Еще одна точно такая же фотография стояла на столике у окна рядом с коробочкой, надпись на которой гласила «Пожертвования». В самой коробке уже лежало несколько монет и проходящие мимо, не забывая посмеяться, бросали в коробочку мелочь.

Амане стоял ни живой, ни мертвый. Если бы сейчас пол под ногами разверзся и он провалился в самое пекло, то был бы только счастлив. Гореть в аду и то приятнее, нежели стоять и наблюдать свой собственный позор, который ко всему прочему является гнусной ложью и никак не соответствует истине.

Парня буквально парализовало на месте, когда он понял какое количество человек на это смотрят в данную минуту, и сколько пришедших на занятия школьников уже увидели это объявление, и скольким еще посчастливится видеть и вдоволь повеселиться, если все это немедленно не убрать и не прекратить эти смешки, доносящиеся со всех сторон, раз и навсегда. Второй мыслью после того, что это немедленно нужно убрать с глаз, в голове пылает только один вопрос «кто?».

Расталкивая собравшихся зевак, Юу уже был готов сорвать объявление, фото и забрать коробку, в общем все, что выставляет его посмешищем на всю школу, но в это время со звоном в коробку падает несколько монеток, превышающих стоимость всех брошенных ранее.

У Юу замирает дыхание, когда взгляд останавливается на улыбающемся лице, только что подошедшего блондина.

– Ты?! – дрожащим голосом выдыхает Юичиро, понимая чьих рук все это грязное дело, ибо чужая насмешливая улыбка отвечает сразу на все его возможные вопросы. Отовсюду звучит смех и колкие замечания, но Юичиро их не слышит, он видит перед собой улыбающееся лицо врага, который явно наслаждается проделанной работой, потому как Юу чувствует себя просто отвратительно.

– Извини, больше нет, помог, чем смог, – ухмыляется Шиндо. – А ты молодец, что не побоялся позора и попросил помощи. Давно пора.

– Это ты?! – сжал кулаки Юу готовый броситься на врага в любой момент. Да только его горячность нисколько не пугает блондина, даже не заставляет отступить.

– Пускай вчера ты оклеветал меня перед всеми, но я зла не держу. Наоборот хочу помочь тебе в ответ на твою «справедливость», – прищуривается Мика, вызывающе глядя на загнанного в угол Амане.

– Мразь! – нет больше сил терпеть эту издевку и, переполненный гневом Юу, бросается к Мике. – Я убью тебя, тварь!

Смеясь, Мика, будто кот, отпрыгивает назад, в то время как Шинья и Глен бросаются к взбеленившемуся другу и едва успевают схватить его.

– Пустите меня! – кричит, вырываясь Юичиро. – Я убью тебя! Я тебя так отделаю, что самому операция понадобится! Ненавижу! Ублюдок! Конченный урод! Отпустите меня, я задушу его!

– Юу, прекрати, оставь его! – кричит Глен. – Успокойся! Это дурацкая шутка, прекрати себя так вести! Неужели ты хочешь из-за такой ерунды вылететь из школы!

– Да мне плевать, если я смогу избавится от этого урода! – прогремел Амане и извернувшись, так, что друзья не смогли его удержать, ринулся к Микаэлю, который напрягся, будучи готовым отражать удары.

Набросившись на Микаэля и повалив его на пол, хорошенько приложив при этом головой, Юичиро только успел занести кулак для нанесения более весомого удара, когда в коридоре прозвучал строгий голос, заставивший содрогнуться всех присутствующих на разборке учеников, а в следующий момент, Глен и Шинья снова схватили его и стащили с Шиндо, который, будучи уже не менее остервенелым, бросился на обидчика, но его схватили другие.

– Прекрати, дурак, – пытался успокоить его парень из художественного клуба. – Нарвешься же на еще большие неприятности.

– Плевать, отпусти! – задыхаясь от злости, прошипел Мика.

– Юу, успокойся немедленно, – тем временем пытался утихомирить своего Глен, в то время как Шинья был просто встревожен и пытался удержать вырывающегося друга, которому было все равно кто здесь и зачем – он жаждал только кровавой мести.

– Что здесь происходит? – вновь прозвучал холодный, строгий голос. Толпа расступилась, как по указке, дав возможность высокому, статному парню беспрепятственно подойти к месту основного события. Отовсюду доносился шепот. Никто не осмеливался говорить в полный голос.

