— Может это кризис среднего возраста? — спросил Агапов, явно не ожидавший такого серьезного разговора.

— Фиг его знает, Дань. Может быть. Просто стало страшно прожить оставшуюся жизнь не так. А как хотел? Счастливо. А сам жил пять лет с нелюбимой женщиной, играл чужую роль. Надоело. Не то, чтобы я стразу стал таким белым и пушистым, нет. Просто искренности хочется.

— А как это связано с тем, что Анжелка меня не выбрала?

— Как? Ну, смотри. Если ты дорожишь отношениями с данной женщиной, то идешь на достижение цели в плане заработка. Это же мелочь. Если ты ей дорог, то она спокойно дожидается твоего взлета в карьере. Вот и все. А так получается, что просто потрахушечки.

— Ты не прав, — вспылил Агапов. — Я работал и шел к цели ради нее.

— Но ведь она ушла и не стала ждать, значит, чувства к тебе она не испытывала, или оно было недостаточно сильным. Опять ложь. Разве нет? Я все еще не прав?

— Ты изменился, Загорский.

— Нет, я просто пришел к самому себе.

В этот момент подошли Анжела и Василиса.

— Ну, вот и девчонки, — радостно воскликнул Агапов, желая закончить сложный для него разговор.

— Привет, красавицы, — поддержал друга Родион.

— Мы заезжали в магазин недалеко, вот решили тебя навестить, — начала первой Анжелика, протягивая пакет с едой.

— Сегодня меня кормят на убой, — рассмеялся больной.

— Нет, только фрукты, поэтому ничего смертельного, — подыграла Василиса.

— Я тебя видел, — Загорский прищурил глаза, вспоминая поездку в метро.

— Ну, в «Шоколаднице» же, — тихо сказала Васена.

— Нет, не только.

— Может, в том подъезде, когда лежал? Она ведь спасла тебя, — вмешался Данила.

— Ты меня спасла? — Родион полностью развернулся к девушке.

— Ну, как спасла? Я просто первая тебя увидела и закричала. Сбежались соседи. Скорую помощь тоже они вызвали.

— Когда я выйду из больницы, то приглашу тебя в ресторан, — заявил Родион.

— Хорошо. А может в театр? — улыбнулась Василиса.

— Ой, не знаю. Что-то при слове «театр» меня уже колотит. В тот, где я раньше работал, я тебя точно не поведу.

— У главного режиссера припадок случится, если он Загорского еще раз увидит, — захохотал Агапов.

— В подъезде я тебя не видел. Я только помню, как бороду нацепил, а очнулся уже в больнице. — Мужчина задумался и поднял указательный палец. — Метро! Ты ехала в соседнем вагоне. На тебе было серое пальто и беретка. Правильно?

— Вот видишь, я давно тебе говорила, чтобы ты сняла этот ужасный балахон. Тебя уже даже мужики по нему запоминают, — засмеялась сестренка.

— Да, есть такое пальто, правда, — смутилась Васена.

— Вот, значит я прав, — улыбнулся Родион. — Ну, что спасительница, в какой ресторан пойдем?

— Давай, ты сначала подлечишься, а потом разберемся.

— Телефончик оставишь? — мужчина приблизился вплотную.

— Конечно, — девушка поправила медовые волосы и посмотрела в окно. — Скоро снегом заметет все улицы.

— Ничего, мы на лыжах поедем.

— Я не умею.

— Научу.

Анжела наблюдала за всем этим действием и злилась.

Каждый человек мечтает стать счастливым, но мало, кто может точно сформулировать, что же это за состояние. Одни считают, что находиться в благостном состоянии долгое время невозможно, поэтому эйфория на них налетает нежданно-негаданно, и также быстро исчезает. Для других важна супружеская, семейная идиллия. Для третьих счастье — это красивая бабочка, которую хочется поймать, но она без конца улетает. Для четвертых благость — это призрак, который хочется увидеть. А когда увидели — все равно не верят. И лишь единицы умеют превращать каждый прожитый день в безмятежное, подлинное наслаждение, которое выражается в том, что человек все еще жив.

— Слушай, Васен, а мне понравился этот Загорский. Худоба ему к лицу, — Анжи гнала по пустынному проспекту что есть мочи. — Я бы с ним замутила.

