Мика не потерпит какого-либо проявления сочувствия от кого угодно, тем более от него. Только не от него. Никогда. После всех тех лет издевательств, о каком к черту сочувствии может идти речь?

Никогда, никогда, никогда он не позволит Юу жалеть его!

Захлопнув за собой дверь, Микаэль прислонился к ней спиной, будто бы отгораживаясь от всего лживого мира, что остался там, за дверью. Его разгневанный взгляд блуждал по комнате. Испепеляло унизительное положение, в котором его враг опустился до сочувствия. Только за это хотелось уже уничтожить его раз и навсегда, раздавить как жалкое насекомое, сделать что-то такое, чтобы он даже помыслить не мог о том, чтобы еще хоть раз у него возникли эти унижающие достоинство чувства по отношению к Мике.

– Проклятье! – выдохнул Шиндо, опершись руками о стол, понурив голову. Почему же ему сейчас так мерзко и противно, будто бы его облили грязью? Почему внутри все так разрывается от негодования?

Подняв голову, он прошелся взглядом по своей комнате и остановил взгляд на той ее части, где некогда располагалась комната его сводного брата, до того, как была снесена стена и маленькая комнатка Шиндо набрала метраж.

– Черт, – Мика закрыл лицо рукой. – Нет, нет… Только не снова… – срывающимся голосом простонал он, когда сознание внезапно вытащило картинку из памяти и еще более мерзкие чувства оплели Микаэля, своими липкими паучьими сетями.

Мерзкий смех, доносящийся со всех сторон, отвратительные грубые руки, что намертво вцепились в его тело, готовые разорвать его на куски. Ни пошевельнуться, ни умереть. Словно каменная плита свалилась на тебя. Трудно дышать, ты чувствуешь, как эта мощная сила постепенно расплющивает тебя, разрушая твое тело и волю. Ты утопаешь в собственной беспомощности под веселый смех и зловонное дыхание потного липкого тела, бьющегося над тобой в остервенении.

– Нет! – Мика падает на стул, закрывая дрожащими руками лицо, пытаясь отогнать от себя страшные мысли. Собственные отчаянные крики звенят в ушах, вперемешку с чужими насмешками и непрерывная боль, точно бечевкой обжигает тело, сжавшееся в судороге. Яркие вспышки перед глазами, утопающие в темноте, застившей разум боли.

– Убирайся! Убирайся! Отстань от меня! – отчаянно мотает головой Мика из стороны в сторону, зажимая уши, чтобы не слышать всего этого. – Хватит! Хватит! – стонет он. Мучение старых воспоминаний длится еще несколько секунд, но в итоге ему удается побороть нахлынувший кошмар.

Тяжело дыша, он откидывается на спинку стула. Глубоко и прерывисто выдыхая, глядит в потолок. Эмоции утихли также внезапно, как и нахлынули. К обессиленному юноше постепенно возвращается холодный и трезвый рассудок. Проблемы настоящего вновь оказываются первостепенными. Все же это прошлое и зацикливаться на нём глупо. Есть вещи куда более важные, чем это дрянное прошлое.

Некоторое время Шиндо сидит без движения и без единой мысли в голове. Постепенно сознание вновь впускает в себя воспоминания о Юичиро. Невольно Мика хмурится, ибо по-прежнему его гнетет поступок Амане. Складывая на столешнице руки, он утыкается в них лицом. Он не ведает, что ожидать далее, но предчувствие говорит, что ничего хорошего ждать не придется.

– Хоть бы этот кретин не придумал себе чего, – проговаривает Мика, приподнимая голову, устало глядя на свое отражение в черном мониторе компьютера.

– Доброе утро.

Шиндо обернулся с удивлением взглянув на прошедшего мимо Амане, садящегося за парту с непривычно беззлобным выражением лица.

«Что за на фиг?», изумился Шиндо и оглянулся. Вероятнее всего, это приветствие предназначалось не ему, ибо это немыслимо по своей природе. Юу никогда не позволял себе подобного, как и он сам. Врагов не приветствуют. Стало быть, он обратился к кому-то другому, но, пройдясь взглядом по классу, Мика не увидел того, кому мог бы бросить эту незатейливую фразу Юичиро.

«Что он себе думает?». Мика снова устремил непонимающий странной шутки взгляд на Юичиро.

