Положив ладонь на её холодные пальцы, я прошептала слово силы, ускоряя приток крови к конечностям, и спустя три удара сердца напряжённые руки безвольно упали на сиденье.

Из высокого сапога достала серебряный браслет и извлекла из него свирту — длинную тонкую иглу, заряженную энергией грозы и магических камней.

Свиртой я поочерёдно до крови прокалывала девичьи пальчики, в которых переплетались все нервные окончания организма, до тех пор, пока она резко не отдернула руку.

Смерив меня настороженным взглядом, девочка напряглась, подобралась и отодвинулась на сидение в углу, приняв позу готовой к атаке мураны — небольшого пушистого зверька, похожего на обычную домашнюю кошку. Хищный прищур глаз, тонкая полоска потрескавшихся губ, нахмуренные брови и растрёпанные влажные волосы делали эту девочку схожей с ручным зверьком арси как никого другого.

Я не зря сравнила её именно с мураной, с которыми доводилось не раз сталкиваться в прошлой жизни. Так вот в последнюю встречу с мураной та вела столь же агрессивно, как и девочка напротив. Единственное, что тогда уберегло меня от яда на остром кончике длинного пушистого хвоста мураны и успокоило её саму — магия, совершенное владение которой стало неожиданностью для ее хозяйки, хранительницы леса.

Но сейчас применять магию, не просто гипноз или легкое вмешательство в сознание, а настоящее колдовство было опасно. Во-первых, я совершенно не знала, как древние чары подействуют на человеческую девочку. А во-вторых, я просто боялась разбудить демонов моего прошлого, от которого так долго пряталась. И то темное, что притаилось в ауре девочке, замаскированное обычным страхом, пугало неизвестностью. Неприятно иметь дело с тем, чего не понимаешь.

Но выбирать не приходилось.

Сконцентрировавшись на черной мути, пропитавшей каждую клеточку девичьей души, я начала плести заклинание. Одними губами тщательно выговаривала каждое слово древнего стиха, следя как под силой мысли и волшебства поднималась в воздух серебряная свирта.

Замерев на мгновение на уровне наших глаз, чёрная игла медленно закружилась в магическом танце. Кровью, оставшейся на остром кончике, тонкая затейница вышивала на воздушной канве замысловатые узоры. Красные нити обвивали свирту и скручивались узлом, как только та проделывала очередной стежок.

Узелок за узелком заплеталась руна в такт заклинанию. И когда завершился стих, был сделан последний штрих — лёгкое пёрышко покрыло узкое лезвие. Руна сплелась.

Белоснежный рисунок стремительно наливался тёмным цветом. Так руна возвращала невинной душе украденный покой, очищала от злого и маетного колдовства, своим пером всё туже оплетая меч, пока совсем не растворила его в воздухе. Мгновение, и руна погасла, заперев мучительный страх вперемешку с черным заклинанием в зелёных лепестках медальона на моей шее.

Туже зашнуровав ботинок, в который секундой ранее вернула браслет со свиртой, я перевела взгляд на пострадавшую. Та по-прежнему сидела в углу и куталась в плед. Только теперь она делала это осознанно в виду инстинкта самосохранения и отсутствия на ней верхней одежды.

— Привет, — поздоровалась я, протянув девочке стянутый с плеч осенний плащ. — Я Кира. Я здесь, чтобы помочь тебе.

В светлых глазах мелькнуло удивление. Видимо, она не понимала, зачем я отдаю ей свой плащ.

— Он долго хранит живое тепло, которое тебе сейчас необходимо, — пояснила я. — Так что бери. Девочка неуверенно протянула руку и взяла одежду. Тяжёлый плед упал с её плеч, ненадолго обнажив

перепачканное грязью тело без видимых следов насилия. Странно. Предыдущие жертвы, а их было немало, вели себя гораздо спокойнее, будучи при этом изрядно потрёпанными. А эта брюнетка, утонувшая в моём свободном одеянии, физически никак не пострадала. Но её резкие смены поведения, как и черная муть в душе, наводили на неприятные мысли — кто-то меня опередил. Кто-то, обладающий способностями, не свойственными простому смертному. Только колдунов мне и не хватало. Нехорошие предчувствия становились реальностью.

Я вздохнула и подсела к девочке, уже согревшейся и немного расслабившейся, но она попыталась отодвинуться.

