Инсум встретил их дождем и пронизывающим ветром. Маргарет встревожено посмотрела вверх, но небо было скрыто за серой пеленой облаков. Привычное зрелище для их широт в это время года. Нанять свободный транспорт было невозможно. Желающие уехать заполонили мостовую, пытаясь криками привлечь внимание извозчиков, но особого успеха они не достигли. Из десяти только одному улыбалась удача, и он мог, наконец, скрыться от холодного дождя под тентом.

Времени не было, поэтому они решили поехать на метро. Спускаясь в темный, пропитанный запахами прогорклого масла и мокрой одежды туннель, Эмиль крепко сжал руку Маргарет. Совсем недавно в метро погиб Мартин, и хоть это случилось не на этой станции, все же воображение рисовало до омерзения яркие картины случившегося. Еще живого человека раздавила машина, порождение человеческой изобретательности и бездушия. «Прогресс, — подумал Эмиль, — это не только освещение темных улиц, полеты на дальние расстояния, счетные автоматы. Это еще и окровавленный кусок плоти, размазанный по рельсам».

Эмиля передернуло от этих мыслей, он неловко оступился и задел женщину в темно-сером платье с пушистым воротником. Несмотря на его искренние извинения, женщина молча переложила сумку на другую руку и недовольно посмотрела на Эмиля. Маргарет тоже была удостоена ее презрительного взгляда. Ах, да… Это же Инсум — столица Островного содружества. Здесь не принято ехать в метро в столь неподобающем виде, а грязный, помятый комбинезон исследователя, полупустые рюкзаки — это, конечно же, не фрак и не добротное платье.

В метро Инсума действительно было мало плохо одетых людей. И дело было вовсе не в значительной цене за билет. Создавалось впечатление, что Инсум специально держали в изоляции касательно ужасов военного времени. Здесь можно было заметить офицеров в форме, но не солдат, и уж тем более не раненных, способных смутить своими увечьями какую-нибудь даму с воротником.

Эмиль почувствовал как в нем закипает злость. Он буравил даму взглядом, мечтая сорвать ее респектабельную шляпку, с силой вытолкнуть из мира картонных театральных декораций, чтобы она вернулась в реальность. Должна быть именно такая особа стаяла рядом с Мартином, когда ему стало плохо. Она не протянула ему руку… Нет, она же могла запачкаться! Эмиль сжал кулаки. Маргарет, почувствовав исходящую от него агрессию, предупреждающе сжала предплечье.

— Через полчаса мы будем дома. Ты выпьешь горячего сладкого чая и ляжешь спать.

— Да, — глухо отозвался он, не спуская глаз с воротника соседки. — Нам обоим нужно отдохнуть.

Подошедший локомотив разрядил обстановку. Масса людей устремилась к вагонам, увлекая агентов за собой. Ехать довелось в поезде нового типа. Идея находится в прежних вагонах, похожие на маленькие железные тюрьмы без окон (ведь под землей все равно не на что смотреть) не вызвала энтузиазма у обитателей столицы. Иногда между станциями ненадолго гас свет и тогда вагоны с единственны выходом, идущие под толщей породы, наводили невольные мысли о гробах. Заживо похороненные пассажиры нервничали, тщетно пытаясь бороться с паникой. Руководство метро, лично поездив по всем веткам, признало претензии уместными и пошло людям навстречу, начав замену вагонов старого образца на другие, с более комфортными сидениями, поручнями и окнами.

Перед тем как отправиться домой, они, не забывая о конспирации, зашли в магазин готового платья, владельцем которого был свой человек. Здесь хранилось немало одежды их размера, как мужской, так и женской. После посещения магазинчика соседи больше не могли узнать в них исследователей или золотоискателей далеких северных островов. Их гардероб был подобран в полном соответствии с понятиями благопристойности.

Оказавшись на пороге родного дома, Маргарет облегченно вздохнула, расправляя плечи. Последние дни нельзя было назвать легкими. На нее давила неопределенность сложившейся ситуации, вполне обоснованные подозрения отдела «А», нервозность мужа, который столь невозмутимый прежде стал дополнительным поводом для беспокойства. Хотелось принять ванну, расслабиться, накрыться с головой одеялом и предоставить миру возможность самому решать свои проблемы.

Эмма заметила их еще из окна кухни и распахнула дверь раньше, чем они успели подняться на крыльцо. На лице девушки была написана неподдельная радость.

— Вы вернулись! — она сжала кулачки и потрясла ими от избытка эмоций.

— Доброе утро, — вежливо поздоровался Эмиль, в глубине души надеясь, что сегодня служанка будет менее словоохотлива, чем обычно.

Его надеждам не суждено было сбыться. Стоило Маргарет войти в прихожую и обратить внимание на старенький потертый плащ серого цвета, висевший на вешалке, как Эмма принялась болтать без умолку.

— Я уже вся извелась, развлекая его! Думаю, как это — хозяев в доме нет, а он все настаивает на своем. Заладил одно и тоже, что пока не переговорит с вами никуда не уйдет. Можно подумать, у меня больше никакой работы нет, кроме как сидеть с ним. Что ж мне было делать, он ведь в непогоду пришел, я его и пожалела, не стала выгонять. Как пожилого человека в ливень на улицу выставить? Да и смирным он мне показался, приличный господин, хотя и очень настойчивый. Не стала я полицейского звать, не похож он на грабителя.

— Погоди, — Эмиль с вымученным видом сделал ей знак замолчать, — ты хочешь сказать, что у нас гости?

— Да я это же и говорю! — возмутилась Эмма. — К вам господин еще вчера утром пришел. Так до сих пор и сидит, я ему в гостиной постелила, книг дала — уж очень он просил почитать что-нибудь, пока вас нет.

— А как его зовут? — осторожно поинтересовалась Маргарет, мысленно проклиная любых гостей, посмевших помешать ее отдыху.

— М… — Эмма растерянно посмотрела на нее и поспешно принялась шарить в карманах белого накрахмаленного передника. — О, вот его карточка.

Служанка протянула помятый белый кусочек картона, на которой самым простым типографским шрифтом было напечатано, что владелец визитки некто Тальбот, является профессором и заслуженным членом открытого физико-математического общества при университете Инсума. Эмиль посмотрел на визитку так, словно она могла укусить. Это было невероятное совпадение.

— Ты говоришь, что он в гостиной?

— Да, еще не вставал. Вы знаете его, господин? — Эмма в волнении ловила его взгляд. — Я не сделала глупость, впустив его в ваше отсутствие?

— Все в порядке, Эмма, — успокоила служанку Маргарет. — А теперь приготовь нам завтрак, хорошо?

— Мы прибыли издалека, так что поторопись. И не испорть ничего, — добавил Эмиль.

Излишне эмоциональную девушку необходимо было загрузить работой, чтобы иметь возможность спокойно поразмыслить. Эмиль помог жене раздеться, не сводя глаз с карточки, которую Маргарет положила на столик для перчаток.

— Меня пугает его приход, — честно сказал он. — При нынешних обстоятельствах причина должна быть чрезвычайно серьезной.

— Только бы нам не пришлось куда-нибудь снова срочно ехать, — с вздохом сказала Маргарет. — Все эти внезапные визиты заканчиваются одинаково — мы отправляемся на другой конец света. Как много Тальбот знает? — спросила она тихо.

— Достаточно. Прямо ничего оговорено не было, но он о многом догадывается, я полагаю. По крайней мере, ученый несколько раз дал мне понять, что он думает о моей так называемой работе в банке.

— Я не буду вмешиваться в разговор. Что и сколько сказать решай сам.

— Хорошо, — кивнул Эмиль.

В погруженной в полумрак гостиной было тепло и уютно. Эмма еще не успела раздвинуть шторы, поэтому единственным источником света служили тлеющие красные угли в камине. В центре комнаты на широком диване, укрытый клетчатым пледом, безмятежно спал старик. У него были крупные черты лица, длинный нос и белоснежные волосы, полностью закрывавшие лоб. На столе рядом с диваном лежали несколько книг и очки в тонкой металлической оправе. Там же стояла тарелка с недоеденным печеньем и пустой стакан из-под молока. На полу лежали стоптанные коричневые туфли с узкими носками.