- Не дружите с соседом? – поинтересовался Глеб.

Собеседник плюнул в очередной раз, скривился в презрительной гримасе.

- Дрянь человек, - кратко охарактеризовал другой, тоже решив поучаствовать в разговоре. – Галка, жёнка его, дура, что связалась… Вот скажи, разве вокруг мужиков мало?

Глеб усмехнулся. Забавно было услышать этот риторический вопрос от отъявленного пропойцы.

- Вот ты думаешь, сам хорош, а распинается тут… - оказалось, наблюдательности новому собеседнику было не занимать. – А я тебе вот что скажу – имею право! Я ж не как-нибудь, я на свои кровные. За-ра-бо-танные! У баб на шее никогда не сидел. Всю жизнь на заводе этими вот руками… Видел? – разошедшийся собеседник помахал перед ним кистью, на которой не хватало двух пальцев. – Станком отхреначило. Ты не думай, не по пьяни! И чё, скажешь, я выпить не могу? Чего молчишь?

- Да тут и говорить нечего, - равнодушно ответил Глеб, мысленно прикидывая, как поскорее закончить разговор таким образом, чтобы компания собутыльников на ближайшие час-полтора убралась от подъезда куда подальше. – Можешь, конечно.

Всё, что могло пригодиться, он уже узнал. Алиев явно собрался продавать машину, давал объявление. Под этим предлогом можно вытащить его на улицу, и он точно не заподозрит подвоха.

- Вот! – собеседник вошёл в раж и никак не желал униматься. – А этот что? Ты, спрашивается, зачем в Москву приехал? Работать? Так работай, а не сиди за бабой! Галка его как к себе привела, так он, думаешь, хоть день проработал? Со стройки ушёл, типа спина болит, и больше никуда. Только и знает, по углам девок зажимать. У Толяна, вон, внучка по подъезду пройти боится. Его жёнка Галке раз сказала, типа, из-за твоего хахаля нормальным людям жизни нет, так та визг подняла, типа Тимурка шутит только, а так мировой мужик. Ну не дура, а?

- Дура. Законченная, - на этот раз абсолютно искренне согласился Глеб. – А она-то дома сейчас?

- В больнице, - охотно отозвался собеседник, и пояснил, на случай если его неправильно поняли: - Она, типа, медсестра. Работает там.

Похоже, он готов был ещё долго распространяться на тему соседей. Глеб нетерпеливо посмотрел по сторонам, взглянул вверх.

- Похоже, дождь будет, - вклинившись в паузу, намекнул, что честной компании неплохо бы сменить место дислокации. – Вы бы пошли, мужики, посидели где-нибудь… под крышей.

- Так, может, с нами? – уже по-свойски предложил собеседник. – За знакомство, так сказать.

Глеб покачал головой и, чуть усмехнувшись, выудил ещё одну купюру, чтобы жадность уж точно не перевесила готовность троицы важно засесть в какой-нибудь пивнушке, не ограничиваясь обыденным походом в магазин.

- Спасибо за совет. Повезло, что вас встретил, время терять не пришлось.

Распрощавшись со случайными информаторами, Глеб свернул за угол, выжидая, пока компания покинет насиженное место. Потом вернулся и уверенно вошёл в подъезд.

Неработающий лифт даже не удивил. Пришлось пешком подниматься по грязной, заплёванной – и судя по витающим в воздухе запахам, не только заплёванной – лестнице на третий этаж.

Глеб уже и забыл, что люди могут жить в таких условиях. Зачем-то попробовал представить, как по этой лестнице ходила Соня, но ничего не получилось. Никак её образ не вязался с этим местом. В его доме солнечная девочка смотрится куда более органично, даже при том, что всё время чувствует себя не в своей тарелке.

Дверь долго не открывали. При иных обстоятельствах Глеб уже подумал бы, что дома никого нет, но после общения с заседавшей у подъезда троицей был уверен, что уйди Алиев из дома, те бы непременно заметили и сообщили об этом.

Наконец послышалась приглушённая ругань и клацанье замка. Ещё через несколько минут, на протяжении которых хозяин квартиры боролся с замками, дверь приоткрылась.

