– Почему хуже?
– Они, как и вы с Кристианом, поженились до перерождения, но поскольку разница в возрасте у них была совсем невелика, а девушки перерождаются в среднем лет на пятнадцать раньше, то именно Алана первой стала сверхсильным оборотнем. И их целибат длился не несколько месяцев – это ваша с Кристианом перспектива, – а около шести лет.
– Но почему так долго? – стараясь не покраснеть от его реплики, спросила я. Перспектива воздерживаться несколько месяцев после того, как я открыла для себя такое невероятное удовольствие, как физическая близость, приводила меня в уныние. Но шесть лет? Если их тянуло друг к другу с такой же силой, как и остальных половинок, то как же они выдержали?
– Бессмертный мужчина, оборотень или гаргулья, может заниматься любовью с человеческой женщиной, достаточно лишь научиться полностью владеть своим сверхсильным телом. Мы все так живём, это нормально и привычно. Но в обратной ситуации это невозможно просто с физиологической точки зрения. Абсолютная несовместимость, которая может привести к тяжёлым травмам у мужчины. Вот почему этой парочке пришлось ждать, пока переродится и Себастьян тоже.
– А кроме них никто раньше не находил свою половинку до обращения? – поинтересовалась я. Щёки горели, я не привыкла говорить на подобные темы с мужчиной, пусть даже и врачом, но мне очень хотелось выяснить всё до конца.
– Не совсем. Были ещё случаи, но там ситуация другая. Эрик… не мой Эрик, другой, гаргулья, сын Джейми и Насти, встретил Вэнди, мою прапра… много раз пра-племянницу, когда они оба были ещё подростками. Но Вэнди в свои пятнадцать выглядела как пятилетняя человеческая девочка. И когда, спустя пару лет, Эрик переродился – проблема невозможности прикосновений перед ними не стояла настолько остро, как перед вами с Кристианом.
– До их будущего медового месяца, на тот момент, оставалось ещё лет пятьдесят, – усмехнулся Тобиас. – В отличие от вас.
– А другие случаи?
– Фрэнк и Доминика, например. Но здесь всё с точностью до наоборот – после своего обращения Ники стала равной Фрэнку физически, так что проблемы не возникли, а, наоборот – исчезли. То же самое было после перерождения Себастьяна, это же ждёт обе пары близнецов, да, собственно, и Эрика с Вэнди, когда она переродится. Во всех этих случаях оба в паре – бессмертные. А вот у вас с Кристианом всё иначе.
– Кристиан говорил, что и меня сделает бессмертной. Есть способ. Только не все соглашаются, считая это состояние проклятьем.
– Да, мнения на этот счёт разные. Но это на самом деле выход. Моя Джулия пока не хочет, но исключительно потому, что мечтает о дочке. Я не возражаю – решать ей, а несколько лет большой роли не сыграют. Но, в любом случае, мы будем вместе вечно, как и вы с Кристианом. Для тебя, Джинни, этот вопрос встанет ещё не скоро, так что можешь вообще пока об этом не думать.
– Хорошо, – кивнула я и снова посмотрела на Кристиана. – Можно, я всё же побуду с ним? Дэн обещал присмотреть за Арти.
– Оставайся, если тебе этого хочется, – с улыбкой согласился Джеффри. – А я пойду к семье, сейчас моё присутствие здесь не требуется, достаточно Тобиаса.
Доктор ушёл, а я осталась сидеть возле постели, протирая влажной салфеткой пылающий жаром лоб мужа. Тобиас сказал, что это бесполезно, жар не собьёт, а сам Кристиан ничего не почувствует, но мне хотелось верить, что это всё равно помогает, и так я не ощущала себя совсем уж беспомощной.
Так прошло около двух часов. Тобиас развлекал меня историями из их с Кристианом детства, сам Кристиан за это время даже не шевельнулся, впрочем, дышал он ровно, да и остальные показатели тоже были в норме, их фиксировал небольшой монитор, но, по словам Тобиаса, это была чистая формальность, никогда ни с кем никаких «внештатных» ситуаций не случалось.
