Потому что, барахтаясь в своих ошибках, я никак не хочу увидеть руки помощи, которые мне тянут буквально со всех сторон.

А почему?..

Потому что мне нравится жалеть себя.

Пора избавляться от этого недостатка. Куда бы я ни шла — он не доведёт меня до добра.

На следующей перемене я твёрдо вознамерилась подойти к Лике. И, конечно, я отдавала себе отчёт, что, помимо откровенного разговора, который мы слишком часто откладывали, я хотела узнать, о чём она говорила с Даном перед уроком. К тому же… К тому же мне было очень интересно, когда они вообще успели подружиться?.. И почему Лика так активно подталкивала меня к нашей местной достопримечательности: ведь это очевидно — она делала это с самого начала! Как бы я сама ни сопротивлялась…

Однако, когда я направилась к ней после урока, Лика ускорила шаг и первой выскочила из класса, а когда попыталась заговорить на следующей перемене — она сделала вид, что ей нужно ответить на звонок, а глазами показала, чтоб я даже не думала идти за ней.

Я вернулась за парту в растрёпанных чувствах.

Так, значит, это всё? Нашей дружбы больше нет?..

Ещё одну пару я просто просидела, даже не напрягаясь слушать учителя, и в итоге настолько накрутила себя, что на последней перемене влетела в туалет, куда только что зашла Лика, и с ходу выдала:

— Ты слишком много вложила в наши отношения, чтобы так просто от них отказываться! Если тебе наплевать на меня, то хотя бы пожалей собственные труды!

Лика отводит взгляд от зеркала и разворачивается ко мне.

— Ну, во-первых, глупо жалеть собственные труды: ты либо продолжаешь работать, либо забрасываешь их к чертям — на всё воля создателя, — замечает она в своей излюбленной манере, — а во-вторых… если бы я в данный момент сидела на унитазе, это было бы очень смешно.

— Что именно? — хмурюсь, складывая руки на груди.

— Вот это твоё «вбегание» и пафосная речь на два предложения, которую ты толкнула, — пошевелив пальцами в мою сторону, отвечает Лика.

— Не делай вид, что ты её не услышала, — продолжаю держать оборону и не сдаваться.

— О, а у кого-то, наконец, прорезается характер, — фыркнув, замечает блондинка и останавливает мою ответную реплику взмахом руки.

Ничего не понимаю, но молчу. А Лика дожидается, пока из одной из кабинок выходит девчонка, — кажется, из класса восьмого, — и затем подхватывает её под локоток, не позволяя дойти до двери.

— Привет, милашка! Знаешь, кто я? — улыбнувшись, спрашивает у девочки.

— Да, — с робкой улыбкой отвечает та, большими удивленными глазами глядя на блондинку.

— Видишь у двери в кабинет стоит парень-красавчик? Блондин новенький? — приоткрыв дверь, тихо интересуется Лика.

— Ага, — захваченная игрой, кивает та.

— Иди и познакомься с ним. Под любым предлогом. Ты же, кажется, из волейбольной команды? — склонив голову, уточняет подруга.

— Да, — потрясенная её знаниями, подтверждает девочка.

— Попроси его прийти на вашу игру. Скажи, что он популярный и симпатичный, и за ним потянутся остальные — а у вас, насколько я знаю, проблемы с группой поддержки в зале?

— Ага, — ещё больше удивляясь, кивает та.

— Ну, так вот, сделаешь это — и я пропущу тебя в клуб на следующей неделе. Согласна? — Лика выпрямляется и поправляет несуществующую складку на джемпере восьмиклассницы.

— Да! — радостно соглашается та.

— Отлично! Тогда — вперёд! — подталкивает её к выходу блондинка.

Волейболистка выходит…

— Лика! — подняв бровь, произношу со всем серьёзом.

— А? — не особо отвлекаясь на меня, отзывается подруга.

— Она — восьмиклассница! Ей рано в клуб! — произношу очевидное.

— Остынь, я прослежу, чтобы она не напивалась, — отмахивается Лика.

— Да ты даже лица её не запомнила! — шепчу недовольным голосом.

— Не недооценивай меня. Откуда я, по-твоему, знаю, что она из волейбольной команды? — парирует Лика, затем выпрямляется, отступая от двери. — И вообще, что это за Мисс Нравственность тут объявилась? Будьте добры, верните Соню, которая позавчера сосалась с малознакомым парнем у всех на глазах!

