От центра Бреста до границы с Украиной — час езды по узкой однополосной дороге. Подъезжая, мы увидели, что у погранперехода «Мокраны» собралось человек двадцать — журналисты и друзья погибшего. В метрах ста от них стояла легковушка с выключенными фарами и «нулевым регионом» на номерах. Внутри было заметно движение, но никто не выходил. Когда мы с коллегами попробовали рассмотреть сидевших в машине, те резко включили дальний свет, ослепив на мгновение собравшихся вокруг. Скорее всего, это сотрудники КГБ контролировали все происходящее. Около трех часов ночи со стороны украинской границы показался бордовый микроавтобус с прикрепленной на лобовое стекло надписью «Груз 200». Спереди сидели невеста Черкашина Инна и преподавательница Таврийского христианского института из Херсона, где учился беларус. В кузове стоял цинковый гроб с телом погибшего. Побратимы из тактической группы «Беларусь» не имели возможности проводить его в последний путь на родине: приезд обернулся бы для них годами тюрьмы. Под пристальным наблюдением чекистов на легковушке катафалк доехал до морга Брестской областной больницы. Похороны назначили на следующий день.

Друзья Черкашина, знавшие его до прихода в национальное движение, рассказывают, что в 90-х Алесь рос обычным дворовым парнишкой. «Это была такая брестская шпана, дворовой хлопец, как и многие в те годы, мечтавший по-быстрому заработать денег, вести “дольче вита”», — вспоминает Андрей Егоров (теперь — известный политолог) в посвященном Черкашину документальном фильме «Белсата». По словам школьного товарища, в старших классах Алесь якобы связался с плохой компанией и даже успел провернуть с ними пару каких-то темных дел, но вскоре понял, что выбирает другой путь. Тогда юный Черкашин заинтересовался политикой. Он вступил в спортивно-патриотическую организацию «Край»[62].

В начале 2000-х «Край» распался и появилось новое популярное среди оппозиционно настроенной молодежи движение «Зубр». В отличие от «Края», «зубры» не использовали милитаристский антураж — и на тот момент это импонировало Черкашину. «Зубр» развернул активную деятельность накануне президентских выборов 2001 года и фактически просуществовал до следующей кампании в 2006-м. После жесткого подавления протестов против фальсификации выборов 2006 года «Зубр» раздробился: кто-то из лидеров вынужденно уехал из страны, кто-то под давлением властей ушел из активизма.

Алесю Черкашину «Край» и «Зубр» помогли определиться, в какое русло направить свою жизнь. Он уже понимал, что дворовая компания — не для него. Но действительно ключевым моментом в становлении его личности стало постижение религии. Со временем именно она займет центральное место в мировоззрении Черкашина. В 2005 году он принимает крещение в баптистской церкви. По словам матери Алеся, дома у них никогда не спорили о вере. Выбор сына родители поддержали. В 2007-м Черкашин уезжает в Украину, в Херсон, чтобы учиться на пастора в Таврийском христианском институте. Курс «Христианское служение», рассчитанный на 1 год, он заканчивает с отличием и сразу же поступает на четырехлетнюю бакалаврскую программу «Христианское руководство». Постоянно жить в Херсоне Черкашин не планировал, поэтому его перевели на индивидуальный план с гибким графиком: он периодически приезжал сдавать сессии по тем предметам, которые сам выбирал. В итоге обучение растянулось на семь лет. Нужно было как-то зарабатывать, и Алесь то налаживает мелкий бизнес, то устраивается водителем троллейбуса в Бресте. Однако все эти будничные заботы для него — на втором плане. Главным оставался поиск себя, своего «я» через веру и беседу с Богом. Черкашин мог зайти помолиться и в православную церковь, и в единственный в Бресте греко-католический (униатский) храм Святых братьев-апостолов Петра и Андрея. Именно там в сентябре 2015 года близкие друзья соберутся, чтобы обсудить подготовку к похоронам. Но вернемся в 2010–2011 годы — время масштабных протестов в Беларуси.