Разве что с Доминикой, которая обратилась лет на двадцать пять раньше положенного срока – она решила, что Фрэнку, её половинке, угрожает смертельная опасность, и сработал инстинкт, превратив её в пантеру, чтобы встать на его защиту. Поскольку тело её не было к подобному подготовлено, то перерождение затянулось, и было гораздо более болезненным, да и жар намного выше, чем если бы всё прошло «по графику». Это вылилось сначала в угрозу обезвоживания, поскольку напоить её, лежащую без сознания, не было никакой возможности, а потом, видимо, из-за этой самой угрозы, она очнулась до того, как самая болезненная часть перерождения закончилась. Да, девочке пришлось несладко, зато награда была соответствующей – она стала равной своей половинке гораздо раньше, чем ожидалось.
Но с Кристианом всё шло по плану, точно так же, как в этой семье происходило уже сотни раз. Завтра он очнётся, чувствуя себя, как обычный человек с высокой температурой – жарко, дискомфортно, всё тело ломит, – но самое болезненное останется позади, так же как и «паралич». Сейчас всё тело Кристиана перестраивалось на клеточном уровне, так что, даже будь он в сознании, не смог бы даже пальцем пошевелить. Но завтра всё будет хорошо, он будет практически в норме, да и сейчас ему не больно. Бывает гораздо хуже, у тех же гаргулий, например, и температура перерождения выше, и длится оно дольше, а Кристину не так уж и плохо.
Всё это, раз за разом, повторял мне Тобиас, пока я окончательно не поверила, что не стоит так сильно переживать за мужа, что всё будет хорошо. Поэтому всё же решилась оставить его под присмотром брата, а сама вернулась домой, к Арти. Он ещё не проснулся, так что я быстренько перекусила тем, что оставила для меня Клэр.
Когда тихий час закончился, и я помогала братишке одеваться, он спросил, где Кристиан. Мне пришлось сказать ему, что Кристиан заболел и сейчас лежит в больнице – не объяснять же про перерождение, да я особо-то и не солгала. Когда мы с Арти вышли погулять, и проходили мимо клиники, то заглянули к Кристиану. В его положении ничего не изменилось, что подтвердил и Джеффри, как раз заглянувший проконтролировать ситуацию. Арти смог потрогать Кристиана, почувствовал, какой он горячий, и поверил в версию с болезнью. Когда мы с Арти вернулись домой после прогулки, к нам пришли Трэвис и Эмма. Дети устроились в песочнице, строить «замок», Трэвис мог присматривать за ними обоими, так что я получила возможность ещё полчасика посидеть возле Кристиана. Когда я была вдали от него, моё сердце было не на месте, только рядом с ним я успокаивалась.
После ужина, к готовке которого Клэр меня даже не допустила, сказав: «Силы тебе ещё понадобятся», я позанималась с Арти, уложила его спать, а сама ходила по его комнате из угла в угол, не в состоянии расслабиться. Как я смогу лечь спать, когда мой любимый в этот момент переживает тяжёлое перерождение, испытывает муки, пусть даже и не чувствует их, я не представляла. Днём было легче, но с наступлением ночи все мои страхи вылезли наружу.
И в этот момент раздался стук в дверь. Открыв её, я обнаружила на пороге Дэна, с небольшой сумкой в руке и со сложенной надувной кроватью подмышкой. На его футболке красовалась надпись: «Ночую там, где меня любят». Сразу же заметив, насколько я взвинчена, он улыбнулся и просто сказал:
– Иди к нему.
И я пошла. Прямо в чём была, даже не дав Дэну войти. Кто-то снова подхватил меня на руки, быстро доставил к клинике и исчез – я уже начала привыкать к подобному перемещению. Тобиас сидел в кресле у окна и смотрел на планшете какой-то боевик. Увидев меня, он ни капельки не удивился, просто улыбнулся, кивнул и, достав откуда-то наушники, стал смотреть фильм уже беззвучно. А я уселась возле кровати Кристиана, взяла его руку и просто сидела и смотрела на него. И даже не заметила, как уснула.
Проснулась я дома, в своей кровати, во вчерашней одежде – тот, кто меня укладывал, лишь разул меня, в остальном пощадил мою стыдливость. Поняв, что проспала дольше, чем обычно, я вскочила и кинулась к Арти. Его комната была пуста, но снизу раздавались голоса. На кухне я обнаружила сидящих за столом Арти и Дэна, а так же Клэр, пекущую блинчики. На моё смущённое:
