– Быть может, Вам не достаточно того, что платит мой отец и Вам нужна более весомая плата? – с этими словами Шиндо поднялся с места и, сделав пару шагов, замер перед врачом в манящей позе. – Только скажите, и я с удовольствием внесу её, а Вы удостоверитесь в том, что Ваши сеансы не прошли даром. Благодаря Вам я полностью здоров. Что скажете, не желаете проверить это лично? – томно взирая на надоедливого мозгоправа, сладко проговорил Мика.

– Я понимаю, насколько тебе неприятно находиться здесь и слушать эти разговоры, но ведь это для твоего же блага, – спокойно проговорил психолог, с достоинством выдерживая провоцирующее его откровенное поведение трудного подростка. – Ты должен понимать, что тебе никто не желает зла.

– Разумеется, о каком же зле может идти речь. Отовсюду я получаю лишь добро и заботу, вижу, как люди вокруг меня пытаются облегчить мне жизнь, – касаясь тонкими пальцами пуговиц, юноша начинает медленно расстегивать их, при этом блеск в его глазах становится все более манящим и призывным.

– Мика, прекрати, – строго говорит психолог.

– А мой заботливый папочка, он и вовсе из кожи вон лезет, лишь бы только его сыночку было не скучно, – продолжает парень, проходясь рукой по вороту рубашки и плавно оттягивая ее в сторону, при этом делая еще один пленительный шаг навстречу врачу. – Я так обязан Вам за труды, сколько же Вы уже провозились со мной…

– Прекрати! Прекрати сейчас же, как тебе не стыдно! Как ты ведешь себя? – пугаясь, не зная как остановить это бесчинство, врач отвешивает Мике пощечину как раз в тот момент, когда рука парня ложится на его колено, а сам мальчик, кажущийся сущим Дьяволом, сокращается дистанцию между их лицами.

– О, Господи! – тут же спохватывается он, вскочив из кресла и приблизившись к отшатнувшемуся ребенку. «Какая невероятная притягательная сила у этого ребенка», – ужасается мужчина второй раз, ощущая страшную вину за свой поступок. Этот мальчик – его пациент, и, что бы он не вытворял, он не имел права поднимать на него руку. Но в тот момент он действительно был сражен. Словно попал под некий гипноз. И паника, что он находится во власти незримых чар, возобладала над здравым рассудком.

– Мика, прости, я погорячился. Я не должен был так поступать. Тебе больно? – взволнованно говорит он, беря юношу за плечи. При этом у врача пульсирует в мозгу только одна мысль. «Что же я теперь скажу его отцу? Это же не допустимый проступок. Я ударил своего пациента… Не просто пациента… Мальчика… Ужас, катастрофа!»

– Это значит «нет»? – густая челка скрывает глаза, но губы растянуты в усмешке. Мика прижимает ладонь к ушибленному месту. Его вопрос звучит так твердо, что мужчина, находящийся в панике от своего действа, даже не сразу понимает о чем идет речь.

– Что? Что «нет»? – недоуменно лепечет он.

– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю.

– Бог мой, – отшатывается изумленный психолог. «Может он и впрямь сумасшедший?.. Или это я обезумел?»

– Да что ты такое говоришь? Естественно, я отказываюсь. С твоей стороны было глупо рассчитывать на обратное, какие бы цели ты не преследовал.

– А Ваш поступок можно назвать умным?

Врач содрогнулся, когда в него вонзился, будто стрелой, насмешливый, горделивый взгляд ярко синих глаз. Этот пронизывающий взор не давал шанса на спасение, заставляя вспоминать сотворенные прегрешения, которые дважды за последние пять минут обуяли его сущность.

Мальчик с чарующим ликом ангела и душой демона, слетевший на Землю дабы вывернуть мир наизнанку, показать всем и самому себе ту черную сторону его природы, которую каждый человек утаивает глубоко в себе. Вот каким этот юнец предстал на мгновенье человеку, получившему прагматичное, стандартное образование, исключающее какие-либо религиозные мотивы.

– Даже не представляю, что скажет папа, когда узнает, что Вы подняли руку на его сына, – пропел Мика, с сожалением взирая на несчастного врача, ощутившего себя в ловушке.

– Чего ты хочешь, маленький Дьявол? – процедил сквозь зубы мужчина.

