— Мама! — Отчаянно закричал кто-то из ополченцев, когда монстр сбил его с ног, а после наступил на грудь своей ножищей и широко замахнулся окровавленной лапой, чтобы то ли обезглавить поверженного человека одним ударом, то ли и вовсе разорвать его на две части. Колебаться было больше некогда и пустотная клякса унеслась в громилу, чтобы сожрать его башку. Урод, как оказалось, располагал чем-то вроде волшебного доспеха, поскольку облачко кипящего марева натолкнулось на невидимую пленку, что замерцала багровым и остановила его продвижение…Секунды на полторы. А потом оно проело преграду, пусть и уменьшившись в количестве и вцепилась в закрытую железной маской морду твари, мгновенно обратив ту в ничто. Лишь фонтан крови из обрубка ударил. Ну а мне пришлось терзаться резко нахлынувшей слабостью и пониманием того, что я преступно опоздал. Уничтожение головы прикончило тварь, но до того как массивное тело рухнуло на свою последнюю жертву, мышцы конечности все же успели выполнить последний приказ ныне отсутствующего мозга и огромные когти раскроили череп придавленного мужчины. Вторым заклинанием, спущенным мной с поводка, стал ледяной диск, который словно огромная циркулярная пила прорезал себе путь внутрь здания, а после принялся лихорадочно метаться туда-сюда, словно юла, уничтожая все, соприкоснувшееся с его кромкой. На возможный сопутствующий ущерб в данный момент мне было плевать.
— Вот же дрянь… — Нахлынувшая на меня слабость от сотворения сразу двух заклинаний вынудила опуститься на колени и опереться обеими руками о землю. Тело будто налилось свинцом, а голова не просто кружилась, а буквально шла кувырком. Видимо сложились негативные воздействия сразу нескольких факторов. Я ведь наверняка еще не полностью жизненную энергию после уничтожения спрута рядом с крепостью восстановил. И еще заработал сотрясение после встречи с мамонтом. — Все, ребята, дальше без меня.
Как сквозь вату я слышал крики раненных, команды Мирохина, пару выстрелов…Сил хватило только на то, чтобы ценой неимоверных усилий переместить свое тело так, чтобы оно опиралось спиной на тело, в котором везли радиостанцию, да посмотреть, что там с Гулей и остальными волшебницами. Черноволосая и черноглазая восточная красавица лежала без штанов, а один из ополченцев накладывал ей тугую повязку на простреленную ногу. Но, к сожалению, без жертв среди представительниц прекрасного пола не обошлось. Одно из женских тел неподвижно лежало в сторонке, а в вокруг второго сгрудились оставшиеся ведьмочки и проводили манипуляции, которые непосвященным показались бы чем-то вроде синхронной гимнастики, но на самом деле являлись передачей жизненной силы. К сожалению, избыток в организме этой эфемерной субстанции не позволял мгновенно заращивать раны, но с ним пострадавший начинал цепляться за жизнь так сильно, как никогда прежде. Тело одного из пациентов расположенной в крепости больницы даже рассосало раковые опухоли, которые врачи незадолго до Конца Света признали неоперабельными.
— Вот же хрень, — рядом со мной на землю опустился Мирохин, и хотя лейтенант внешне был цел и невредим, его трясло, словно в лихорадке. А на лице военного, который своими глазами видел как живые мертвецы раздирают его подчиненных и большую часть жителей Новокузьминска во время неудавшейся эвакуации, проступила прямо таки мертвенная бледность. — Вот же дерьмо.
— Что такое? — Едва-едва ворочая языком, пробормотал я, с трудом преодолевая слабость, накатывающую подобно океанскому прибою и норовящую захлестнуть целиком, чтобы утянуть сознание в пучину обморока. — Вы взяли того, кто стрелял? Он был один?
— Да и да. Но это…Блядь, да у меня в голове никак не укладывается! — Мирохин смахнул со лба испарину. — Самый настоящий, мать его, мертвяк! Зомби, который умел обращаться с оружием, представляешь?! Более того, мне его рожа знакома — это один из бойцов, которые при обороне вокзала погибли. Не из моего правда подразделения…Тот, кого на крыльце убили, тоже кстати мертвяк, но вроде человеком он и при жизни не был. А еще в доме трупы, человеческие. Большинство вроде бы не сильно свежие, но есть и парочка таких, которым вряд ли больше пары суток. И у них на шеях следы укусов.
— Вампир, однако, — пробормотал я, силясь поймать какую-то мысль, вертящуюся на задворках сознания. — Следов танка тут нигде нет? Или самой бронетехники?
— Мы бы заметили, — покачал головой лейтенант. — Думаю этот не тот бандит-кровосос, который удрал от нас на танке, а кто-то еще. Ведь если взялись откуда-то те вампиры, которые целиком подняли городское кладбище Новокузьминска и выращивали башню из костей, то должны существовать и другие.