– Это Ферид Батори. Председатель школьного совета.

– Говорят он из знатной семьи.

– Самый устрашающий человек во всей школе. Обладает неоспоримым авторитетом, даже среди учителей.

– Сам директор считается с его мнением.

– Ни фига себе!

– А ты что не знал? Стыдно должно быть.

– Сейчас им достанется!

– Сами виноваты, устроили черти что, пусть теперь расплачиваются.

– Я спрашиваю, что здесь происходит? – не обращая внимания на перешептывания, строго повторил вопрос юноша с серебристыми волосами, собранными в хвост и подвязанными черной, шелковой лентой. Его острый взгляд и не менее острый ум мгновенно оценили обстановку. Ничто не ускользнуло от его внимания: ни двое тяжело дышащих разгоряченных парней, уже почти вцепившихся друг другу в глотки и сожалеющих, что были вынуждены остановиться, ни объявление на школьном стенде, ни фото, ни коробочка с деньгами тут же рядом.

– Отпусти, – тем временем высвободился из хватки старшеклассника Микаэль и передернул плечами.

– Немедленно снимите это отсюда, – приказал Батори двум парням, находившимся ближе всего к стенду. Те послушно выполнили приказ и уже через несколько секунд ничего, что свидетельствовало бы об утреннем инциденте, не было видно.

– Кто это устроил? – холодно глядя на Юичиро, задал вопрос Ферид. Но тот только опустил голову.

– Немедленно ко мне в кабинет, – Батори круто развернулся на каблуках. – Тебя это тоже касается. – Он бросил взгляд в сторону Шиндо, который уже направился прочь, якобы его это никоим образом не волнует и он обычный праздный зевака.

– Что? – обернулся Мика и взглянул на Ферида с той же неприязнью, которая читалась в глубине холодного взора главы школьного совета.

– Немедленно, – сдержанно и четко сказал Батори и грациозно последовал по коридору.

Поглядев сначала на Мику, придушить которого все еще страстно желалось, но, будучи немного пришибленным властным, аристократичным поведением выпускника, Юичиро послушно зашагал следом.

– Черт, – сквозь зубы процедил Микаэль и нехотя двинулся за Феридом и Юичиро.

– Удачи, – сочувствующе бросил Микаэлю парень из художественного клуба, но Шиндо никак не отозвался на пожелание.

– Что теперь будет?.. – глядя вслед другу, проговорил Хиираги.

– Пойдем в класс, Шинья, – сказал Ичиносе, ощущая беспокойство. Это было единственное, что он мог сказать и предложить, после всего произошедшего.

Президент школьного совета элегантно опустился на стул и пристально взглянул на двух своих провинившихся учеников. По лицам обоих читалось, что они еще не усмирили свой пыл до конца и, будь на то их воля, они снова сцепились бы друг с другом, однако сейчас, потупив глаза, они смиренно помалкивали. От учеников, даже не думающих покаяться, его отделял письменный деревянный стол. Вообще по своему виду кабинет напоминал скорее личные покои, нежели одну из классных комнат, отведенных для школьного совета, хотя всё здесь было оформлено строго, не допускались никакие посторонние убранства, как в частных жилых помещениях. Один длинный стол с множеством приставленных стульев под стеной и один небольшой с двумя стульями по бокам. В комнате скорее витал подобный дух, возможно, создаваемый самим работающим здесь учеником выпускного класса.

Пробежав глазами по сторонам, Юичиро устремил взгляд на молодого человека, имеющего определенную власть в этом заведении и, глядя на него, Юу понимал почему. Аура, что исходила от него, была жутковатой и пугающей, но при этом величественной. Чувствовалось, что перед тобой не заурядный человек со средним умом, перед тобой нечто большее, тот кого следует опасаться и к кому следует проявлять должное уважение, в противном случае можно горько пожалеть. Юичиро не был напуган этой встречей, отнюдь, просто ощутил всю серьезность общения с этим человеком, с которым впервые пришлось столкнуться лицом к лицу в таких неблагоприятных условиях. Микаэль стоял рядом, но на него величие и значимость председателя студсовета впечатления не производило. Он был угрюм и даже будто бы недоволен и раздражен тем, что ему приходится находиться здесь.