– Всего один и, Мика, поверь, – он взглянул в глаза сына, – ты не разочаруешься, ведь она правда замечательный человек. Придя в наш дом, эта женщина только улучшит нашу с тобой жизнь. Если ты примешь её как мать, то никогда не раскаешься.

«Принять? Принять? Но ты же бросаешь меня ради нее. Ты меняешь меня на нее. Снова… Снова ты уходишь от меня к другому человеку, заменяя меня им…»

– Она ни в коем случае не помешает нам. Ее присутствие здесь пойдет нам только на пользу. Ты очень скоро привыкнешь к ней и ее сыну.

– Сыну? У нее есть сын? – снова ужаснулся Микаэль. Образы жуткого прошлого вновь всплыли в его памяти. У него снова будет сводный брат! Немыслимо! Не исключено, что он окажется такой же тварью, как и Эндзай! Мика не понимал, как отец может так поступать с ним, во второй раз бросая под этот страшный каток. Неужели он до такой степени ему безразличен?

– Да, у неё есть сын, он младше тебя. Не волнуйся, Мика, того что было уже не будет, я гарантирую тебе это. Она будет любить тебя не меньше, чем своего собственного ребенка. Она ужасно хочет познакомиться с тобой все это время, она уже заранее испытывает к тебе теплые чувства. Не отталкивай её. Прошу, подумай и пойми, что для нас это будет лучшим решением проблем. Мика, – отец заглянул ему в глаза, – сможешь ли ты принять ее для меня, для себя, для нас обоих?

– Значит, ты все-таки любишь ее, папа? – горестно усмехается Микаэль, чувствуя, что второй раз за день его предали, причем отец предал не только его, но и светлую память о его матери.

– Люблю, – со вздохом отвечает Натан. – Да, я люблю эту женщину. Но тебя я люблю намного больше и согласился на брак только для того, чтобы у тебя была мать, как некогда просила меня Хиро. Я люблю вас обоих и ничего не могу с этим поделать.

– Ничего не можешь? – юноша опускает глаза. – Нет, ты можешь исполнить обещание и жениться на ней, вот что ты можешь сделать…

– Мика! – восклицает отец, когда мальчик снова подрывается и уносится прочь из комнаты. Он забегает к себе не в силах совладать со своими эмоциями, бьющими сейчас через край. Из-за которых он не может мыслить трезво. Отец не пытается его догнать, ибо понимает, ему нужно время осознать и примириться. Чуть позже, когда сын успокоится, можно будет еще раз поговорить с ним и попытаться еще раз все объяснить. Но это оказывается уже ненужным, потому что буквально через полчаса Микаэль спускается из своей комнаты. Он выглядит спокойным, что настораживает отца.

– Извини, что так повел себя, – тихо произносит младший Шиндо. – Если она тебе правда нужна, ты любишь её так, как когда-то любил маму и она сумеет заменить тебе её, я не буду противиться вашему браку. И постараюсь принять её.

«Только не рассчитывай, что я стану называть ее «мамой». Она всего лишь та, кто поселится у нас, не более того… И я иду на это только потому, что ты мой отец и кроме тебя у меня больше никого нет…»

– Мика, – отец был поражен до глубины души этим откровением. – Ты говоришь серьезно?

– Более чем, – отвечает мальчик, в чьем взгляде сквозит некоторая обреченность. – Живи с кем хочешь. – Сказав это, он разворачивается и идет обратно наверх.

– Мика! – он оборачивается, но его взгляд далек от родителя.

– Спасибо, что понял меня. Я уверяю тебя, когда это произойдет и мы станем жить все вместе, ты ни на миг не пожалеешь о том, что так сложилась судьба.

– Да, я знаю, – уголком рта слабо улыбнулся Микаэль. – Я пойду спать.

– Конечно, спокойной ночи, сынок.

Однако в ту ночь юноша долго не мог сомкнуть глаз, думая о своей предстоящей жизни с новой мачехой и младшим сводным братом, о том, что скоро его жизнь опять круто изменится и насколько это будет хорошо или плохо, он судить не может, но знает только одно – его заменяют и вытесняют из своей жизни абсолютно все… И близкие, и враги…

– Сколько можно, только тебя и ждем! – взвился Амане, стоя на сцене, когда в актовом зале, наконец появился голубоглазый блондин и своей неспешной, размеренной походкой поплыл между рядами.