— Не бойся. Я не причиню тебе вреда, — я успокаивающе взяла её за руку. — Всё хорошо. Ты в безопасности. Позволь мне помочь тебе.

Она кивнула. Однако напряжённость и недоверие непроницаемой стеной стояли между нами. Я её понимала. Сейчас она не доверяла никому; видела опасность в каждом, кто к ней приближался.

— Я понимаю, тебе сейчас трудно говорить, — начала я профессионально-медовым голоском, — но…

Слова застряли в горле. Я расстроено покачала головой, а брюнетка пристальней вгляделась в моё лицо. Что она там увидела?

Я прикинула, как выгляжу — высокие сапоги на шпильке, чёрный классический костюм. Нигде ничего не топорщилось и не помялось. Кремовая блузка застегнута на все пуговички. Потрогала волосы — прическа в порядке, лента на месте. Ничего особенного и пугающего. Двумя пальцами поправила затемнённые очки и растянула губы в приветливой улыбке. Девушка улыбнулась в ответ.

— Хорошо. А сейчас постарайся расслабиться. Закрой глаза…

Однако мои слова вызвали совершенно противоположный эффект — девочка резко выпрямила спину, словно в неё вставили шест, и выдернула руку из моей ладони.

— Просто доверься мне, — мягко коснулась её запястья. — Ну же. Попробуй. Я помогу тебе. Холодная ладошка опасливо вернулась в мою руку. Я одобрительно кивнула, когда девочка закрыла

глаза.

— Я знаю, ты боишься. Представь, что твой страх — это река… Теперь ты видишь её… Холодные, тёмные воды больше не пугают тебя…Ты чувствуешь, как она перетекает в мою ладонь… Страха больше нет, только покой…Ты чувствуешь, как тепло заполняет тебя? — она кивнула. — Хорошо. А теперь сделай глубокий вдох, — она вдохнула, — и выдох, — выдохнула. — Очень хорошо. А сейчас скажи мне, как тебя зовут?

— Мила, — спокойно ответила она.

— Очень приятно, Мила… Тебе легко и комфортно… Представь, что ты сейчас дома… Вечереет… Залитое алым светом небо отражается в зеркале перед тобой. Ты собираешься на прогулку…

— В кино, — медленно заговорила Мила. — Подружка позвала… А я как раз сапожки новые купила…

— Что было дальше? — поинтересовалась я, когда она пересказала сюжет фильма и запнулась на словах о брате. — После того, как ты поняла, что брат не встретит?

— Я позвонила ему, но телефон был отключен… Моросило, да и я уже замерзла. Поэтому и отправилась к метро.

Метро?! — мелькнуло в голове. Какое метро в этих краях? До сих пор ещё никто не решился рыть подземные тоннели в сейсмической зоне. А здесь землетрясения были частым гостем, причем немалой амплитуды. Тогда о каком метро толкует эта девочка?

— Как раз гроза разгулялась, — тем временем продолжала Мила. — Но мне повезло — я живу недалеко от

метро… Накидываю капюшон на голову и быстро иду домой… По дороге снова набираю Клима — не отвечает… Я сворачиваю во двор… На качелях на детской площадке тип какой-то сидит. Ждёт, наверное, кого-то…

— Что за тип? Ты его знаешь?

— Нет, хотя…Нет. Темно, не могу рассмотреть.

— Хорошо. Ты входишь подъезд…

— Я вхожу в подъезд и поднимаюсь на свой этаж…Странно — свет почему-то не горит… Пытаюсь вставить

ключи в замок, но они падают. Я наклоняюсь и вдруг внезапная боль, а потом ничего… Темнота… Я ничего

не вижу… Не помню…

Она рванулась вперед, пытаясь встать, но я удержала её.

— Тише-тише, — спокойно шептала я, крепче сжимая вспотевшую ладошку. — Просто успокойся, и тьма

отступит… Вдох… Выдох… Вот так… Хорошо. Ты просто потеряла сознание, но теперь приходишь в себя. Открываешь глаза и что видишь?

— Ничего, только голые стены… Какое-то незнакомое помещение, похожее на комнату… Я сижу на полу…

Рука сильно болит и спине неуютно… Напротив меня дверь… Она закрыта… Я пытаюсь встать, но не могу…

Рука прикована к батарее за спиной… Я слышу голоса… Их двое…

— Двое? — я удивилась. Но труп был один. Что же произошло со вторым? И кто он? Любопытно. — Ты уверена?