Им что, совсем нет дела до него?

При других обстоятельствах Юичиро сам подошел бы и напомнил, либо просветил их о самочувствии их якобы обожаемого принца, но, боясь выдать тайну совместного проживания, он просто ушел оттуда, не желая слушать смех, который почему-то отдавался болью в его душе. Неприязнь ко всем окружающим душила его и отделаться от этого чувства не получалось.

Звонок в двери дома наполнил прихожую. Микаэль проснулся некоторое время назад и спокойно лежал, уткнувшись пустым взором в одну точку перед собой, так что он не разбудил его. Собравшись проигнорировать появление незваных гостей, юноша не двигался с места, все еще чувствуя себя слабым, но настойчивость гостя заставила его встать и пойти посмотреть, кто там так желает, чтобы ему открыли. Пошатываясь от слабости, он добрался до прихожей и, растворив дверь, выглянул.

– Мика, ты дома, как я рада.

– Что ты здесь делаешь? – с внутренним отвращением, холодно спросил Микаэль при виде Хиираги Шиноа, стоящей на пороге его дома, удивляясь тому, как она смела явиться к нему.

– Куда же ты пропал? Я так переживала. Я ведь несколько дней звонила тебе, а ты не брал трубку, – затараторила Шиноа, изображая подобие обиды за неучтивое обращение с ней возлюбленного. – Вот пришла сама, и ты не представляешь, как обрадовалась, что застала тебя дома. Мика, – она шагнула вперед, с обожанием глядя на парня, – почему ты вдруг исчез?

– Уходи, – твердо и тихо произнес Шиндо, делая шаг назад, чтобы это существо не коснулось его.

– Что? Что ты такое говоришь, Мика? Это же я. – скованно улыбнулась девушка. – Дурачок, неужели не узнал меня. Мика, скажи, пожалуйста, почему ты не отвечал? Ты же напугал меня.

– Уходи отсюда, – резче повторил Микаэль, с трудом держась за притолоку. Отвращение к ней, ослабляло его тело.

– Мика, что это значит?

– Ничего, просто убирайся отсюда. Я не желаю тебя больше видеть.

– Как же это? – прикрыв ладонью рот, ужаснулась Хиираги. – Я что-то сделала не так? Почему ты прогоняешь меня? – она бросилась к парню, но тот взглянул на нее так, что она в испуге отпрянула и, дрожа всем телом, проговорила:

– Мика, что случилось? Ты не можешь прогнать меня. Ведь ты же любишь меня, а я люблю тебя, ты же сам мне это говорил. Ну же, – она попыталась ласково улыбнуться и, сделав шаг, хотела протянуть руку и коснуться щеки человека, который еще не так давно шептал ей восхитительные признания и опалял страстным дыханием поцелуев лицо. – Неужели ты забыл?

Мика склонил голову. Глаза снова застилал туман. Она убивала его своим присутствием, травила своей подлостью и низостью.

– Убирайся… – дрожащим голосом прошептал Микаэль, а потом вскинув голову закричал: – Убирайся!

Шиноа отшатнулась в страхе и недоумении.

– Убирайся! Пошла вон отсюда! Я ненавижу тебя! Найди себе кого-нибудь другого, вам, женщинам, это труда не составляет! – кричал Микаэль, задыхаясь от собственного гнева, высасывающего последние силы из его тела. – А я не желаю тебя видеть! Никогда больше не появляйся здесь!

– Мика, – девушка шагнула назад. Вспышка ярости Мики была ей непонятна, но в то же время она и не была намерена ее разгадывать. Она просто возмутилась такому поведению. – Что? – отпрянула Шиноа, почуяв в его словах намек на ее поступок с Юу, в котором она себя совершенно не винила. – Больной придурок, хочешь сказать, что я… Ну и пожалуйста! – выкрикнула она. – И оставайся один. Никогда тебя не прощу! Даже не смей мне звонить! – с этими словами она бросилась бежать прочь, утирая рукой брызнувшие из глаз слезы.

Мика захлопнул двери без какого-либо сожаления и сострадания к чувствам девушки. Однако ее слова попали в цель. Изнеможение убивало. Трясясь от злости, Мика опустился на колени. Злость и презрение сменились отчаяньем. Он был один, совершенно один в этом проклятом доме и не было рядом никого, кто помог бы ему.

«Да, – смеясь сквозь слезы, говорил сам себе Микаэль. – Я больной, просто сумасшедший»

Он зажал руками голову и согнулся на полу.

