— Вот ты молодец, не ожидал, что у тебя так быстро получится, — Курт стукнул меня по плечу, и искренне улыбнулся, — думал мы до ночи просидим, как с этой… медитацией.

Мы оба решили, что на сегодня хватит, зевота напала и никак не хотела отступать, так что проводив парня из своей комнаты, я сразу улеглась спать. Уже в кровати я улыбаясь завернулась в чистое белье, меня все не покидало ощущение чуда, ощущение того, что отныне, прямо с этого момента, все будет просто прекрасно, что у меня все получится, даже если обстоятельства будут против.

Следующая неделя прошла под символом вхождения в рутину. Все привыкали к расписанию, ежедневным медитациям и господину Ному, который готовил нас к каким-то неизвестным соревнованиям, потому что просто так с нас не слезал, Честное слово, ему только хлыста не хватало, потому что наши нагрузки увеличивались с каждым днем. Мы были вымотаны, уставшие, я часто ловила себя на том, что в библиотеке у меня подрагивают руки, когда я передаю книги. Даже утренние пробежки уже не требовались, но я не переставала бегать, это меня успокаивало, и кроме того, я изучала остров.

Середина моей пробежки всегда проходила мимо символа Академии — дерева Лавандери. Само дерево было волшебным, я даже иногда садилась под ним, и медитировала общаясь с Искоркой, в основном ее успокаивала, уверяла что помогу принцу. Так вот, помнив, что из листьев делали экстракт, я совершенно не удивилась, что ни один листок не падал на землю, в основном благодаря сетке, натянутой под кроной, но помимо этого, не обошлось без магии. То ли сетка была ею пропитана и притягивала листья, потому что ветер никто не отменял, но листья падали только в нее. Несколько раз я замечала, что сеть опустошали, и в это время, когда коврик из листьев лежащий на сетке не скрывал саму крону, я ложилась и рассматривала солнце сквозь сиреневые ветки. Пока меня никто не раскрыл, по всей видимости, старшим хватало нагрузок на полигоне, гуляющих в это время тоже не наблюдалось.

Пару раз после моего возвращения с пробежки, я натыкалась на Абеля, который уводил меня к Консьержу пить травяной чай. Эркюль живо интересовался моими успехами, очень доволен был, что мы много тренируемся, и я в беге вышла на третье место. Он многозначительно кивал, хвалил, и тоже говорил о каком-то конкурсе, на котором у всех будут шансы. Мое любопытство просто пляшет на конце языка и несколько раз я пыталась вызнать, что за конкурс, но Эркюль держался жестко, и внутриакадемические секреты выдавать не спешил.

Уроки медитации тоже проходили довольно успешно, я использовала это время, чтобы понаблюдать за профессором и другими сокурсниками. Профессор тоже стал пристально наблюдать, особенно после того, как Поль уснул в третий раз и пришлось его отсадить в середину, где он всех отвлекал своим ворчанием, что даже выспаться не дают. Несколько студентов уже успешно входили в транс, некоторые даже добрались до нити, но дойти до конца не удалось еще никому.

С Люком мне удавалось не встречаться в неформальной обстановке, только на лекциях Ректора, и то, меня встречали смешками и оскорблениями.

В библиотеке, в тайне от всех я тренировалась на книгах, я конечно предпочитала, чтобы книга открывалась сама, добровольно, но после той словоохотливой, я не могла допустить отвлечения. Желающих почитать было слишком много, мы работали с Гастоном посменно. До самого хранилища меня еще не допускали, так что начать поиски проклятия у меня не было никакой возможности. Но недавно я вспомнила об одной особенности, и сегодня хотела расспросить ту, словоохотливую книгу о ней.

Утро началось стандартно, пробежка, растяжка у дерева, легкий завтрак с Куртом, где он читает мне последние новости из газеты, которую ему доставляют каждое утро.

— Смотри, принц официально разорвал помолвку с девицей Аннуреаль, даже дал интервью этой писаке, Ледар.

Годива Ледар была самой известной журналисткой в королевстве, Курт шутил, что в погоне за сенсацией, она даже голышом будет бегать по городу, и из этого напишет шикарный материал.

