И при этом продолжал спать на полу…

С этим нужно что-то делать. Его чересчур трепетное отношение ко мне и страх случайно причинить мне даже малейшую боль, уже начинали переходить все границы разумного. Похоже, придётся самой проявить инициативу, иначе наше воздержание может и год продлиться.

– Есть у меня одна идея, – улыбнулась я и, взяв мужа за руку, потянула к лестнице на второй этаж. Надеюсь, Арти задержится в винограднике надолго.

28 августа 2042 года, четверг

Пока мы поднимались по лестнице, Кристиан смотрел на меня с лёгким любопытством. И когда вошли в нашу комнату, тоже не сразу понял, что я задумала. И лишь когда я, подведя его к кровати, стала решительно стягивать с него футболку, точнее – задирать, потому что, для того, чтобы её снять, мне нужно было бы встать на табуретку, – лишь тогда он понял. И перехватил мои руки, мешая себя раздевать.

– Джинни, нет! – едва ли не простонал он. – Нам нельзя!

– Кристиан, ну, почему? Ты обратился больше месяца назад, ты уже прекрасно овладел своим телом, а ко мне спокойно прикасаешься практически с момента перерождения. Так почему нельзя?

– Я... – мой муж тяжело сглотнул. – Я изменился. Моё тело изменилось. Я могу сделать тебе больно. Случайно. Ненароком. В момент близости я теряю контроль. И если потеряю его сейчас, когда стал таким сильным...

– Но теперь ты будешь слишком сильным всегда! Как мы узнаем, что ты готов? Сколько нам нужно ждать, пока ты не будешь полностью уверен? Год? Пять? Сто?

– Нет. Не сто, – Кристиан поднёс мою руку к лицу, потёрся об неё щекой, потом прижался губами к ладони. – Но я ещё не готов.

Я погладила пальцами его щёку.

– Если не попробуем, то никогда не узнаем, готов ли ты. А я в любом случае регенерирую, так что вреда ты мне точно не причинишь.

– Но могу сделать больно, а я этого не... – он замолчал, словно услышал оклик, нахмурился, прислушался. – Гейб, спасибо, конечно, но прекращай подслушивать!

Ой, нас же слышит весь посёлок. И не просто слышит, Кристиану советы дают. Божечки, стыдно-то как!

По рассказам Кристиана я знала, что и оборотни, и гаргульи при желании могут слышать на несколько миль, но в обычной жизни этим умением не пользуются, только если сами хотят что-то услышать. В остальное время «закрываются». Это, кстати, не мешает им услышать что-то, имеющее к ним прямое отношение, например, обращение по имени. Что-то в мозгу, некий «локатор», помогает выхватить нужную информацию, игнорируя всё лишнее.

Стало ужасно неловко, что все... ладно, пусть не все, пусть даже один только Гейб слышал, как я уговариваю собственного мужа исполнить, наконец-то, супружеский долг. И весь мой энтузиазм и решительность стали таять, как последний апрельский снег на солнце. Но, похоже, тот же самый энтузиазм вдруг проснулся у Кристиана.

– Ты уверен? – уточнил он и забормотал: – Да, это выход. Только почему ты раньше мне это не объяснил? – Пауза. – А чем отличается сегодняшний день? – Опять пауза. – Ясно. А я найду?

По комнате пронёсся лёгкий ветерок, шевельнув занавески, а в руке у Кристиана сам собой появился лист бумаги с какой-то схемой.

– Спасибо, Рэнди, – улыбнулся Кристиан. – А там точно не слышно? Ах, одиннадцать миль? Ладно, спасибо ещё раз.

Потом легонько чмокнул меня в удивлённо приоткрытый рот.

– Не хочешь прогуляться?

Прогуляться? А, впрочем... почему бы и нет? Мой план сорвался, так не всё ли теперь равно?

– Согласна, – кивнула я.

Кристиан растворился в воздухе, что меня уже не пугало и не удивляло, а через пару секунд вновь стоял передо мной, но уже со спортивной сумкой на плече. Подхватив меня на руки, он выбежал из дома и помчался по улице, прочь от посёлка. Я уткнулась ему в плечо, чтобы уберечь глаза от ветра, поскольку ощущения были, словно мчусь на мотоцикле без шлема. Я даже не стала спрашивать, куда мы направляемся, и зачем Кристиан взял сумку. Возможно, у нас будет пикник, не самая лучшая альтернатива тому, что я задумала, но, может быть, мне всё же удастся вновь поднять ту тему. Да, заниматься любовью под открытым воздухом мне ещё не доводилось, и было несколько не по себе, зато, если мы будем достаточно далеко, нас ведь не услышат в посёлке? И тогда это уже не будет так неловко...