– О, Юу, а ты уже соскучился по мне, как мило с твоей стороны, – элегантно бросив свои вещи на один из стульев, издевательски пропел Микаэль, после чего ловко взлетел на сцену и приблизился к прожигающему его гневным взором парню.

«Ненавижу тебя, мерзкий предатель» – шепчет оскорбленное подсознание, но сознание прочит вдоволь насладиться насмешками над врагом, а посему умелая игра сознания заставляет голос звучать приторно сладко.

– Вот я уже здесь, перед тобой, теперь быть может ты усмиришь свой гнев? – изящная рука касается груди; вызывающий томный взгляд голубых глаз наполнен колкостью, на губах играет лукавая улыбка.

– Прекрати! – отталкивает его от себя Амане. – Что ты себе позволяешь? Совсем уже?!

– Как же так, мой милый Отелло! – восклицает Шиндо, отшатываясь и театрально прижимая ладони к лицу, а после снова приближаясь. – Неужели не признал свою дорогую Дездемону? – со страхом и отчаяньем глядит он на Амане. – А ведь я так ждала тебя из похода, а ты так жестоко холоден со мной, – наигранно печалится юноша, опуская глаза. – Гневаешься на меня, неужто дурные языки оклеветали меня перед моим героем? Но я бесспорно чиста перед тобой. Иди ко мне, я докажу тебе свою невиновность. Утешу тебя, согрею своим теплом, окружу заботой, и ты осознаешь, что мое единственное счастье заключено лишь в тебе, – Мика подается вперед всем корпусом, прижимаясь к брюнету.

– Мы еще не начали, уберись от меня! – отдергивается Юичиро, чувствуя раздражение, вызывающее в нем странную дрожь от прикосновений этого человека.

– Как знаешь, – хмыкнув, Микаэль повел плечом и все с той же кокетливой улыбкой отошел от Амане.

– Микаэль, почему ты опоздал? – Медина, стоя внизу у сцены, строго задал вопрос юноше.

– Ах, простите, совсем забыл о времени, – с улыбкой отвечает Шиндо, глядя на учителя.

– И чем это он там занимался?

– А что не понятно? Какой уж тут спектакль, когда там так весело! – Доносится шепот хихикающих между собой парней.

– Ты всем так собрался свои извинения приносить за опоздание? – скрестив руки на груди, саркастично заметил Акутазава. – Тогда можешь сразу убираться, смотреть тошно.

– А мне казалось, ты бы больше всех этому обрадовался, Синго, – хмыкнул Мика, повернув к нему лицо.

– Что ты сказал? – вспыхнул Акутазава и испуганно забегал глазами по сторонам. – Да я тебя…

– Хватит! – строго прервал возгорающийся конфликт между учениками учитель Медина. – Полагаю, на этом можно окончить прения и приступить к работе. До спектакля осталось чуть больше недели. Такими темпами, нас ожидает провал. Будьте добры, мальчики, сосредоточьтесь и давайте проведем репетицию нормально.

– Чтобы репетиция была нормальной, нужно чтобы на ней не присутствовали ненормальные. А так обещать мы ничего не можешь и за его безбашенные поступки отвечать тоже, – желчно косясь в сторону Микаэля, прогнусавил Синго и, ухмыльнувшись, поглядел на Юичиро.

– Надеюсь, тексты заучены наизусть? – осведомляется Медина.

– Да! – звучит почти единогласно.

– Тогда начнем! Яго и Кассио, убийство в переулке.

Не участвующие в первой сцене ребята уходят за кулисы. «Яго» и «Кассио» отправляются с ними за атрибутикой для боя.

– А шпага где? – заглядывая за ширму, спрашивает Синго, не находя своего сценического важного атрибута.

– Возьми пока мою, потом поищем, – бросает ему свое оружие Юичиро. Синго ловит шпагу налету и вместе с одноклассником уходит на сцену. Поднося к глазам текст с ролью, Юичиро решает еще раз пробежаться по строчкам, дабы закрепить эффект зубрежки.

– Ты со всем, что имеешь, так расточителен?

Слыша насмешливую интонацию, Юу вскидывает голову и машинально оборачивается. Около кулис стоит, скрестив руки на груди, Микаэль.

– О чем ты? – хмурит брови Амане, не понимая к чему был этот глупый вопрос.

– Отдаешь не глядя, а ведь это твоя шпага, доблестный рыцарь, – хмыкнул Микаэль. – Как же ты теперь без нее справишься?