Так же мы познакомили Арти с Эриком, чтобы он не чувствовал себя совсем уж одиноким среди взрослых. К моему удивлению, сын Джеффри успел за прошедшие дни выучить несколько десятков жестов азбуки глухонемых, и у них с Арти завязалось даже нечто вроде диалога.

И, конечно же, Арти познакомился с Лаки. Этот пёс, всеобщий любимец, был уже немолодым, очень воспитанным, дружелюбным и обожающим детей. Я видела его на свадьбе – на церемонии Лаки чинно сидел среди гостей, а во время банкета обосновался под столом, собирая мзду со всех присутствующих. Помню, даже я, вслед за Кристианом, что-то скормила морде с умильными глазами, выглянувшей из-под скатерти возле моего колена.

С Лаки Арти сдружился сразу и навсегда. Пёс великодушно позволял себя гладить, обнимать и ощупывать столько, сколько малышу хотелось. Почти всё время Лаки держался рядом, словно понимая, что необходим мальчику, который так любит животных и имеет так мало возможности с ними общаться. Хорошо, что теперь это изменится.

– Надо бы завести ему собственного питомца, – сказал Кристиан, наблюдая за этой парочкой.

– Пару недель назад у Оливии окотилась кошка, – сказал Джеффри. – Мы планируем взять детям одного котёнка, когда он немного подрастёт. Надеюсь, остальных котят ещё не «забронировали», если нет, сможете взять и себе одного.

– Было бы неплохо, – мечтательно сказала я. – Думаю, Арти обрадовался бы котёнку.

– Решено, – улыбнулся мне Кристиан. – Даже если конкретно тех котят уже разобрали, я раздобуду другого. Или… – он вдруг запнулся и встретился глазами с Гейбом.

– Или кто-нибудь из нас найдёт этого котёнка, – улыбнулся мне Гейб, а потом вопросительно посмотрел на Кристиана. Тот слегка качнул головой и удостоился укоризненного взгляда.

Я чувствовала, что от меня что-то скрывают. Наверное, это связано с причиной, из-за которой все уезжают в Долину в такой спешке. Конечно, мне было любопытно, но я решила ни о чём никого не расспрашивать. Если Кристиан молчит – значит, так ему комфортнее. Ну и ладно, со временем всё сама узнаю, а сейчас мне и так хорошо. И не просто хорошо – замечательно. Я словно бы попала в сказку, иногда я боялась, что всё это – просто сон. Понимала, что не сплю, но всё равно подсознательно боялась. Надеюсь, со временем этот страх уйдёт, и я уже не буду бояться просыпаться.

Спустя ещё пару часов, накупавшись в бассейне, наевшись всяких вкусностей и выпив напоследок ещё порцию «лекарства», Арти спал в детском кресле в обнимку с плюшевым щенком, подаренным ему Эриком, а я сидела рядом с ним и любовалась своим мужем, который уверенно вёл машину к интернату. Сегодня я в очередной раз убедилась, что мой Кристиан – самый красивый. На этот раз мне было с чем сравнивать, мужчины его семьи в плавках – это нечто. Одежда всё же слегка маскировала невероятную мускулатуру, которая, впрочем, при их росте, не выглядела гротесковой и перекачанной, всё было идеально. И все они были удивительными красавцами, признаю, но всё же с Кристианом никто сравниться не мог. Он был самый-самый.

Оставив Арти в интернате и пообещав вновь приехать завтра, мы вернулись домой. И здесь нас ждало самое, по моему мнению, лучшее, что только было в нашем браке. То, чем мы теперь занимались при каждом удобном случае.

Кристиан принял, наконец, тот факт, что, несмотря на мою внешнюю хрупкость и недавно перенесённую болезнь, на данный момент я чувствовала себя идеально, и даже если и уставала – а уставать мне особо и не с чего было, – всё равно была готова к «любовным подвигам» в любое время дня и ночи. И ошибки, вроде той, что едва не совершил в вечер пятницы – «Джинни, ты устала, сегодня мы будем только спать», – он больше не повторял. За что я была ему весьма благодарна, поскольку не могла насытиться тем удовольствием, которое он мне дарил, и с радостью и энтузиазмом дарила такое же в ответ.