— А как же Данила? Он явно хочет тебя вернуть? — девушка попыталась намекнуть на другого молодого человека, хоть и понимала, что это бессмысленно, если Анжела на что-то решится.

— Зачем он мне нужен? Дашь мне номер телефона, когда Родя тебе позвонит, чтобы отблагодарить?

Сестра в этот момент ела овсяное печенье, рука на секунду застыла в воздухе после подобного признания. Василиса бросила в пакет выпечку и посмотрела в окно, затем повернулась к Анжеле и бросила ей в лицо:

— Ты специально сейчас завела этот разговор? — старшая сестра чувствовала, что волна гнева поднимается внутри все выше и выше.

— С чего ты взяла? — с недоумением спросила Лика.

— Ладно, проехали, — Васе не хотелось спорить, поэтому она решила замять эту тему.

— Если тебя что-то волнует и тревожит, то ты скажи. Мы обсудим.

— Ничего меня не волнует, забыли.

— Ну чего ты злишься?

Как часто мы копим в себе обиды? Кажется, что с нами несправедливо поступили, незаслуженно оскорбили. Вместо того, что выплеснуть горечь досады, злобы и гнева, человек хоронит это все в себе. Ходит такой человек-могильник и складирует отрицательные эмоции, а потом удивляется, почему вся жизнь наперекосяк.

— Ну, так что? Поделишься телефончиком? — повторила младшая сестра.

— Нет, — резко ответила Василиса.

— Что? Тебе жалко, что ли?

— Анжела, пойми, если бы ты понравилась Родиону, то он взял бы у тебя номер, а не у меня. Что у тебя за привычка? Отбивать моих парней? Тебе не хватает мужиков? — не выдержала девушка и, наконец, выпалила все скопившиеся эмоции.

— Я не думала, что он тебе нравится.

— Ты ошибаешься, мне нравится Загорский. Если он сам захочет быть с тобой, я его отпущу, но отбивать насильно я больше никого не позволю. Иначе я тебя прокляну и общаться не буду.

— Ты серьезно?

— Да, хватит бегать за мной как хвостик. Может, все-таки объяснишь, почему ты с 14 лет охотишься за моими парнями?

— Ну, потому что твои мужчины реально лучше.

— Что за детский сад, Анжела? Ты до сих пор мне завидуешь? Ведь ни один из них с тобой так и не остался. У меня такое ощущение, что ты мне мстишь. За что?

— Сама не знаю. Просто, как вижу возле тебя парня, так сразу хочется его отбить.

— Просто так ничего не бывает, — строго ответила сестра. Меня достали твои мерзкие выходки, которые причиняют боль.

— Хм, Вась, а ты можешь мне мужчину нормального подыскать?

— Лика, что за бред? Я сама одна. Лучше обрати внимание на Агапова, вот вполне достойный мужик для тебя.

— Если честно, я бы с ним тоже замутила, но…не знаю. Вроде вместе уже были когда-то.

— Господи, это было сто лет назад. Тем более он тебя простил.

— Думаешь?

— Конечно. Тут и думать не надо. Данька — это самый беспроигрышный вариант для тебя. У Загорского нет плохих друзей.

— Отлично, я подумаю. Значит, не дашь номер Родиона, да?

— Нет, отвали, — впервые за долгое время Василиса почувствовала огромный приток счастья — она поставила младшую сестру на место.

Почему же раньше старшая сестра молчала и безропотно отдавала парней? А вы помните, чему нас учат с детства? Правильно…нельзя жадничать и надо уметь делиться. Купили игрушку Василисе, тут же подбегает Анжела и закатывает истерику, что хочет такую же. Вернее, она хочет забрать конкретную игрушку у сестры. Даже идентичная безделушка, но купленная лично для нее будет уже не интересна. Вначале девчоночка держится за свою драгоценность и не отдает. Но тут вмешивается мама и произносит коронную фразу: «Ты что, жадина? Немедленно поделись с сестрой. Она ведь еще маленькая». Это ужасное чувство вины делает свое дело, Василиса подчиняется и отдает несчастную куклу раздора. И так раз за разом. В итоге, Анжела вырастает и дальше действует уже неосознанно. Ведь она привыкла, что старшая сестра всегда с ней поделится. Вот только люди — не игрушка. Это уже не мелочь.

Когда девушки уехали, Агапов задержался с Загорским.