На пороге показался заспанный оплывший мужчина лет сорока в растянутой майке со следами застарелых не отстирываемых пятен и чёрных спортивных штанах с вытянутыми коленями. Густая шевелюра кудрявых чёрных волос, лощеная смуглая кожа и выразительные миндалевидные глаза намекали, что когда-то этот тип наверняка мог казаться привлекательным в глазах многих женщин. Пожалуй, если бы не неопрятный вид, некоторых впечатлил бы и сейчас.

Неужели на это и повелась безмозглая мамаша его куколки?

Глеб едва сдержал гримасу омерзения. Пришлось напомнить себе, что он не собирался устраивать расправу в квартире, где шум могут услышать. Вдруг кому-нибудь придёт в голову идея вызвать полицию. Он, конечно, разберётся и в любом случае выйдет сухим из воды, но дело не в этом. Вовсе не нужно, чтобы им помешали. Алиев должен получить сполна всё, что для него уготовано.

- Ну, чего? – подал голос хозяин квартиры.

- Здравствуйте, - спохватился Глеб, поняв, что молчание затянулось. – А я по объявлению. Насчёт машины.

- А, это вы звонили? Надумали всё-таки, - Алиев растянул губы в довольной улыбке. – Ну, заходите.

- Так, может, сначала пойдём посмотрим? – скрывая нетерпение, предложил Глеб. – Что впустую-то обсуждать?

Алиев не пришёл в восторг от высказанной идеи, но после недолгих препирательств всё же согласился спуститься к автомобилю, видимо, не желая упустить потенциального покупателя.

Дальнейшее было делом техники. Глеб чуть приостановился на выходе из подъезда, пропуская будущую жертву вперёд, и, едва тот ступил на крыльцо, молниеносным движением заломил ему руку. Рванул подвальную дверь и швырнул Алиева внутрь быстрее, чем тот успел хотя бы сообразить, что к чему.

Спокойно нашёл выключатель, закрыл за собой дверь и заблокировал заранее заготовленным суком от акации – на случай, если каким-нибудь подросткам не вовремя приспичит покурить подальше от родительских глаз. Закончив с приготовлениями, неспешно спустился к поверженному.

Скатившийся с лестницы Алиев сыпал ругательствами и неуверенно пытался подняться, кажется, всё ещё не придя в себя от неожиданности.

Глеб дождался, когда тот встанет, и нанёс первый точный удар, сразу ломая нос. Алиев снова опрокинулся на бетон, гнусаво завыл, зажимая рукой переносицу.

- Мужик, ты чего?! – в голосе прорезались панические нотки. – Ты чего, э?

- Привет от Сони, - коротко объяснил Глеб, склонившись над не успевшим опомниться неприятелем, и впечатал кулак в солнечное сплетение.

Сегодня он не собирался драться – он собирался избивать. Калечить. Казнить. Существо перед ним не имело права на шанс, на возможность защищаться. Поэтому Глеб хладнокровно и умело выводил его из строя. Чтобы потом, когда дело дойдёт до кое-чего похуже побоев, тот даже в порыве отчаяния не сумел мобилизоваться.

Он никого не взял в помощь, не пожелав посвящать сотрудников в историю, никакого отношения к деловой сфере не имеющую. Но тем не менее оставлять хоть что-то на произвол судьбы Глеб не планировал.

Алиев скорчился на полу, рвано хватая ртом воздух. Уловив новое движение в свою сторону, попробовал отползти, вытянул руку не то в примирительном, не то в умоляющем жесте.

- От… Что? – при имени падчерицы на его лице отразилось неподдельное потрясение.

Ещё через мгновение Алиев грязно выругался. Зажёгшаяся в глазах злоба перевесила даже страх и боль.

- Сонька послала? Убью тварь! – прохрипел, сплёвывая кровь, и отчаянно метнулся вбок, безуспешно пытаясь ускользнуть от действенного ответа на брань.

Чуть отдышавшись, затараторил уже быстро, испуганно, не останавливая на своём палаче бегающего взгляда дольше, чем на миг.

- Слушай, мужик, ну ты чего… Ну что мы, будем из-за бабы… Да она сама хотела, слышь! Она шлюха ещё та, Сонька! Они ж теперь все чуть ли не с начальной школы ебу…

Глеб не дал договорить. Сознание заволокло пеленой ярости, желанием убивать.

Он давно не испытывал ничего подобного. Вынужденные деловые разборки не пробуждали мук совести или сочувствия к проигравшим, но и плохо контролируемой агрессии, личной ненависти он не чувствовал.