Губы Микаэля расплылись в улыбке, а в глазах читалось неприятие и издевка.

– Быть может, Вы еще передумаете? – лукаво прищурился он, однако видя в глазах психолога непоколебимую твердость и желание сказать ему прямо «убирайся отсюда», юноша только пожал плечами.

– В таком случае, до свиданья, – сказал он и, взяв из соседнего кресла свой школьный рюкзак, направился к выходу. Когда он покинул кабинет своего психоаналитика, тот так и остался стоять, словно пораженный током.

Шиндо вышел на улицу. Дождь немного усилился, пока он спускался на первый этаж, но в это время года такая погода была ему только в радость. Оказавшись под открытым небом, Мика взглянул в бескрайнюю серую высь, и на его губах отразилась легкая улыбка. Он был убежден, что сегодня был его последний сеанс у этого врача. Чтобы отец не говорил, сколько бы денег не предлагал, а эта канцелярская крыса более никогда не подпустит его даже к двери своего кабинета. Фактически, он избавил себя от этого унылого общества, навязанного ему отцом. Легко вздохнув, с наслаждением втянув носом сырой воздух, Мика направился по улице. Ощущение легкости преследовало его, пока он думал о своем избавлении и говорил себе, что если отец надумает повести его к другому специалисту, его постигнет та же участь. Отныне Мика больше не потерпит вмешательств в свои личные дела всяких выскочек.

Правда легкость через время сменилась грустью. Шиндо опустил взгляд себе под ноги. Он не хотел понимать, почему отец отправляет его к этим чужим людям вместо того, чтобы самому поговорить с ним. Зачем он сплавляет его другим? За ненадобностью? Нежеланием возиться с ним самому?

Осознание ненужности родителю, который делает все что угодно, лишь бы только отстранить его от себя, не важно под каким предлогом, временами разрывает душу, когда начинаешь задумываться об этом всерьез.

А ведь ему нужно не так много, всего лишь чуточку участия со стороны отца.

– Какой ужасный ливень, – отодвигая жалюзи, проговаривает мужчина, поднимая вверх очки и вглядываясь во тьму. – Ты только посмотри, Натан. Натан? – он оборачивается к только что вошедшему в офисное помещение человеку.

Задумчивость и недоумение отражается во взгляде Шиндо, хотя внешне он по-прежнему остается спокоен. Дело в том, что ему поступил звонок от Микиного психоаналитика, который сказал, что больше не может продолжать работу с его сыном, так как у него появились срочные дела, он приносит свои извинения отцу, возвращает деньги за несколько оплаченных наперед сеансов и предлагает ему взамен обратиться к другим знакомым ему хорошим специалистам, если у отца возникнет желание.

«Почему же так внезапно?» – хмурится Натаниэль, присаживаясь за свой стол.

– Натан, ты меня слышал? – к нему приблизился сотрудник, заметивший его состояние.

– Да, и надеюсь, Мика, уже дома, – со вздохом говорит Шиндо, бросая взор на часы.

– Что случилось?

– Давай поскорее закончим, Адриан. Я не могу сидеть тут допоздна, – отвечает на это Натан и склоняется над работой. Адриан пожимает плечами и уже собирается отправится на свое рабочее место, когда голос друга вновь раздается в помещении. – Микин врач внезапно решил отказаться от его лечения.

– С чего бы это? – оборачивается к нему тот. – Он чем-то это мотивировал?

– Нёс какую-то околесицу, будто ему нужно срочно отправляться на какой-то симпозиум в соседнем городке, – проговорил Натан. «Еще одна проблема. Где теперь найти другого специалиста? Как нового человека воспримет Мика?»

– Ты знаешь, а может это не так уж и плохо.

– Что ты хочешь этим сказать? – воззрился на Адриана Шиндо.

– Ну, скажем так, работа с этим типом не принесла особых результатов. И задуматься над тем, чтобы сменить Мике врача нужно было уже давно, – проводя рукой по гриве каштановых волос, проговаривает Адриан.

– Хм, – Натаниэль потер подбородок. В словах друга была неоспоримая истина. Работа с этим врачом практически не принесла его сыну положительных сдвигов. Мика оставался нелюдимым и замкнутым в себе, только теперь в его обращении иногда прослеживалась напускная мягкость, заключенная в рамки злой иронии.