следовала за ним. После того, как сквозь дверь показалась только морда с оскалом, я поняла — медлить нельзя.

Я была в пижаме, задержалась только чтобы накинуть на себя плотный мужской халат и спортивные туфли, которые оставила рядом с кроватью, чтобы не искать перед утренней пробежкой.

За дверью было тихо, все спали, не знаю, как этот волк пробрался на территорию академии, но может, он искал как выбраться, хотя, судя по тому, как легко он проходил сквозь двери, выйти на улицу для него не представляло проблемы.

Зверя я увидела уже на лестнице, он непрерывно оглядывался, и скалился, показывая безупречно белые клыки, любой стоматолог бы дал лайк такой гигиене, я так вообще была впечатлена. Странно, но я совершенно не боялась, несмотря на агрессивность, хотелось погладить этого хищника, запустить растопыренные пальцы в его густую шесть. Но я понимала, это на уровне инстинкта, когда видишь тигра по телевизору, жутко хочется затискать этого большого хищника до утробного урчания, но это же не повод действительно сделать это. Это реальный хищник, реальная угроза, его лапа может лишить меня чувств, а белоснежные клыки запросто перекусят глотку.

Мы спустились на первый этаж. Ночью я еще никогда не выходила на улицу, а утром, двери были открыты, сейчас же Xобразная конструкция была закрыта на три амбарных замка, которые наверняка были закрыты не обычными ключами, магия искрилась из замочных скважин. Волк уже был на улице, и снова звал меня за собой сквозь толстую филенку двери. Искорка тоже дала о себе знать, руки нагрелись, сердце стучало со скоростью, большей, чем я могла себе позволить, даже занятия у господиа Нома отнимали меньше сил.

— Тише, я сама не справлюсь, помоги, эти замки закрыты магией, я не открою.

Руки нагрелись настолько, что я уже не могла терпеть, наконец, догадавшись, я взяла ближайший замок горячими руками, тот расплавился, открывая для меня загадку к остальным замкам. За пару минут мне удалось справиться и с ними. Сняв тяжелые балки, я почти осталась без сил. Из-за по прежнему закрытых дверей, послышался протяжный вой.

— Иду, — успокаивала я волка, чтобы он не перебудил остальное общежитие, но как будто его никто не слышал, кроме меня никто даже не думал выйти в коридор и проверить, что происходит.

Ну вот, на пути встал еще один огромный засов, который, слава богу, не пришлось расплавлять. Нужно было просто повернуть толстый штырь.

— Я здесь, — шепотом сообщила черному чудовищу, выскользнув на улицу.

Было свежо, по всей видимости, скоро должна была выпасть роса, легкий туман затруднял видимость, но Велла светила вовсю, разгоняя туман на дорожке, по которой я спешила за хищником. Все что я видела, это вздыбившуюся шерсть на хребте поэтому, когда мы вышли на полянку, знакомую мне до последней травинки, я сильно удивилась. Думала, что волк, которого я вспомнила по пророчеству Олив, о котором почти забыла, но подспудно ждала, покажет мне какие-то новые грани острова. Только вышли мы на поляну перед Лавандери, деревом, которое стало легендарным даже для меня.

Странно, но под одной из огромных веток, скрытых сеткой, прямо на земле, лежала высокая горка листвы. Что за расточительство, ведь листья, полежавшие на земле, будут сушиться целую вечность, и получить из них экстракт будет очень трудно.

Волк пропал, по всей видимости, он выполнил свою миссию. Привел меня туда, где хотел, чтобы я была.

Заставить себя подойти ближе, я могла с трудом. Буквально каждый шаг давался с огромными усилиями, даже вопреки воле Искорки, которая раньше бежала вслед за волком, а сейчас, когда осталось преодолеть несколько метров, она вдруг чего-то испугалась.

Я сама была не рада, что меня так неожиданно разбудили, довели до одинокого дерева и бросили, но нужно было разобраться, почему я здесь, почему листья на земле. Медленно, но верно я приближалась к сиреневой горке листьев. Вот я уже напротив. Посмотрела вверх, в сетке виднеется огромная прореха, явно прорезанная каким-то длинным клинком. Кто это сделал, и зачем? Ведь все любят и почитают священность этого растения, кощунственно, так поступать с ним.

