– Юу еще не приходил? – оглянувшись на раскрытые двери класса, Шинья озадаченно покосился в сторону пустующей парты товарища, а после на Синго с друзьями, среди которых тот тоже не был замечен этим утром.

– Во всяком случае я его не видел, – ответил Ичиносе, поглядывая на ребят, затеявших в коридоре какую-то шумную игру. Оба стояли вне класса и переговаривались.

– Обычно он так не опаздывает, – Хиираги прислонился к стене. – Он тебе ничего не говорил о том, что задержится?

– Юу давно перестал рассказывать о своих планах, – со слабой улыбкой ответил Глен.

– Это верно, с тех пор, как они стали ходить с Шиноа, он совсем от рук отбился, – усмехнулся Шинья, не заметив совсем иного смысла в словах друга.

«Я бы сказал, с тех пор, как он стал якшаться с Синго и его дружками», – мысленно подправил Ичиносе.

– Ты заметил? – подтолкнув ушедшего в свои думы Глена, Шинья кивнул на класс. – Мики сегодня тоже нет. Как по-твоему, совпадение?

– Кто знает? – повел плечом тот.

– А может они уже… – задумчиво протянул Хиираги, – того?

– Что? Перестань, это невозможно! – вздрогнул Глен.

– Да прям невозможно, – хмыкнул Хиираги. – Лучше скажи, что им помешает.

– Хотя бы здравый смысл, – предположил Глен.– Хах, здравый смысл? У кого? У Мики? Или у Юу? Единственное, на что можно уповать, это на заинтересованность Юичиро в Шиноа, а так всё возможно. Тем более, он с первого дня проявляет к нему повышенный интерес. Это был только вопрос времени и желания самого Шиндо.

– Пожалуйста, перестань, я уже не могу слышать об этом, – попросил Ичиносе.

– Ты слишком близко к сердцу принимаешь обычные предположения со стороны, – улыбнулся Шинья, с сочувствием глядя на друга.

Шум в коридоре внезапно прекратился, но парни не обращали на это внимание вплоть до момента, пока к ним не подошел тот, кто одним своим появлением заставил ожесточенную схватку двух враждующих лагерей прекратить действия в самый пиковый момент всей игры.

– Доброе утро, господин председатель, – поздоровался Шинья с подошедшим к их классу президентом школьного совета.

– Здравствуйте, – учтиво поприветствовал парней Батори, остановившись в дверях класса и оглядев его. Тень разочарования пробежала по его бледному лицу.

– Мы можем Вам чем-нибудь помочь? – обменявшись недоуменными взглядами с Гленом, спросил у него Хиираги. Поразмыслив несколько секунд, Батори обернулся к парням и взглянул на них с привычным хладнокровием аристократа.

– Да, будьте добры, если Амане Юичиро появится, передайте, чтобы зашел ко мне. У меня к нему разговор. Благодарю.

Когда он степенной походкой удалился, ученики снова озадаченно переглянулись.

– О, не к добру это, – поежился Хиираги. – Внимание нашего президента – это худшее, что может случиться с учащимися. А тут еще и разговор какой-то…

– Неужели он во что-то встрял, что его теперь президент вызывает? Может потому и в школу не пришел еще? – нахмурившись, предположил Глен. Шинья промолчал, но видимо тоже подумал так же.

Мощный удар отбрасывает Мику к забору. Из груди вырывается невольный стон. Он тяжело и судорожно дышит. Дрожа всем своим хрупким существом, хватаясь рукой за резной металл, он утирает тыльной стороной ладони бегущую по лицу кровь.

– Надеюсь это предупреждение ты усвоишь лучше предыдущего, – фыркает Амане, стоя над поверженным врагом, которого уже кажется оставили силы. Наконец-то он сделал это. Как долго его всё сдерживало, постоянно кто-то да норовил помешать ему отыграться как в старые добрые времена. Несмотря на то, что и сам Юу не выглядел лучшим образом: губа была разбита, тело местами ужасно саднило, но, тем не менее, окончательная победа оставалась за ним и это сглаживало любой испытуемый сейчас дискомфорт.

Мика поднимает на Юу взгляд, и того вновь захлестывает волна негодования, ибо в этом взгляде он по-прежнему наталкивается на насмешку и непоколебимое противостояние ему.

Но считая, что Шиндо уже достаточно получил, Юу разворачивается и собирается уходить, как вдруг на него набрасываются со спины и валят на землю.

– Ах ты, сволочь! – взбешенный низким приемом нападения со спины рычит Юу, ловко выкручиваясь из Микиной хватки, оборачивается к нему лицом и, хватая за воротник, ударяет. Снова завязывается ожесточенная борьба на улице перед зданием школы.

