Повязав на голову алую повязку, взяла трубку и, немного помедлив, сонным голосом ответила.

— Привет, — отозвался напряжённый мужской голос. Звонил Максим. Я не ошиблась. — У нас новое убийство, — сообщил он.

Неприятная новость, хоть и ожидаемая, вызвала смутные чувства. Что-то изменилось за прошедшие сутки. Даже участившиеся дожди с грозами, несвойственными концу осени, говорили о переменах. Ничего хорошего ожидать не стоило.

— Где? — спросила, поправляя повязку на голове.

Итак, Стрелок вновь вышел на охоту. В другом случае Макс не позвонил бы. Я сотрудничала с властями исключительно по делу Стрелка, неуловимого истребителя насильников и убийц. Максим Лазарев, майор Службы безопасности, руководил группой профессионалов из разных служб. Он же и предложил мне сотрудничество семь лет назад.

— За тобой заехать? — не ответив, предложил Макс. — Я рядом и мог бы…

— Не мог, — отрезала я, застегнув плащ. — Макс, ты же знаешь, — вздохнула, смягчив тон, — я не люблю от кого-то зависеть, так что сама как-нибудь. Так куда ехать?

— Поселок Солнечный, возле клуба. За переездом налево, мимо вокзала в сторону серпантина. Переедешь мост; сразу за ним будет автобусная остановка. Там свернёшь направо, а дорога сама выведет тебя к месту, — зачем-то пояснил он. Постоянно забывал, что я знала здешние места не хуже его.

— Буду через полчаса.

Когда я добралась до места очередного преступления, гроза стихла, лишь противно моросил дождь. Свой джип оставила у автобусной остановки за мостом. Мне нужно было настроиться на новую встречу со смертью, а пешая прогулка и свежий воздух способствовали этому как нельзя лучше. Тем более, я предчувствовала — свидание окажется непростым. И дело было не в очередном трупе — давно привыкла к смерти. Здесь было что-то ещё. Вот только что — понять не получалось. Оставалось надеяться, что на месте ситуация прояснится.

С дороги я поднялась по лестнице, ведущей в верхнюю часть посёлка. Петляя между почерневшими деревьями, одолела последнюю разбитую ступеньку и вышла прямо к клубу, срезав как минимум половину пути, если бы пошла по дороге. Светлое двухэтажное здание раскрашивали разноцветные огни полицейских машин, а периметр вокруг перетянули полосатой лентой, отделив людей в форме от праздных зевак, явно страдающих бессонницей.

Выбрав момент, когда патрульный отвлёкся на любопытных прохожих, шагнула за ограждение и заметила отъезжающую машину скорой помощи. И сразу же пожалела об опоздании. Труп я не увидела, картину преступления не оценила. Придется ждать заключение патологоанатома и довериться словам Максима.

А пока стоило поискать пострадавшую.

Осмотрев переполненную машинами и людьми улицу, взглядом зацепилась за светлый микроавтобус.

У закрытой боковой двери курил фельдшер, поглядывая в сторону укатившей труповозки. Врач караулил жертву до прихода следователя, а значит, у меня появилась прекрасная возможность с ней поговорить без протокола.

В несколько шагов пересекла место преступления и, вынырнув из-под промокшей ленты ограждения с торца здания, остановилась напротив медика.

Невысокий плотный мужчина средних лет пытался подкурить уже не первую сигарету — в небольшой луже под его ногами плавало несколько сломанных папирос. Резкими движениями доктор чиркал зажигалкой, из которой вылетали искры, и нервно жевал фильтр. Каждая попытка вытрясти огонь выводила из себя мужчину. И в какой-то момент мне даже показалось, что он либо сжуёт оставшиеся сигареты, либо оторвёт себе руку вместе с зажигалкой.

— Позвольте мне, — предложила я. Доктор вздрогнул от неожиданности, едва не выронив изо рта пожёванную папиросу.

— А…Вы… — невнятно пробормотал он, отступив на шаг.

— Простите. Я не хотела вас напугать. Кира Лист. Психолог. Повернула ладонь ребром для рукопожатия.

Иногда подобный трюк помогал вывести собеседника из растерянности, да и мне нравилось быть на равных.

Первое правило психолога — не ставить себя выше пациента. Только так можно рассчитывать на откровенность.