Нагнувшись, я зачерпнула горсть сиреневых листьев, каждый был в виде сердечка с загнутым хвостиком, вкупе с черешком, он смотрелся как кончик хвостика игривого чертенка, как их изображают в моем мире. Каждый лист в моей руке был безупречен, но на земле была целая гора таких, хотя, из этой сетки листья убирали пару дней назад, там не должно было быть так много. Искорка снова кольнула в сердце, очень даже ощутимо, я схватилась одной рукой за грудь, упала на колени а другую инстинктивно положила для опоры на гору листьев. По идее это было самое дурацкое действие, листья как пух, и моя рука должна была легко пройти сквозь них и упереться в землю, но я уперлась во что-то твердое. Тут же забыв о боли, я раздвинула листья, чтобы добраться до того, что скрывалось под ними. Тонкая белая ткань, что — то смутно напомнила, я начала копать выше и наткнулась на чью-то холодную руку, о боже, мои руки непроизвольно потянулись ко рту, сдерживая крик. Дыхание сбилось, я копала все выше… Девушка, та самая белокурая дева, что я видела сегодня ночью. Несмотря на то, что я была знакома с этой стороной смерти, но еще никогда не видела мертвым человека, которого всего несколько часов назад видела живым. Тошнота подступала к горлу, желчь уже обожгла гортань. Я вскочила и отбежала на несколько шагов, чтобы не портить месть преступления, а то, что это убийство, было понятно даже мне, на шее незнакомой мне девушки, толстой полосой выделялся багровый кровоподтек.

Где-то в Королевском дворце

— Ваше магичество, — суетливый слуга нервно топтался возле узкой деревянной кровати, и пытался разбудить хозяина. Он не стал его трогать, все-таки выпускники факультета силы были отлично натренированы, и однажды, он чуть не лишился руки, пытаясь разбудить Главу Королевских Магов. Для него хватало тихого шепота, а Искра сама предупреждала, враг перед тобой или друг, пока пробуждался мозг.

— Что тебе, Илай? Я лег пару часов назад, наш Принц все никак не может разобраться с северными землями.

Слуга все топтался, будто решая, важно ли его сообщение, или можно было подождать до утра.

— Вы просили сообщить, женщина, она вроде как ведет себя необычно.

Ох уж эта Олив, одеваясь в свою повседневную одежду, Арман закатил глаза к Велле, начавшей уступать свой небосклон Яурусу. С тех пор как ее очистили от заклинаний забвения и успокоительных трав, она давала слишком много поводов, считать ее поведение необычным. Пришлось очень долго убеждать, что ее присутствие при дворе нужно держать в тайне, что принц лично заботиться о ее безопасности, как и глава магической гильдии, а так же, что она последняя из прорицателей и ее роль в снятии проклятия неоценима, но будет щедро оплачена, когда это проклятие будет снято.

— Принцу сообщили? — Айергорн желал быть в курсе всех дел «пленницы», но сам встречаться с ней не спешил. Пришлось отдуваться, конечно же ему — Арману.

Быстро добравшись из казарм в ближайшее крыло, куда поместили мадам Ольстен, Арман смахнул с брюк несуществующие пылинки, и зашел в комнату без стука. Рядом с женщиной, которая глубоко дышала, и раскачивалась в глубоком кресле, суетился главный лекарь и престарелая нянюшка, нанятая присматривать и прислуживать женщине. Оба были бесконечно преданы короне.

— Она что-то сказала? — Арман был обеспокоен, в прошлый раз, когда у женщины случился транс, она не выглядела так плохо. Сейчас ее яркие вьющиеся волосы, опали паклей, на лбу виднелись бисеринки пота, губы побелели.

— Нет, Ваше магичество, она такая уже около одного удара, — отозвалась нянька, — вот и лекарь не помогает.

Главный лекарь повернулся к нему и подтвердил ее слова кивком.

— Слишком сильное сердцебиение, я дал ей успокоительного, но ритм все скачет, она где-то на полпути, пророчество рвется, но она будто ждет чего — то.