такой Отар Парс?

Аэлин кивнула.

– Командир кхалагари.

– Парс верой и правдой служил семейству Мала много лет. Но за последние годы стал делать это слишком уж рьяно. Иногда он действовал наперекор прямым приказам и намерениям Бэстифара.

– То есть, Бэстифар не терпит несогласия? – недоверчиво прищурилась Аэлин. – Не заметила за ним такого…

Кара покачала головой.

– Нет, все сложнее. Бэстифар не тиран, хотя иногда кажется таковым. Многие люди с ним не соглашаются. И если Мальстен рассказывал тебе историю их знакомства, ты должна понимать, что я не лгу. – Она тяжело вздохнула. – Но то – дружба и личные отношения. А Бэстифар вынужден мыслить не только этими категориями. Он царь. И в вопросах службы и преданности не должен быть мягкотелым. Власть – тяжкое бремя, и Бэстифар неплохо управляется с ним, но иногда ему приходится быть жестоким.