— И обязательно надо было напомнить! — уже жалею, что подошла к ней.

— Успокойся, — Лика вновь закрывает дверь и разворачивается ко мне, — если хочешь поговорить, приезжай ко мне после уроков. Но конкретно сейчас я не могу обещать тебе искренней задушевной беседы, ты уж извини.

— А чего так?.. И зачем нужно было отправлять ту малолетку к Мирону? — фыркаю в ответ.

— Потому что она отвлекла его, пока я говорила тебе, где и когда мы встретимся, — спокойно отзывается Лика.

— Что за шпионские игры? — вновь поднимаю бровь.

— Хороший вопрос — вот только не ко мне, — холодно произносит Лика, а затем выходит из туалета, оставляя меня одну.

Ничего не понимаю, но плетусь следом. Мирон встречает меня у двери, с усмешкой глядя куда-то вглубь коридора.

— Что за веселье? — без особого интереса спрашиваю.

— Неважно, — отмахивается блондин, а затем притягивает меня к себе, — после уроков поедем ко мне. У меня есть пара идей, как тебе попасть в астрал без чужой помощи.

— После уроков у меня запланирован поход по магазинам с мамой. Она проштрафилась передо мной на прошлой неделе — так что это надолго, — отвечаю спокойно.

— Хорошо, давай вечером.

— Мирон, дай мне передышку от всего этого? — прошу искренне.

— Ты отдыхала вчера, — спокойно замечает Мирон, не ведясь на мои корявые попытки отвертеться. — В чём дело? Ты же сама хотела побыстрее от меня отделаться. Или тебе всё-таки нравится моё внимание — вопреки твоим собственным словам?.. — и он проводит большим пальцем вдоль моего позвоночника.

— Твоё внимание не может не нравиться, — пытаюсь вывернуться из его рук, — ты же пуп земли, центральная фигура всей школьной жизни.

Блондин усмехается, вновь притягивая меня к себе и заставляя запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо.

— Мне даже льстит, что ты это признаёшь. Интересно, с чего бы? — склонив голову, спрашивает он, заглядывая в мои глаза.

Это просто игра.

Просто. Игра.

И то, что он пытается быть милым — это не более, чем ход. Я прекрасно помню, каким может быть Мирон, когда ему что-то не нравится.

— Может, ты головкой стукнулся во время сна? — проверяю его голову на наличие большой шишки, запуская руку в белые волосы.

— Какой именно головкой, мышонок? — растягивает губы в ухмылке Мирон, заставляя меня густо покраснеть.

Надо бы не забывать, что при всем при этом, он ещё ужасный пошляк.

— Боже! Вы — везде, — закатывает глаза прилипала, проходя в класс мимо нас.

— Завидуешь? — сухо интересуюсь.

— Чему тут завидовать? Тут пожалеть надо. Да слёзы пролить — по упущенной возможности лицезреть икону в школе, — фыркает Рита, стоящая через пару метров от нас с девчонкой из параллели, — реально, парень! После неё, — она кивает на меня, — на тебя больше никто не посмотрит так, как прежде.

Мирон отпускает меня. Окидывает долгим оценивающим взглядом, словно решая — достойна ли я его внимания (в какой-то момент приходит мысль, что он подтвердит, что недостойна — молчание затягивается…), затем он отворачивается и идёт к Рите. Та сводит брови, ничего не понимая, а потом происходит всеобщий шок — потому что в следующую секунду Мирон притягивает её к себе и целует так горячо, что даже у меня открывается рот!

А ещё мне становится обидно: почему со мной ни разу так не было?.. Мне обычно доставался блондин-апатичный, блондин-агрессивный, блондин-загадочный… Но ни разу — блондин-страстный!

У всех, кто в данный момент стоял в коридоре перед классами, вырвался один общий вздох. А парочка горячо целующихся всё никак не останавливалась… На меня уже начали поглядывать с жалостью. Перевожу взгляд на Риту. Как обычно, хороша, зараза. Прям конфетка, которая в данный момент плавилась под напором Мирона, как шоколад — в горячих ладонях…

Наконец, блондин отпускает Риту под всеобщее гробовое молчание, поднимает голову, глядя на её удивленное и (чего уж скрывать?) порядком возбужденное лицо с большим вопросом в хорошо подкрашенных и широко распахнутых глазах…