Как объясняет депутат Игорь Гузь, который стоял у истоков отряда «Погоня», решения о выдаче гражданства иностранцам априори проходят через Администрацию президента, а после скандала с нелояльным Саакашвили у Порошенко стали относиться к этой теме весьма настороженно. Как говорил Дмитрий Полойко, «у ребят вся надежда на нового президента». Связано это между или нет — сказать трудно, но действительно, с приходом к власти Владимира Зеленского законопроект был утвержден во втором чтении. 6 июня 2019 года Верховная Рада приняла закон № 3433 — за него проголосовали 230 депутатов. Документ вносил изменения в Законы Украины «О правовом статусе иностранцев и лиц без гражданства» и «О гражданстве Украины». Теперь пребывание в Украине всех иностранцев, принимавшие участие в защите территориальной целостности, признано законным и за ними официально закреплено право на получение гражданства в упрощенном порядке. Кроме того, новый закон запрещает выдачу добровольцев «недружественным странам». Он гласит, что добровольцы «не могут быть принудительно возвращены в страну происхождения или третью страну, которая совершила акт агрессии против Украины, или в страну, которая не признает территориальную целостность и суверенитет Украины, или отказывается признавать противоправность посягательств на территориальную целостность и суверенитет Украины, в частности, голосовала против Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН “О территориальной целостности Украины” от 27 марта 2014 года № 68/262». Среди стран, которые голосовали против этой резолюции, — Беларусь.

28 июня 2019 года двое бывших бойцов батальона «Донбасс» Рустам (Док) (позже выяснилось его настоящее имя — Рудольф Егоренко) и Дмитрий Белогорцев получили украинское гражданство — Зеленский подписал соответствующий указ. По иронии судьбы, к этому моменту оба уже несколько лет жили в Польше в статусе политических беженцев.

Рассказывая о наших согражданах на стороне ДНР и ЛНР, мы называли три типажа: люди войны, беглецы и романтики. У первых — профессиональная подготовка и отсутствие сантиментов, у вторых — неудавшаяся карьера или личная жизнь, третьи после просмотра российских телеканалов всерьез обеспокоились «угрозой фашизма», поверив в пропагандистские байки вроде «распятого мальчика». Говоря и о боевиках, и о беларусах, воюющих за Украину, важно понимать: границы типажей приблизительны, а сами люди могут не умещаться в рамки одного образа, ведь человеческая психика гибкая даже в нормальных условиях, а на передовой она претерпевает изменения еще быстрее. Тем не менее мы попробуем выделить наиболее характерные черты для добровольцев и объединить их в портреты. Однако специально не будем (за редким исключением) называть имена конкретных людей в описании типажа.

Большинство беларуских добровольцев можно разделить на две категории: романтики-идеалисты и беглецы. Романтики, в свою очередь, делятся на два субтипажа:

1. «Активист». Это молодой человек чаще до 30 лет, как правило, минчанин или житель большого города. С юности принимает участие в оппозиционных митингах, состоит в патриотической организации или фанатском сообществе, но ключевой позиции там не занимает. Скорее всего, за свою деятельность он успел посидеть на «сутках». Зачастую такие ребята придерживаются правых, националистических взглядов. Интересуются историей Беларуси, чтят национальные символы — бело-красно-белый флаг и герб «Погоня». В Беларуси «активист» открыто выступает против власти Лукашенко. С началом Майдана ездит в Киев сам или активно следит за событиями по интернету. На войну едет с товарищами по партии (околофутбольному движению). В компании большую роль играет культ физической силы. Таким «активистам» посвятил свою песню «Гарри» Сергей Михалок из группы Brutto: «Сделал три подхода, четвертый за Гарри, Гарри сейчас в походе, вернется едва ли», — поет Михалок. И правда, отправляясь на войну, «активист» осознает, что может не вернуться, но это его не пугает. Им двигает желание борьбы, причем чем младше боец, тем более абстрактна, непредметна в его представлении эта борьба. Повзрослев, закаленный в бою «активист» может стать настоящим человеком войны, профессионалом, готовым выполнить любой приказ командования. Такой исход, вероятно, самый благоприятный для этого типажа добровольца и даже отчасти свидетельствует о стойкости характера. В противном случае, когда опыт и переживания накладывают слишком глубокий отпечаток на психику, когда-то полный энергии «активист» невольно превращается в «беглеца».