— Извините, — опомнился фельдшер, пожимая мою руку, сильно и чисто по-мужски. — Я просто…

— Нервничаете. Не страшно. Так вы позволите? — кивнула на сжатую в кулак левую руку. — Пожалуйста, — доктор пожал плечами и протянул мне маленькую блестящую зажигалку.

Красивая вещица была инкрустирована драгоценными, вне всякого сомнения, камнями в форме распятия.

Я немного покрутила её в руке, прежде чем коснуться ребристого колёсика. Чирк — и узкое пламя взвилось над холодным корпусом зажигалки. Мужчина с удивлением покосился на меня.

— Как вам это удалось? — поинтересовался он, подкурив сигарету.

— Немного хитрости и волшебства, — лукаво подмигнула, а губы мужчины тронула улыбка. — Шутите…

Я пожала плечами, решив не вдаваться в подробности.

— Вам нравится смотреть на пламя? — большой палец легко скользнул по колёсику, и в темноте зажёгся маленький огненный язычок красноватого цвета. — Каждый раз, глядя на огонь, вы думаете о доме. О мягком диване, о чашке горячего крепкого кофе, о потрескивании дров в камине, о любимой жене рядом. Вы вспоминаете её родную улыбку и детский смех…

Я говорила спокойно, почти шёпотом, а в тёмных глазах доктора отражалось подрагивающее на ветру пламя.

— Вы чувствуете, как огонь согревает вас. Он заполняет теплом каждую клеточку вашего тела. Вам становится легко и комфортно. Вы спокойны. Вы больше не нервничаете. Чувствуете тепло?

— Да, — чёткий ответ без дрожи и запинки. Он был спокоен, теперь я знала. — Всё будет хорошо, — улыбнулась, захлопнув узенькую крышечку.

Вложив в горячую ладонь холодную зажигалку, похлопала медика по плечу.

— Поздравляю, у вас родилась дочь. Чудная малышка… О, чуть не забыла — могу я поговорить с пострадавшей?

Вконец ошарашенный мужчина кивнул, отвечая на телефонный звонок. Наверняка звонила жена поздравить новоиспечённого папочку с рождением третьего ребенка. О том, что он женат я поняла по обручальному кольцу на правом безымянном пальце. А об остальном — и о двух сыновьях, и о жене в

больнице, и о возникших осложнениях с течением беременности, и что он давно мечтает о дочке — прочитала в его мыслях, когда ввела в транс.

Реакция на звонок была незамедлительной — односложные невнятные ответы, дрожь в коленях и изумление на побледневшем лице. Я даже подумала вернуться к доктору и ответить на терзающие его вопросы, но в фургоне меня ждала перепуганная девочка, остро нуждающаяся в помощи. Я и так отвлеклась на доктора, но и пройти мимо не смогла бы. Хорошим людям нужно помогать, а док был неплохим. Я это чувствовала.

Мельком глянув на мужчину, легко приоткрыла широкую дверь.

Внутри на мягких креслах сидела миниатюрная девочка.

На вид ей было не больше шестнадцати. Она смотрела в тонированное окно на суетившихся людей. На хрупкие плечи был накинут шерстяной плед, а намертво сцепленные пальцы обхватывали ноги, согнутые в коленях и подтянутые к груди. Холодное стекло запотело от горячего дыхания девочки, и я поначалу решила, что врачи уже вкатили ей лошадиную дозу успокоительных. Разочарованно покачав головой — под действием лекарств будет трудно докопаться до травмирующих событий — одним движением распахнула дверь. И только теперь, когда пострадавшая никак не отреагировала на моё шумное появление, я поняла, как сильно ошиблась — лекарства не были первопричиной. Девочка не дрогнула, когда со стуком открылась дверь, дыхание по-прежнему оставалось ровным. Не расцепила наверняка занемевшие пальцы, чтобы убрать с лица растрёпанные сквозняком волосы. Не заорала, когда я, перегнувшись через передние сидения, врубила на всю магнитолу, заревевшую очередным хитом местной радиостанции. Девочка ничего не видела

и не слышала вокруг себя. Даже взорвись сейчас у нас под ногами ядерная бомба, она бы не шелохнулась. Приятного мало — пострадавшая находилась в ступоре слишком долго. И если никто до сих пор не вывел

её из этого состояния, моё вмешательство может навредить. Но другого выбора не было — бросать девочку наедине со страхом ещё опасней. К тому же от нее веяло не обычным страхом. Было что-то еще, нечеловеческое примешано в ее ауру. Любопытно.