«Спасите… Спасите меня кто-нибудь… Я больше не могу, не могу выносить это… Кто-нибудь… Спасите…»

Юичиро с трудом отсидел третий урок. Его непреодолимо тянуло домой и, не в силах бороться с дурными предчувствиями, он сбежал из школы, как только зазвенел звонок. Внутренний голос совести неустанно бранил его за то, что он вообще сегодня отправился в школу, а не остался дома присмотреть за болеющим человеком. Почему-то, несмотря на присутствие родителей, он ощущал какую-то личную ответственность за состояние Шиндо. Вероятно, сыграла роль его непосредственная вина в положении Мики. Ведь если бы не Юичиро, Мика не получил бы ран, не слонялся бы по улицам чуть ли не до утра, соответственно не слег бы. Конечно, во многом недруг был виновен сам, поскольку никто не заставлял его провоцировать Юу на конфликт, отбирая у него девушку, и так болезненно реагировать на их с матерью появление в его доме, но что сделано, то сделано. Всё назад не вернешь и вина в некотором роде остается за Юичиро, и, дабы искупить ее, он рвется домой к тому, кого чуть было не лишил жизни и кто был совершено безразличен даже тем, кто питает к нему особые чувства плотской привязанности.

Вернувшись домой, Юичиро со страхом обнаруживает Мику, лежащего на полу в прихожей без сознания.

– Мика! – он швыряет в угол свою школьную сумку и подбегает к Микаэлю. – Мама! – завет он в отчаянье, но только потом вспоминает, что ее, как и отчима нет дома.

«Нельзя, нельзя было его оставлять. Что же теперь делать?»

В панике разум Юу мечется, как сумасшедший, а глаза со страхом смотрят на неподвижного и, как кажется, не дышащего парня. Но потом Микаэль морщится и приоткрывает глаза. Слабость одолела его и он не мог подать Юу знак, что находится в сознании, просто очень слаб.

– Мика, что с тобой? – Юу берется за его плечо. Но взгляд Шиндо безжизненный, устремлен в одну точку. – Ты меня слышишь?

– Черт! – Юу кусает до крови губы, соображая, что делать с ним.

– Да…

Когда звучит это единственное слово, которое Юу поначалу не может разобрать, облегчение проносится по его телу.

– Мика, ты как? – но ответа нет. Мика снова закрывает глаза.

«Нужно попытаться отвести его хотя бы в гостиную, до спальни он вряд ли доберется», – думает Юичиро и снова обращается к Мике, вновь открывшему глаза.

– Можешь встать? – вопрос звучит нелепо, но Юу не намерен сдаваться, а потому, не дожидаясь ответа, он, перебрасывая Микину руку себе через плечо, пытается поднять его. Тяжело, но обессиленное тело поддается. Мика, несмотря на слабость, тоже прилагает усилия, чтобы встать. Кое-как Юичиро доводит его до гостиной и помогает сесть на диван. Склонив голову, Мика продолжает молчать.

– Ты так ослабел. Зачем вставал с постели?! Убить себя решил?! – рассердился Юичиро, но его гнев сняло как рукой, когда бледные губы Шиндо задрожали. Он понял, сейчас не время заниматься воспитанием, да и кто он такой, чтобы читать ему проповеди. Сейчас нужно подумать о его состоянии.

Юичиро убежал на кухню, а вернулся оттуда с чашкой кофе в руках, единственным придающим силы средством, которое он знал.

– Выпей, – Амане протянул испускающую пар чашку Мике. Устало взглянув на нее, Мика послушно протянул руку.

«Хоть бы не уронил, а то еще обожжется», – подумалось Амане и он сглотнул. Вид тонких, белых, как мрамор, слабых рук, из которых кажется, вот-вот вывалится чашка, пугал его.

– Черт, мне тебя осталось еще с ложечки покормить, – буркнул он и вздохнув, взялся рукой за чашку. Придерживая ее, он наблюдал, как Микаэль делает небольшие глотки и как постепенно к нему возвращается цвет лица. Юу не знает, что произошло, что так измотало Шиндо, но странное чувство просыпается в нем, когда он вот так сидит рядом и помогает ему пить кофе.

– Мама оставляла тебе еду и лекарства. Ты их выпил? – спросил Юичиро, после того как отставил пустую чашку на журнальный столик. Не поднимая глаз на сводного брата, Микаэль отрицательно покачал головой. Складывалось впечатление, что разум его находится далеко, в то время как тело приковано к грешной земле.