Прошло несколько минут, а Кристиан продолжал бежать. Давно остались позади все те уютные уголки, где мы бывали прежде, сейчас в обозримом пространстве были только луга и пасущийся на них скот. Ни деревьев, ни кустов, лишь кое-где однообразие пейзажа разбавляли деревянные сараи – в непогоду в них укрывали телят. Но на место для пикника они ну никак не тянули.

Но и поля вскоре оказались позади. Перед нами возвышалась почти отвесная скала, обрамляющая Долину. Ближе к посёлку склоны были более пологими, поросшими травой, на них вполне можно было гулять, но здесь, в самом дальнем и неуютном уголке Долины были лишь неровные каменные склоны, кое-где поросшие чахлым кустарником. Но я всё равно не задавала вопросов, я доверяла Кристиану.

Остановившись в сотне футов от скалы, Кристиан пересадил меня на одну руку, второй достал из кармана уже знакомый мне лист бумаги, на котором я разглядела какую-то схему. Внимательно осмотрев склон, а потом принюхавшись, мой муж удовлетворённо хмыкнул и, перехватив меня понадёжнее, запрыгал прямо по склону, с выступа на выступ, пока не притормозил на небольшом плоском козырьке, который, на мой взгляд, ничем не отличался от десятка похожих, расположенных по соседству. Я инстинктивно крепче прижалась к Кристиан – всё же прежде я ничего похожего на эти прыжки не испытывала, – но особо не испугалась, знала, что он ни за что меня не уронит.

Кристиан сделал пару шагов к сплошной, как мне казалось, стене, и я вдруг увидела проход. Пещера? Потрясающе! В пяти футах заметить её совершенно невозможно. Так вот что за схему Рэнди дала Кристиану. Видимо, наш пикник в ней и состоится.

Кристиан поставил меня на ноги, поскольку войти в узкий проход со мной на руках и не задеть при этом «косяки» было бы проблематично. Зайдя вслед за ним, я огляделась в тусклом свете нескольких тонких солнечных лучей, пробивающихся откуда-то сверху. Пещера была вполне обжитой. Ваза с фруктами, бутыли с водой и какая-то одежда – всё это располагалось на неровностях стен, превращённых в импровизированные полочки. А в дальнем конце узкой, но длинной пещеры, я увидела лежащий на полу большой матрас.

– Мало кто знает расположение этой пещеры, – муж подошёл сзади и положил ладони мне на плечи. – Теперь мы в числе посвящённых. Пары приходят сюда, чтобы побыть наедине, подальше от чьих-то ушей. Как правило, от ушей приехавших в гости родителей. – Он усмехнулся. – Для Гейба и Рэнди это стало просто спасением, учитывая, что её родители гостят у них дома чаще, чем отсутствуют, всё же здесь живут трое их детей из пяти, и оба родителя бессмертные, а значит, обладают суперслухом. Эта парочка уже двадцать два года жената, но Рэнди всё равно стесняется.

Я слушала Кристиана краем уха, полностью сосредоточившись на осознании того, что если он привёл меня именно сюда, куда пары приходят с вполне определённой целью, значит...

– Ты передумал? – перебила я его, не до конца веря своей догадке. – Ты согласен?

– Да, – Кристиан даже не стал уточнять, что я имею в виду, всё и так было понятно. – Ты права – я всегда буду бояться, и это может затянуться надолго. А Гейб дал мне неплохой совет. Господи, Джинни, хорошая моя! – он фактически простонал это, крепче прижимая меня к себе и покрывая поцелуями шею и плечи. – Как же я тебя хочу! Я так скучал, так...

– Я тоже, – разворачиваясь в его объятиях и обнимая за шею, я привстала на цыпочки, стараясь дотянуться до губ мужа. – Я тоже...

И дальше был ураган! Стремительный, неистовый, но невероятно нежный. Упоительно-сладкие губы, горячие, лишённые всякого стыда прикосновения, шёпот…

Я не заметила, как мы оказались полностью обнажёнными, лежащими на том самом матрасе, уже накрытом простыней. Я дарила ласки и получала их обратно сторицей, после такого долгого перерыва мы не могли оторваться друг от друга. В какой-то момент Кристиан оказался подо мной и, заложив руки за голову, лишив этим меня своих ласк, от чего я недовольно заворчала, выдохнул: