— Даже боюсь спрашивать как именно.

— Правильно, некоторые вещи лучше не знать, — довольно кивнул Механик. — Пожалуйста, не рассказывайте никому о моих планах на будущее.

— О которых? О тех, где вы собираетесь воскрешать мертвых? Мне все рвано не поверят.

— И хорошо. Если мои глупые чрезмерно откровенные письма все еще в ваших руках, уничтожьте их. Не хочу, чтобы у потомков обо мне сложилось превратное впечатление. — Он поднялся, поправив завернувшийся ворот куртки. — Мы оба устали. Уже десять часов утра, а мне сегодня предстоит еще много работы. Сейчас я вызову кого-нибудь заслуживающего доверия и вас проводят обратно в апартаменты, а позже я пришлю доктора, чтобы он провел окончательный осмотр.

— Спасибо.

Ученый бесшумно выскользнул из комнаты, но вскоре вернулся, неся ее пиджак. Положив его на край кушетки, он дружески кивнул Маргарет. Женщина на мгновенье закрыла глаза, а когда открыла, то Механика уже не было. Медленно, словно во сне, Маргарет оделась, стараясь не обращать внимания на отливающие фиолетовым цветом синяки на запястьях, и сделала несколько шагов к двери. Выглянув, она увидела лишь пустой зал. Пошарив в правом кармане пиджака, ее пальцы нащупали нетронутый пакетик с цианидом. С губ сорвался облегченный вздох.

Ей все еще было дурно от яда, но не настолько, чтобы потерять возможность здраво мыслить. После недавних откровений Маргарет чувствовала себя почти счастливой оттого, что не успела использовать цианид по назначению. Отравить Механика было бы роковой ошибкой, но к счастью, она не успела ее совершить. Стиснув в кулаке порошок, женщина едва удержалась оттого, чтобы не смять и не выкинуть пакетик в мусор. Нет, избавиться от яда следовало иначе. Например, спустить в канализацию у себя в ванной комнате.

Очень кстати вспомнились слова ученого о том, что отравивший вино человек должен иметь доступ к медицинским препаратам. В связи с этим в голове вырисовывался яркий образ Максимилиана Дорена — гуманиста и подстрекателя к убийству в одном лице. Этот неприятный человек вполне мог попытаться избавиться от них обоих одновременно. Нахмурившись, Маргарет оставила цианид в покое. Если ее подозрения оправдаются, он вскоре может ей пригодиться.

Он возился с проводами, во второй, а то и в третий раз проверяя надежно ли закреплены клеммы. Затем принес со склада и подсоединил еще один аккумулятор, хотя в нем не было нужды. Тщательно проверил нижние стыки цистерн, доверху залитых разноцветными жидкостями. Раньше он использовал дешевой пищевой краситель, но теперь в этом не было необходимости — в его распоряжении были отличные акварельные краски. Отключенный генератор, снабжающий энергией модуль памяти, горел багровым. Голубоватое свечение вернется к нему лишь после того, как будет запущен аппарат.

Вскрыв отверткой панель управления, Механик дотошно исследовал ее содержимое. Его въедливость была вознаграждена — не все провода были в порядке. Под тонким слоем изоляции угадывались изломы. Ученый поспешно, словно над ним стоял экзаменатор с секундомером, заменил их.

— Так-то лучше… — проворчал мужчина, с лязгом прикручивая крышку панели на место.

Все должно было быть идеально.

— Вы уверены, что это разумная идея? — Маргарет следила за его действиями с выражением легкой досады.

— Да. Никакого риска для жизни или здоровья. Энергии у нас вдоволь, так что отсутствие неприятных сюрпризов я гарантирую.

— Почему бы вам не отправить меня нормальным способом? Я согласна на все что угодно, хоть на тридцатилетнюю рыбацкую лодку. Грести буду сама.

— О, да… — Не скрывая скептицизма, он посмотрел в ее сторону. — Вы хоть представляете, во что превратились острова в ваше отсутствие? Коммуникации разрушены. Вы не сможете сесть на поезд, или нанять извозчика. Деньги ничего не стоят. Как вы намерены добираться от побережья до Инсума в кромешной тьме? Пешком?

— Я захвачу с собой парочку свечей и керосиновую лампу, — пошутила она с мрачным видом.

— Вы говорите глупости, — ученый недовольно покачал головой, — Нет, я не стану рисковать вашей жизнью.

— Мне не хочется туда возвращаться, — призналась Маргарет. — При всей своей красоте это жуткое место.

— Теперь там все будет по-другому. Ничего не поломано, энергии хватит с избытком. Тем более — это хороший повод лишний раз протестировать мое детище… — он любовно провел рукой по панели. — Все что нужно — доверится мне. Вы же мне доверяете? — словно невзначай спросил он. — Если нет — то я отключу «Искусственную жизнь» и буду умирать в муках прямо у вас на глазах.

— Господи, это шантаж! Вы же несерьезно…

— Нет, конечно. Даже для такого извращенного человека как я это неприемлемо, — он погрозил ей пальцем. — Я просто выпущу себе пулю в голову из револьвера моего отца.

— У вас есть револьвер?

— Был, если быть точным. Редкостная рухлядь, где он сейчас понятия не имею.

— Мне не нравятся такие шутки, у них дурной привкус.

— Простите, мне некогда было развивать чувство юмора, ведь я работал над очередным невозможным изобретением. Но вы не ответили на вопрос.

— Никогда не думала, что скажу это, но — да, доверяю.

— Отлично.

Механик сосредоточено ковырялся во внутренностях машины. От усердия мужчина высунул кончик языка, став похожим на школьника, прилежно корпящим над уроком.

— Не могу не восхищаться вашим гением, но все же, — Маргарет осторожно коснулась цистерны с ярко-желтой жидкостью, — пусть лучше я потрачу целый месяц, пешком добираясь до Инсума, чем снова зависну в пустоте в миллиардах световых лет отсюда.

— Кого вы хотите переубедить? Вы уже все решили.

— Да? Как интересно… И что же я решила?

— Составить мне компанию, — он дружелюбно улыбнулся. — Это будет короткое, но приятное путешествие.

— Теперь я не знаю чего бояться больше: вашей машины или вашего хорошего настроения. Как долго мы там пробудем?

— Одно мгновенье. Вы даже не успеете понять, что произошло, как окажитесь в Инсуме.

— Почему вы не отправите меня одну? Разве у вас здесь нет дел?

— В данный момент мое присутствие требуется в столице. Я облачусь в белые сверкающие доспехи и отправлюсь на битву с драконом. Образно, выражаясь, конечно.

С раннего утра ученый был в удивительно хорошем расположении духа. Он много, хотя и не всегда удачно шутил, почти не кричал на ассистентов, на его лице то и дело появлялась довольная улыбка вместо той ироничной гримасы, что привыкла видеть Маргарет. Она даже начала подозревать, что Механик находился под воздействием наркотика, но проверить это было невозможно. Если бы она могла посмотреть ему в глаза, то, возможно, подтвердила свои подозрения, но он никогда не снимал очки и маску.

Маргарет поймала себя на мысли, что хочет узнать какого цвета глаза у этого непостижимого мужчины. Когда-то она прочла в газете заметку о том, что умственные возможности человека находятся в прямой зависимости от цвета радужки. Тогда статья вызвала у нее легкую досаду, так как пальма первенства в ней была безоговорочно отдана сероглазым людям, а кареглазые находились лишь на третьем месте после обладателей голубой радужки.

Интересно было бы подтвердить или опровергнуть теорию, но глаза за черными линзами очков оставались, как и прежде, непроницаемы. Мысленные рассуждения на эту тему настолько увлекли ее, что она не выдержала:

— Скажите, ваши глаза серые или карие?

— Что? — он удивленно поднял голову. — Зачем вам знать?

— Просто женское любопытство.

— Светло-серые. Немного светлее, чем у вашего мужа.

— Вы запомнили такую мелочь?

— Просто врезалось в память, — передразнил он ее, подчеркивая первое слово. — Но все-таки, почему вы спрашиваете?

— Есть одна теория, — Маргарет огорченно пожала плечами, — которая утверждает, что у сероглазых людей выше интеллект.

— Глупости, — ученый категорически покачал головой. — Интеллект не от этого зависит. Ваша теория — это всего лишь попытка убедить большую часть островитян в уникальности. Вот у вас глаза карие и что же — вы чувствуете себя ущербной?