Конечно, Кристиан всё равно продолжал трястись надо мной, словно над хрупким цветком. Носил на руках при любой возможности, сам застёгивал мой ремень безопасности в машине, отстранил от любой работы по дому, не позволяя даже стакан помыть. Мне, давно привыкшей к самостоятельности, было немного сложно вновь вернуться к роли опекаемой, как в детстве, но в то же время было невероятно приятно принимать чью-то заботу, пусть даже Кристиан частенько, на мой взгляд, перебарщивал. Но я помнила слова Рэнди, сказанные мне в субботу утром, когда она принесла нам стопку блинчиков к завтраку.

– Позволь ему заботиться о тебе, Джинни. Поверь, от этого он получает огромное удовольствие, половинки – они такие. Просто расслабься и наслаждайся.

И я наслаждалась. Каждым прикосновением, каждым проявлением заботы, каждым ласковым взглядом, каждым «моя хорошая», произносимым с такой невероятной нежностью, что щемило сердце. И я была счастлива, просто счастлива, как никогда в жизни.

А чуть позже моё счастье стало абсолютно полным. Уж не знаю, чего это стоило Гейбу, но заседание суда, решающее судьбу Арти, состоялось уже в понедельник. Началось в двенадцать часов пополудни, а в половине первого мы уже выходили из здания мэрии законными опекунами мальчика. Гейб, сопровождавший нас, сказал, что для того, чтобы усыновить Арти, понадобится гораздо больше времени, но это уже не принципиально – пока дело будет двигаться, мальчик всё равно будет жить с нами. Так что механизм он запустит, всем остальным будут заниматься семейные адвокаты, а нам лишь понадобится несколько раз появиться здесь для разных формальностей, вот и всё.

Я тоже решила, что все эти формальности не важны, главное – мы сейчас, вот прямо сейчас, поедем и заберём Арти из интерната. Навсегда! И больше мы с ним никогда не расстанемся, по крайней мере, по своей воле. Конечно, когда-нибудь он вырастет, заведёт свою семью и станет жить отдельно, и это нормально. Но произойдёт это нескоро, совсем нескоро.

Гейб отправился домой – расставание с Рэнди и сыном, пусть и на час, далось ему нелегко. Кристиан рассказал, что в первые дни после того, как Рэнди появилась в Долине, Гейб дважды уезжал по делам на несколько часов и оба раза, возвратившись, обнаруживал Рэнди в крови.

– Да ты не пугайся так, она исцелилась буквально за минуты.

– Не удивительно, имея подобную кровь, – пробормотала я. – А что случилось?

– Линда. Бывшая Гейба. Не смогла смириться со своей «отставкой», пыталась устранить соперницу. В первый раз их разняли, Рэнди тогда ещё и сама не знала всей своей силы, так что Линда вроде как побеждала. Поэтому, несмотря на наказание, наложенное на неё Гейбом, решилась на «второй раунд». Вот тогда-то Рэнди и наваляла Линде, хотя поначалу ей самой пришлось несладко, вполне достаточно для того, чтобы перепугать своим окровавленным видом Гейба до глубины души. С тех пор он зарёкся оставлять её одну надолго. Сегодня он, наверное, целый час инструктировал Дэна на предмет обеспечения безопасности своей жены и сына. Хотя и так знает, что тот ни за что не допустит, чтобы с его внучкой что-то случилось. Да и что с ней может случиться-то?

– Его можно понять, Рэнди же вот-вот родит, не удивительно, что он над ней так трясётся.

– Он трясётся над ней, не зависимо от того, как скоро она родит, и беременна ли вообще. Половинки же, – пожал плечами Кристиан, и я подумала, что это описывает и отношение самого Кристиана ко мне.

Интересно, если он сейчас со мной так нянчится, то что же будет, когда я забеременею. А учитывая, что мы вообще никак не предохраняемся, случиться это может очень даже скоро. Мы ещё об этом не говорили, но не раз мелькавшая в наших разговорах мысль, что дети – это величайшая драгоценность, давала уверенность в том, что Кристиан будет рад нашему малышу. А я? Как-то до этого момента не задумывалась, но вдруг поняла, что очень сильно хочу родить ребёночка от моего любимого мужа.

В этот момент Кристиан притормозил возле детского магазина.

– Заглянем на минутку?

– Хорошо, – согласилась я, не совсем понимая, зачем. Всё, что нужно Арти, мы уже купили с избытком, для юных родственников Кристиана – тоже. Но если мой муж этого хочет, почему бы не зайти.