— Нет никакой колдуньи, Мирра. Все это сказки.

— Я ее видела. Я ее…

— Убила? — договорил он.

Я кивнула.

— Тебе показалось. Черное солнце тому виной. Ты же знаешь, что оно делает с такими как мы.

Я знала, как и то, что произошло в той проклятой лощине. Но если Макс мне врет, значит, у него есть на то причины. И я вряд ли добьюсь от него правды. Я вздохнула.

Ну что ж, пусть огромный хищник, разговаривающий со мной голосом Макса, останется моей галлюцинацией. Все равно реальным ли был зверь или нет, уже ничего не изменит. Наши пути вновь разошлись и на этот раз навсегда.

Я медленно поднялась на ноги.

— Ну что ж, ты пришел, чтобы отомстить мне, — констатировала я. — Понимаю и поздравляю. Тебе удалось.

А в ответ громкий заливистый смех Макса. Страх скользкими щупальцами подчинял меня себе. И впервые я не противилась ему, а просто боялась. Но почему именно Макса?

— Я не хотел, — ворвалось в мое сознание. — Не хотел причинять тебе боль. Только не тебе.

Горячая мужская ладонь опустилась на мое плечо и с силой сжала его. Электрический ток пробежал по нервам, заставляя меня собрать все силы в кулак, чтобы не разреветься или еще хуже — не броситься в его объятия.

— Я надеялся провести эту ночь с тобой. Я хотел провести с тобой жизнь. Я нашел роскошное место для нас двоих. Оно волшебное, — я слышала, как он улыбнулся. Рука скользнула дальше, к ключицам, опустилась на талию, плотно прижимая меня к себе. — Я пришел за тобой, потому что ты нужна мне. Но ты предпочла Его, — нетерпеливые губы коснулись моей шеи. Я вздрогнула. — Ты сама себя погубила, — шептал он в самое ухо. Его прерывистое дыхание опаляло кожу, а терпкий запах сигарет и корицы дурманил разум. — Еще тогда, когда отец привел тебя ко мне в то полнолуние, — его руки скользнули вниз и соединились на талии.

— Не надо… — взмолилась я, силясь вырваться из его объятий, и он отпустил меня. На мгновение стало легче дышать и думать.

— Ты сама определила свою судьбу, когда выбрала не меня, — неожиданно резко закончил Макс.

— Нет! — возразила я, чувствуя, как озноб проникает в тело. Макса больше не было за спиной. — Я всегда выбирала только тебя! И ты…Ты же обещал… — я задыхалась. — Обещал, что я могу довериться тебе. Что с тобой мне не нужно ничего бояться.

— Но ты не со мной, — эхом в ушах.

Я обернулась и осеклась, споткнувшись о снежные глаза, полные безмерной тоски. Эти глаза я видела в памяти Милы и тогда, в порту. Эти глаза помнили все спасенные Стрелком. Значит, я была права.

— Ты…это ты убиваешь Стражей… — выдохнула дрожащим голосом. — Стрелок — это ты… Но зачем?

Макс сощурился, заходили желваки от злости, глаза потемнели, а лицо подернулось рябью. И в его чертах проскальзывала волчья морда. А я смотрела в его меняющиеся глаза — из снежно серых в сияющие кристальной синевой — на тянущиеся по его рукам ледяные жилы и не могла двинуться с места. Я видела, что он борется со своим зверем.

— Ты… — в голосе слышалось рычание. — Почему ты еще жива?

Он резко развернулся и зашагал прочь. Выверяя каждый шаг, словно те давались ему с огромным трудом.

— Макс! — позвала я. Собственный голос резанул слух и даже могучие скалы содрогнулись от мощи разлетевшегося эха. — Макс! Остановись! Не уходи… Заклинаю… Марк…

Но он не останавливался.

— А как же Каролина?! — отчаянно выкрикнула я. — Как же твоя сестра?!

Макс замер.

— В чем она виновата? Она ведь считает, что ты умер. А ты…

— Так расскажи ей, — перебил он, — может она и поверит. Только вряд ли она обрадуется увиденному. Я ведь больше не тот, кем был. Максим Лазарев действительно умер в волчьем лесу.

— Ты жив! Слышишь? — упрямо настаивала я. — И Лина поверит, только позволь мне вернуть тебя к прежней жизни!

— Нет, Мирра, — он покачал головой. — Это моя жизнь. Настоящая.

— Но…

Меня оборвала трель мобильного.

Внезапно налетевший порыв промозглого ветра окатил солеными каплями морской воды и донес обрывки последних слов Макса.

— … Люблю тебя…

И он ушел, слившись с темнотой. А я осталась совершенно одна посреди дикого пляжа.

И только телефон настойчиво звонил.

Сделав глубокий вдох, я ответила.

Стрелок.

Сейчас.

Он бежал. Сбегал, как последний трус. Не мог выносить эту чертову ведьму рядом. Не мог доказать, что она не права. Что нужна ему больше, чем этот странный, неправильный мир. Что он нужен ей больше. А она снова оттолкнула его. И это тогда, когда раскрылась, доверилась. И предала! Опять пошла на поводу

у отца! Будь оно все проклято! Он рыкнул, раздирая плоть. Зверь внутри не хотел сдаваться. А у Макса не осталось сил его сдерживать. Не сейчас. Не рядом с ней. Он чувствовал — сейчас он умрет сам, потому что не сможет убить ее снова. Слишком близкой она ему стала. Родной. Любимой. И такой чужой.

Волк внутри рвался наружу. Упиться разрушительной силой этой ночи. Присоединиться к ликованию фуран в черных небесах. Насладиться человеческой кровью. Ароматной и такой живой, что любой колдун позавидовал бы. Но Макс упорно гнал от себя эти мысли, шепча древние заклинания. Помогало мало, но ничего другого он не умел.

Макс бежал по крутым ступеням выше и выше. Море ревело внизу, разбивало волны о изрезанную ветрами скалу, окатывало ледяными брызгами, даря толику спокойствия. Холод радовал Макса, укрощал зверя внутри. Ненадолго, но этого должно хватить, чтобы уйти как можно дальше. Сердце сбилось с ритма, дышать становилось труднее, ноги гудели, а распахнуть крылья — сродни самоубийству. Не сейчас, когда Мирра высосала из него силу. Прав был отец, говоря, что они убивают друг друга просто стоя рядом.

Но какого беса они полюбили друг друга? Чтобы убить? Или спасти? Макс не знал. Он просто хотел быть рядом с Миррой. Сбежать. Спрятаться. Чтобы никто, даже проклятые Боги, не нашли их. Он смог бы. А она не захотела. И сердце сжималось в кулак от боли.

Он вбежал на плато и рухнул во влажную от недавнего дождя траву. Роса скатывалась за шиворот, диковинным узором сплеталась на коже. И в каждом завитке чудился образ Мирры. Проклятая ведьма! Он резким движением стряхнул радужные капли. Сел. Прислушался к себе. Зверь притих, недовольно фырчал. Макс мысленно погладил его по белоснежной шерсти. Просил потерпеть. Он еще даст ему волю. Вот только доберется до Долины. Только там он ощущал себя по-настоящему свободным. В любом обличье.

Макс знал, что Мирра поймет, кто он на самом деле. Паршиво было, что она решила, будто он убийца. Тщеславный убийца, уничтожающий себе подобных. Жаждущий власти. Плюющий на все, кроме безграничной силы. Она сравнила его с тем, кому служила не одну сотню лет. А он не такой, раздери ее черти!

Волк внутри поднял морду, зарычал. Яростно, разрывая душу, ломая кости. Макс взвыл от выворачивающей наизнанку боли. Из глаз потекла кровь. В ушах зазвенело. Спина выгнулась дугой, кровь загустела, стала темнее. Макс ощущал, как замедляется ее бег по венам. Шерсть пробивалась на затылке, волосы врастали в кожу.

Ночь меняла его, переделывала наново, возрождала. И он не сопротивлялся.

Снежный волк занял место Стрелка, поглотил его душу. Ненадолго. До Долины. Макс знал и больше ни о чем не думал, отдавшись свободе и дующему с моря северному ветру.

Сонный лес встретил волка привычной тишиной и застрявшей в зените луной. Ее зеленоватый свет злил зверя, давно привыкшего к безрассветной ночи. Но Макс не спешил меняться — волк двигался быстрее, а время на исходе. Макс как никогда чуял его смертельный бег. Время убивало. Секунда за секундой. Убивало его светлую сущность, выжигало душу Мирры. А Макс не мог этого допустить. Он подгонял волка, бегущего сквозь непроходимый лес, обгоняя проклятое время. Но чем больше он приближался к Долине, тем острее ощущал неизбежность. Что-то произошло, пока его не было. Что-то, чего не должно было случиться. И он понял, когда уже в человеческом облике влетел в Иссилен-Нелиси с догорающими лучами закатного солнца. Призраки попрятались в изъеденные сыростью стены, пыль серым слоем затянула мебель и стекла. Тишина. Звонкая, до боли в ушах. И ни единой живой души в этом богами забытом месте.