— сам виноват.
«Мне кажется, тот куст совсем по другой причине потерял свой аромат, слышишь Ми? Но пусть говорит дальше. Чем больше он расскажет, тем лучше. Я тоже хочу разобраться во всей это, как бы помягче выразиться…»
«Да говори как есть. Если мы в полной заднице, то так и скажи», — ответила я кирину, раздумывая над его словами и стараясь не терять из виду Ильевиля. Ведь получается нечто невероятно интересное. Тинтур потерял аромат, и просто так подобное не происходит. Точно уверена, когда Кей уходил, цветы все еще благоухали, я чувствовала их пьянящий аромат. Это может значить то, что создание пары для продолжения рода из меня и эльфа ошибочно. А целовалась я в тот вечер с… демоном.
«Та-да-да-дам, — фыркнул Грев, — никаких мыслей на этот счет не имеется? Я бы поразмышлял над этим феноменом, а еще бы задал пару вопросов Дариану, да и Тациратусу».
И почему мне вспомнилось, как архимаг спрашивал, не знаю ли я ничего о тинтуре. Но сейчас меня занимали еще и мысли об эльфе, который решил, что я его «идеальный вариант». Тогда его поведение совершенно логично укладывается в обстоятельства. А вот действия Ильевиля — нет.
— То есть, Кей не хочет смыться из этого треклятого мира, а собирается наплодить детей? — выдала я волнующий меня вопрос и скривилась от одной только мысли об этом. — А вот дудки, — мой категоричный тон, не оставлял сомнений касательно решения по этому вопросу.
— Как раз собирается, леди имперский маг, — спокойно возразил Ильевиль, изображая из себя снисходительность. — И если до этого я видел все его действия на десять шагов вперед, то теперь весьма удивлен, и неуверен в следующем его шаге. Не знаю, какие замыслы он преследует. И это плохо, я не люблю, когда меня пытаются обмануть или скрыть нечто важное, — эльф сверкнул глазами.
Эти слова меня насторожили. Если старейшина так хорошо знал Кея, что мог просчитать его, то, вероятно, они ближе, чем белобрысый выказывал это. Не давало покоя еще что-то. Ильевиль недоговаривал, а я нутром чувствовала, что именно об этом важном он и умалчивает, не желая сразу светить свои карты.
— Сейчас он получит тебя и решит, что пора действовать. Если он действительно намерен покинуть Элвей, то с этим он просчитался. Обряд будет подстроен, а без благословления Ирии ваш брачный союз не станет законным. Богиня отпустила тебя, ты не получишь ее благословления на союз с этим мужчиной, он просто никак не осознает это, а браслет только обманывает его надежды, но это мне на руку. Кей потом и сам поймет, что был неправ, ему все равно придется жениться на эльфийке по всем правилам, как то завещано первыми богами. А для этого ему придется остаться в Элвее, — Ильевиль сложил руки в замок.
— Бред какой! — я больше не нашлась, что ответить на подобное откровение, а оно меня буквально ошарашило.
— Он наследник своего отца, — сердито зыркнул на меня Ильевиль, явно недовольный тем, что я его перебила. — С тобой у него мог бы родиться чистокровный наследник для рода, потом ты все равно потеряла бы свою ценность для него. Это все! — жестко отрезал эльф. — Ваша так называемая «свадьба» состоится завтра. Если ты сделаешь хоть одну попытку к бегству, будешь сидеть в камере, в подземелье.
«Какой наивный, он думает, ты и правда сложишь ручки и будешь ждать, в тюремной камере?» — удивился кирин.
— Никакой свадьбы! — я раздраженно махнула рукой. — Ни уж тем более никакой пародии на нее. Ваши шутки не смешные. Я не намерена в принципе идти под венец. Тем более с Кеем. Тем более незаконной супругой, — возмущение потихоньку закипало, перерастая в тихую, пока еще тихую, злость, возникло ощущение, что меня списали со счетов, будто я давным давно разыгранная фигура. — И силой вы меня не заставите, — поставила я точку в своем ответе на это неприятное даже не предложение.
— Хорошо, я тебя услышал, — в глазах эльфа сверкнули хитрые и вместе с тем злые огоньки. — Дать ли тебе время на раздумья? До следующего полудня, к примеру. Если ты не пойдешь на праздник об руку с Кеем, то будет тебе прямая дорога в храм луноликой, дочь Черного пламени. С Кеем или без него, твой путь все равно будет лежать туда.