— И что пишет? — не то, что мне были интересны матримониальные планы принца, но я старалась не упускать новости о нем, ожидая узнать нужные мне нюансы.

— Так, — начал Курт, — цитирую: «Пять лет — долгий срок, даже в нашем понимании.

Разлука с Вирджини показала мне, что все планы для простых людей, Проклятый принц

должен думать о других вещах. Женитьба не вписывается в эти планы. Нужно сосредоточиться на более важных делах, делах государства.»

— Что ж, — ответила я выслушав речь принца, — похоже, в королевстве появился кто-то в своем уме, — намекнула я на слухи о невменяемости короля.

— Не думаешь, что нас могут подслушать? — Курт может и был излишне осторожен, но дураком не был. Я вспомнила, как Желервен в первую же встречу проболтался о безумии короля, и не думала, что это какой-то секрет.

— Не думаю, что мы говорим о чем-то запретном, — парировала я.

— Мир меняется, кто знает, о чем сейчас говорить можно, а о чем нельзя?

— Не делай из меня параноика и пошли уже на занятия, — тема была странной, не хотелось бы жить в зависимом мире. Хотя о чем я, все мы здесь зависим от магии.

Ректор был в отличном расположении духа, в отличие от предыдущих дней, он был уже в аудитории и поджидал, пока все соберутся.

Студенты с удивлением заходили, занимали свои места. Мы с Куртом по обыкновению сели на свои места, подождали еще немного. Как только последний студент зашел в аудиторию, Ректор встал, и жестом предложил ему садиться, тот в легком шоке сел не на тот ряд, а боевики даже не стали выгонять нашего одногруппника, хотя в обычный день не потерпели бы такого соседства.

— До меня дошли слухи, что некоторые из вас, добрались до нити, и даже дальше, — делая длинные паузы, произнес Ректор.

В наших нестройных рядах прошлась волна недоумения. Все думали, что первый студент добравшийся до нитей и дальше будет с нашего факультета. Нужно было предложить ставки, и выиграть, потому что я первая знала, куда привязана моя нить. Только делиться этим с другими я не спешила, даже Курт, который выведывал мои привязки так и остался без ответа.

— Месье д’ Арден, — обратился ректор к Гастону, — профессор Силем рассказал мне о Вашем прорыве, не хотите поделиться с остальными?

Парень подорвался с места, все же сам ректор обратил на него персональное внимание. Я удивилась, потому что считала все вопросы ректора на лекциях формальностью, и когда он обращался лично ко мне, отвечала не вставая.

— Я выяснил, что моя магическая нить связана с печенью, — ответил парень со всем воодушевлением. Блин, такой энтузиазм да в мирных целях, когда мы с парнем встречались в библиотеке, он был более чем нелюдим и отстранен.

— Новый смысл выражения «сидеть в печенках», — шепотом поделилась я с Куртом, который совсем не понял моей шутки. Пришлось закатить глаза, жестом показывая, что объясню позднее.

— Отлично студент, — похвалил Гастона ректор, жестом предлагая сесть обратно, — кто еще может похвастаться такими результатами?

Со всех сторон послышались одиночные возгласы. У кого та же печень, селезенка, даже желудок.

— Студент де Варенн, — неожиданно раздался голос ректора рядом со мной. Нет, к таким неожиданным вопросам я привыкла, он то и дело обращался ко мне, остальные даже начали

подозревать, впрочем, как и я, что он специально хочет меня на чем — то подловить. Но сейчас… Неужели профессор Годар что-то сказал о моих медитациях, ведь я не входила в транс, не показывала учителю, что готова. О, черт, ведь я забыла, что совсем недавно сама дала ректору информацию, попросив комнату для привязки.

Несомненно, глава Академии сейчас просил меня вернуть должок, но что-то внутри, резко противилось этому, кроме того никто из студентов не назвал сердце, хотя для меня, это был самый осознанный и логичный орган для привязки.

— Да, профессор, — отозвалась я, решив тем самым продлить время «Ч».