Вечером 19 декабря 2010-го в Центризбиркоме подтасовывали результаты выборов, обеспечивая Александру Лукашенко очередную «элегантную победу»[63]. Несогласные с таким положением дел беларусы вышли на улицы Минска: они требовали справедливого подсчета голосов и ухода Лукашенко.

По разным данным, участие в Площади-2010[64] приняли до 30 тысяч человек со всей Беларуси. Среди них находился и Алесь Черкашин, на тот момент — руководитель брестского отделения незарегистрированной партии «Беларуская Христианская демократия» (БХД). Акцию жестоко разогнали внутренние войска и милиция: счет пострадавших от ударов дубинками и задержанных шел на сотни. «Я помолился, почувствовал спокойствие и сам для себя решил, что где бы я ни был, должен оставаться Его [Бога] свидетелем, светом и солью… И я поехал [на Плошчу]», — вспоминал сам Алесь в одном из интервью на «Радио Свобода».

«ОМОН избивал людей, а Алесь был одним из тех ребят, кто защищал женщин и пожилых, даже мою маму», — рассказывал сопредседатель оргкомитета по созданию БХД, бывший политзаключенный Павел Северинец в интервью «Радио Свобода». А вот что писал в своем блоге на сайте «Беларуский партизан» коллега Северинца Виталий Рымашевский, кандидат в президенты на выборах-2010: «Алесь был одним из нескольких членов дружины, что оставались до последнего на Площади, охраняя звукоусиливающую аппаратуру. Благодаря ему, даже когда войска и спецслужбы начали “зачистку”, микрофон еще работал, и до последнего возможно было обращаться к митингующим. С трибуны было хорошо видно, что происходит внизу. И те несколько человек, которые поднялись на узких ступеньках к трибуне на пути ОМОНа, готовились к смерти, но стояли… Среди них был Алесь».

Когда от толпы протестующих отделились неизвестные люди и начали бить стекла в Доме правительства, многие восприняли это как провокацию властей, рассчитанную на то, чтобы у силовиков появился повод для брутального разгона. Толпа была в смятении, так как протестующие не готовили силового сценария. Поддавшись этому смятению, один из сторонников БХД начал призывать Рымашевского штурмовать здание. «Получился почти библейский сюжет: с одной стороны слышался настойчивый вопль: “Виталий, ну давай, командуй! На штурм! Ты же кандидат! Народ ждет команды!” А с другой стороны рядом со мной стоял Алесь Черкашин, который спокойно говорил: “Надо это прекращать, мы же христиане”. Как будто два ангела — темный и Божий — советовали противоположные вещи. И мы с Алесем пошли в толпу, пробились к дверям, стали останавливать “штурм”», — вспоминал Рымашевский.

И он, и остальные, знавшие Черкашина в «протестные» годы, описывают его как «человека кристальной совести» с мужественным и искренним поведением. Летом 2011-го вместе с другом, активистом БХД Дмитрием Шурхаем, Черкашин неоднократно координирует проведение в Бресте «молчаливых акций»[65]. Обоих регулярно задерживает милиция, Черкашина бросают в изолятор на «сутки».

15 декабря 2013 года все новостные сайты облетел кадр: молодой человек с руками, облитыми красной краской и связанными цепью, в костюме «пророка» стоит в центре Бреста. Алесь устроил этот перфоманс возле здания областной администрации, чтобы напомнить властям «о всех злых поступках против беларуского народа». Он призывал их покаяться за грехи. В противном случае, говорил «пророк», страну ожидают большие несчастья. За этот перфоманс милиционеры принудительно увезли Черкашина в психиатрическую больницу, а после того, как экспертиза показала его адекватность, на ночь посадили в изолятор. Тогда Алесь говорил журналистам, что старается совмещать религиозную жизнь с политической: отношения с Богом гораздо важнее, признавался он, но ему «не все равно, что происходит вокруг». «Я люблю свою страну, люблю этих людей. И конечно, мне хочется жить в более свободной стране. Поэтому я активен и как христианин, и как гражданин», — комментировал Черкашин свой перфоманс журналистам. Это была его последняя акция в Беларуси.