В очередной раз силы оказываются на стороне Амане. Как бы Мика не пытался его атаковать, нанося точные удары, а все же он уступал спортсмену в физической подготовке. Однако это не мешало ему, не сдаваясь, продолжать бой, заранее обреченный на проигрыш.

– Это всё, что ты можешь, Юу? Раньше ты меня и то сильнее бил! Что случилось? Или это на тебя так подействовало вчерашнее? – успевая дразнить врага, Мика словно напрашивается на собственное убийство.

– Сука! – беленится Амане. Под руку попадается небольшой камень, которым он наносит Мике удар, забывая об опасности и о слабости человеческого существа. Сейчас он совсем ни о чем не думает, есть только его уязвленное самолюбие и факт, что Мика нарочно доводит его до бешенства.

Глухо вскрикнув от удара Мика летит на асфальт и, сжимаясь на земле, хватается за ушибленную голову. Золотистые волосы медленно окрашиваются в алые тона в том месте, где белые пальцы прикрывают ушиб.

Юичиро встает с земли и сверху вниз смотрит на скорчившегося врага.

– Теперь, я надеюсь, ты заткнешься? – гневно выдыхает он, отбрасывая в сторону камень.

– Вы что здесь устроили? – раздается чей-то испуганный голос. Юу оборачивается и только замечает, как мимо него проносится и опускается на колени нечто белоснежное.

Словно ангел, спустившийся с небес на землю к страдающему мученику, дабы облегчить тому страдания. Именно так выглядит Шикама Доджи, склонившийся над раненным Микаэлем и с беспокойством осматривающий его.

– Амане Юичиро, как Вы посмели сделать это? Вы хоть понимаете тяжесть своего деяния?! – он вскидывает осуждающий взгляд на парня и замечает следы драки и на нём.

– Извините, но я не чувствую себя виноватым. Вы ничего об этом знать, конечно, не можете, но поверьте, он заслужил это, – со всей серьезностью говорит Юичиро.

– Ни слова больше! – Шикама вновь обращает свое лицо к пострадавшему. – Как бы там ни было, как бы он не заслужил такого наказания, но Вы не имели права бить его, чтобы он не сделал Вам!

– Я в порядке, – все еще прижимая руку к голове, слабым голосом говорит Микаэль, которому Доджи помогает встать. Сначала сесть, потом уже и подняться на ноги, все это время аккуратно придерживая его.

– Нужно отвести тебя в медпункт. Возможно сотрясение, – проговаривает старшеклассник. – Голова не кружится, не тошнит?

– Немного, – с той же слабостью проговаривает Мика, буквально падая в руки Шикамы.

– Давай, я помогу тебе идти, – соболезнующее произносит Доджи и, подхватывая ослабевшего парня, с укором смотрит на Юичиро, в котором нет ни капли сострадания, поскольку он видит то, чего не замечает выпускник.

– Это не шуточное дело, а серьезный проступок с Вашей стороны, Амане. Хочу верить, что Вы осознаете это и то, чем всё может обернуться для Вас.

– Мика, ничего не хочешь рассказать? Может поведаешь о своем грязном поступке? Или тебе «гордости» на это не хватит?

– О чем ты, Юу? О своем внезапном нападении на меня? – цепляясь тонкими пальцами в рубашку старшеклассника, оборачивается к нему Микаэль.

– ЧТО?! Не притворяйся невинным! – вспыхивает Амане, сжимая кулаки. – Это же ты меня спровоцировал!

– Что ты несешь? – хмурится Шиндо.

– Хватит! Не вам продолжать разбираться! – останавливает их Доджи, чувствуя, что, если дать им волю, они могут дойти до второй драки. По крайней мере, внешне темноволосый уже готов наброситься на обидчика.

– Но, – попытался возразить Юу, когда его прервал холодный голос.

– Достаточно слов. Все, что будет происходить дальше, уже не в Вашей компетенции. – И, придерживая Мику с трудом стоящего на ногах, Шикама ведет его к школе. Оборачиваясь, плотнее прижимаясь к парню, Микаэль одаряет Юу насмешливой ухмылкой, из-за которой тот, презрев присутствие помощника школьного президента, готов кинуться на него. Это не первое доказательство того, что Мика просто симулирует. Эти взгляды и улыбки Амане наблюдал буквально с того самого момента, как их обнаружил Шикама Доджи, потому-то Юу и не испытывал угрызений совести и не мог понять, как этот парень не сумел раскусить гадкое притворство этой двуличной сволочи.