– Представляешь, кажется, тетрадь забыл, – озабоченно усмехнулся Амане, поглядев непосредственно на Микаэля, одновременно роясь в сумке. – А нет, взял.

Шиндо сдвинул брови. Что случилось с Юу? Почему он так себя ведет? Откуда этот мирный тон и нелепая попытка общаться как обычные одноклассники? Он что, спятил или это такой ход?

А вдруг… Мика ужаснулся от одной только мысли, что это поведение Юу связано с вчерашним инцидентом. Только не это

Смерив Амане, в лице коего отражалось благостное простодушие, презрительным взглядом, Микаэль отвернулся от него.

«Не может быть… Только не это. Вот ведь идиот». В душе́ парня все кипело и бурлило. Как можно быть таким идиотом, как этот Юичиро, разве Мика вчера ему не сказал все, что думал по этому поводу? Как он может сегодня прийти и говорить такие вещи?

Согревает только одно – тут Мика позволяет себе облегченно выдохнуть, – Юу не знает главного, иначе бы первый его вопрос вчера был совсем иного рода, а не о мачехе. Но все равно, как же он раздражает. Шиндо бросил гневный взгляд на ничего не подозревающего парня, спокойно слушающего учителя.

По окончании первого урока, Микаэль быстро покинул класс, а возвратился уже тогда, когда прозвенел звонок и вошел преподаватель, уничтожив тем самым любую попытку заговорить с ним. Юу так и не понял, где был всю перемену Шиндо, потому как не приметил его нигде. Правда, нельзя сказать, что он намеренно пытался отыскать его. Мика просто не попадался ему на глаза и в один момент Амане даже показалось, что одноклассник уже вовсе не вернется на занятия. Однако Мика появился и как ни в чем не бывало, с присущим ему хладнокровием и безразличием к окружающим, занял свое место за партой.

Крайне непривычно было для Юичиро проявлять такую снисходительность к своему давнишнему врагу, однако тяжелая ночь раздумий над его жизнью и жизнью Микаэля, окрашенной после того разговора в новые тона, сегодня заставила его относиться к Мике иначе. Теперь ему казалось, что Шиндо не такой уж плохой по натуре человек, а все его действия: колкость, ядовитость, уловки были вызваны исключительно внутренним одиночеством. Как бы Юу не хотел, а разозлиться на Мику не мог, испытывая к нему эти странные, подавляющие извечную ненависть чувства.

Вот подошел к концу второй урок. Закончив писать, Юу обратил взгляд на Мику, который за весь урок даже не подумал открыть свою тетрадь и внести в нее хотя бы пару записей, диктуемых учителем. Безусловно, этот факт смутил парня, который привык видеть своего врага тщательно исполняющим долг прилежного ученика. Раздумывая над этим вопросом, он бросил взор на распахнутую покинувшими класс учениками дверь. И снова около их аудитории он увидел того парня с волнистыми волосами стального оттенка. В этот раз он не глядел в телефон, его внимание целиком и полностью было направлено на кого-то определенного. Едва заметная улыбка играла на его губах, а взгляд был спокойным и доброжелательным. Юичиро обернулся к Мике, собираясь бросить ему какую-нибудь простую реплику, но тот уже встал из-за парты и быстрыми шагами направился к выходу. И, что поразило Юу, он направлялся именно к этому парню из параллельного класса.

– Лео, какого черта ты здесь делаешь? – грубо проговорил Микаэль, поравнявшись с Коэном. Проигнорировать эту встречу Амане не мог и с интересом наблюдал за ними со своего места.

– Тебя жду, – вкрадчиво отозвался тот, несмотря на резкий тон Шиндо, на который вполне можно было бы обидеться.

– Разве тебя об этом кто-то просит? – мрачно заметил Мика, изогнув бровь, но не дожидаясь ответа, он закатил глаза к потолку и пошел по коридору. Все с той же безмятежной улыбкой Коэн устремляется за ним. Оба парня покинули поле зрение Амане и удивленный этим поворотом юноша сам бросился к выходу и, остановившись на пороге класса, глядел на удаляющиеся фигуры.

«Как так?», недоумевает Юу.

Мика и этот юноша из параллельного следовали по коридору мимо группы учеников, столпившейся у окна, когда от компании отделился какой-то парень с пышной шевелюрой каштановых волос и что-то сказав Мике, схватил его за локоть.