— Логично, — вздохнув, согласился я. — Но нифига не радует перспективами. Трупов то сколько?
— Четыре, — сморщился Мирохин и, надо сказать, причины для огорчения у него действительно были. Людей в нашем анклаве было мало. Тех, кто более-менее мог держать в руках оружие или работать — еще меньше. Каждая потеря приближала для нас тот миг, когда мы вынуждены будем запереться в построенных стенах и ждать либо помощи, либо врага, способного разгрызть и такой орешек. Ведь выходить в столь опасный внешний мир станет просто некому! — Ты с передатчиком работать сможешь? Какая техника была, ту эти твари всю поломали, видимо чисто на всякий случай, поскольку не знали, чего от неё ожидать. И я бы хотел убраться отсюда как можно дальше до тех пор, пока светит солнце. Черт его знает, где сейчас кровосос, но думаю он обидится, что мы разорили его логово и упокоили сторожевых собачек.
— Пошли кого-нибудь антенну закрепить поближе к верхушке вышки, — тяжело вздохнул я, понимая, что несмотря на слабость и потерю жизненных сил, работать все равно придется. — И кнопки нажимай, какие скажу. У самого руки не поднимаются. Нет, пора мне заниматься тренировками, пора. Надо до семерки выносливость дотянуть, ну или хоть до шестерки …
— Опять ты со своими циферками, — сморщился лейтенант, между делом уже успевший послать кого-то из ополченцев взбираться вверх по длинной лестнице с тяжелым рюкзаком за плечи, из которого разматывалась бухта кабеля. — Нет, я не спорю, кое-какая польза от сдачи физических нормативов есть, но в той системе, которую ты придумал, ошибка на огрехе сидит и погрешностью вычислений погоняет!
— А чего тебе не так? — Удивился я, несколько обидевшись на столь резкую критику моего творения. — Вроде все просто и понятно. Если ты едва-едва можешь встать с постели и сделать пару шагов, то тебе присуждают всего один балл в выносливости. А пробежишь марафонскую дистанцию — десять. С силой и ловкостью аналогично. Или ты про то, что общее состояние здоровья определяют какими-то медицинскими тестами, а уровень жизненной энергии и скорость её восполнения при помощи магии?
— Да нет, это понятно, что их так просто не измерить. Просто больно уж грубоватые стандарты получились, — пожал плечами лейтенант, наблюдая за восхождением своего подчиненного. Тот, кстати, карабкался вверх с легкостью мартышки и уже преодолел половину дистанции несмотря на свою тяжелую ношу. — Ту же выносливость оценили на пять баллов и у меня, и у тебя, и у всех, кто сейчас вокруг! Хотя нет, у кого-то из твоих ведьмочек четверки были и даже тройка одна. Но зачем нужна та же десятка, если такими показателей в выносливости или силе пока в нашем анклаве вообще никто не смог похвастать?
— Нет сейчас богатырей, потом появятся, — пожал плечами я. — Когда какую-нибудь магию усиления осилим или огра-наемника завербуем. А если стобальную систему для физических показателей делать, то мы точно в вычислениях погрязнем…И разница в пару процентов силы или ловкости не позволит ни набить морду троллю, ни от волка убежать, так стоит ли ради такой мелочи заморачиваться?
Радиоприемник работал, и даже не спешил подвергаться какому-то сверхъестественному заражению. В шуме статики, стоило лишь слегка покрутить настройки, стали проскальзывать мужские голоса, обменивающиеся какими-то кодами. Но стоило лишь мне попытаться самому что-нибудь сказать на этой волне, как они дружно замолчали. Откуда-то передавали восточную музыку без слов, мы почти четверть часа вслушивались в мелодичное бренчание некоего струнного инструмента, но оно оказалось лишь записью, что шла по кругу. С жаром истинного фанатика и культиста некий Фома Архистантий вещал о приходе в мир Истинных Богов и том, как будет кипеть кровь грешников и забывших свое место навозных червей, посмевших снять рабские ошейники…Каких именно существ он славил, мы дружно решили не уточнять у обладателя столь звучного псевдонима и нездоровых наклонностей. Мало ли, вдруг не совсем псих, и действительно располагает поддержкой какой-то пакости особо крупного калибра, а у нас пока ни термоядерной бомбы, ни высшей магии, чтобы можно было выжечь такую угрозу. Следующий успех принес переговоры каких-то моряков, и там очень обрадовались новому собеседнику, но ни я им, ни они мне помочь ничем не могли. Новостей не знали, корабли только-только подняли со дна гавани и запустили. Хотя информация о том, что Архангельск пережил Конец Света относительно спокойно, пусть даже потеряв от цунами треть населения и став теперь островом, скорее настраивала на оптимистичный лад. На общем фоне подобные новости выглядели хорошимию