— Как… — я зло прищурилась, озвучить полностью свой вопрос, я так и не смогла, в голове схлестнулось слишком много мыслей.
— Неужели ты думала, что можешь скрыть это, девочка? Дочь Черного пламени, получившая благословение своего отца, — Ильевил порадовался моему замешательству.
«Не бойся, соберись. Меня эта новость тоже огорошила. А самое неприятное, это причастность этого гада к культу Сиаты. Хотя, я даже не удивлен. Даже если бы вместе с ним и Кей имел связь с ними…»
«Стой, замолчи, — попросила я кирина, а в голове стали проматывать кое-какие обрывки из прошедших летних приключений. Навязчивость, игра в друзей. Кей, Пенни, Панур, Тарх, все они просто звенья одной цепи? Показная заботливость, но вместе с тем постоянная игра в кошки- мышки, фальш, проскальзывающая в некоторых разговорах. А что, вроде складывается картинка. Значит, я сама ему себя сдала, а он игрался в свое удовольствие? Просто так отдать меня на алтарь ему было скучно? Вот он мразь».
Все это я проматывала в голове, щедро делясь эмоциями с кирином, тот благосклонно молчал, понимая, как обидно было сейчас, и как хотелось вырвать оба зеленых глаза, что так преданно заглядывали с синь моих глаз. С браслетом только он облажался, не узнал. Но быстро сообразил и поправил свои действия. За своими мыслями я даже перестала слушать, что говорил Ильевиль.
«Ничего существенного ты не пропустила, он почувствовал магию хаоса именно потому, что ты благословленная дочь Черного пламени. Но можешь послушать, что этот старикан еще скажет», — прорычал Грев и я обратилась в слух.
— Магия твоего рода так ясно ощущается, терпкая и острая. Симхард глупец, что не смог рассмотреть этого в тебе и так противился брачному союзу, но вот Кей… Он понял, что отдать тебя будет большой утратой, он не глупый и дальновидный юноша, а ты слишком лакомый кусочек в спорах между богами и их детьми. Проклятое дитя, принявшее в себя обе магии. А значит, ты можешь стать многоликой, этого нельзя допустить, — теперь же старейшина расплылся в довольной улыбке, но вот ни грамма положительных эмоций в ней не было.
— Да с чего ты взял, что я многоликая? — мне вспомнилось, что уже где-то кто-то называл меня многоликой, не раз, разные голоса, но это было так расплывчато, что, не смотря на мою очень даже хорошую память, я все никак не могла вспомнить эти моменты. А ведь голоса навязчиво закрутились в голове, стоило только старейшине сказать об этом. А самое препротивное — я чувствовала уверенность, что, как только я перестану представлять ценность роду Дартериэль, меня по тихой умыкнут на алтарь. И она пришла из слов этого занудного старикашки — он не врал.
— А ты не знаешь? Что ж, хотелось бы потешить твое любопытство и рассказать тебе сказку о многоликих. Но… Когда выбираешь в безысходности, не зная ничего, это будет интересней. Я с удовольствием понаблюдаю за твоими метаниями. И я все же передумал. Я уверен, что твои покои стоит сменить на тюремную камеру. Для надежности.
— Можно подумать я прямо-таки сложу ручки и дам себя запереть, — я напряглась, вот сейчас уже стоило подумать о пути для отступления, и как хорошо, что окошко под боком.
— Будешь сопротивляться, тебе же будет хуже, девочка. Ты, похоже, еще не сообразишь, куда ты попала, — надменно усмехнулся старейшина.
— Почему же, — я едва сдержалась, чтобы не сплюнуть. — Я попала в самое мерзкое место во всем Сплетении миров.
— Ну, это ты слишком преувеличиваешь, — как ни в чем не бывало, возразил Ильевиль, будто перед ним стояло дитя неразумное. — Есть места и похуже. Но для тебя, действительно, здесь ничего хорошего, — он картинно покачал головой.
— Раз вам больше нечего сказать, я отправлюсь домой, — сказала я, и попыталась открыть окно одной рукой, стараясь не сводить внимательного взгляда со старого эльфа, чем вызвала глухой неприятный смех.