2. «Мужык-беларус». Зрелый мужчина (35 лет и старше), из областного (районного) центра или агрогородка, образование средне-специальное, женат, есть дети. Работает на каком-нибудь государственном предприятии, уходит рано утром, возвращается домой поздно вечером. В его жизни все складывается не то чтобы хорошо, а просто «нормально» — хватать звезды с неба от него никогда и не требовалось, амбиции не выходили за пределы простого желания обеспечить семью всем необходимым. По сути, «мужык-беларус» — спокойный обыватель, пока не почувствует угрозу своему налаженному быту. Если он видит эту угрозу, к примеру, в «налоге на тунеядство», то идет на площадь протестовать против власти. Если видит, что сегодня Россия забрала «клаптик земли» у соседа, то приходит к выводу: завтра она начнет претендовать на землю, где стоит уже его дом, построенный на заработанные потом и кровью деньги. Телевизор хоть и смотрит, пропаганде не доверяет (и вообще, мало кому доверяет). В критический момент мотивация «мужыка-беларуса» проста и понятна: мир черно-белый, а окружающие делятся на «своих» и «чужих». На войну такой человек идет с четким осознанием: сейчас Украина, в будущем — Беларусь, это надо предотвратить. Он вспоминает, как стрелял из автомата «в армейке», закуривает дешевую сигарету и уезжает на фронт. Невозможность вернуться на родину — особенная трагедия для это типажа беларуского добровольца. Семья, живущая в Беларуси, зачастую критически воспринимает его выбор и отказывается воссоединиться с ним в Украине, браки рушатся.

Когда активные боевые действия заканчиваются и острой потребности в добровольцах на фронте уже не возникает, «мужыку-беларусу» приходится выбирать: подписать контракт с ВСУ и ближайшие годы посвятить военному делу на профессиональной основе либо устраивать гражданскую жизнь в Украине. Но процесс легализации полон бюрократических проволочек и не гарантирует успешного результата. Большинство беларусов-добровольцев, вопреки обещаниям Порошенко предоставить украинское гражданство, годами живут по просроченным беларуским паспортам, периодически подавая прошение о предоставлении вида на жительство. Так и не получив его, перебиваются случайными подработками в Киеве. Вдали от близких, «мужык-беларус», чьи жизненные цели когда-то были ясными и простыми, превращается в потерянного человека, «беглеца». Он лишен родины, семьи, друзей, привычного окружения. Он даже лишен собственно войны, ради которой оставил Беларусь.

3. «Беглецы». Как мы видим, оба субтипажа романтиков-идеалистов при определенном развитии событий могут перейти в категорию «беглецов». Однако есть среди наших добровольцев и те, кто прошел этот путь еще на родине. В них нет ни юного задора «активистов» — они куда опытнее, ни жертвенного простодушия «мужыка-беларуса». Нет, они искренне следуют своим убеждениям и не лукавят, рассказывая журналистам, что приехали на Донбасс воевать против общей российской угрозы и за Беларусь, но это лишь одна сторона, куда падает свет прожектора. Стоит глубже заглянуть в их судьбы, и мотивация перестает казаться настолько однозначной.

Многие «беглецы» на родине были вовлечены в оппозиционную деятельность. В отличие от идеалистов, этим людям терять практически нечего. Из-за самоотверженной борьбы с режимом, они не успели ни создать семью, ни построить карьеру. Тогда, на митингах и «сутках», на допросах КГБ и в тюремной камере, им казалось, что власть Лукашенко вот-вот падет и им удастся по-настоящему занять свое место в свободной Беларуси. Годы шли, но ничего не менялось. Выйдя из тюрьмы, бывшие политзэки не могли вписаться в общество. Они уже не верили в перемены. Отъезд на войну казался единственным возможным выходом из жизненного тупика. Объяснять такое решение исключительно темпераментом было бы поверхностно. Здесь дело скорее в том, что после всех страданий за правду, реальных, не надуманных, но так и не принесших плодов, у них развился «комплекс героя» — сильная потребность совершить исторически значимый поступок. И наконец, увидеть эффект от своего поступка: ведь если стрелять из гранатомета в сторону врага, он рано или поздно будет уничтожен.